Деревня Тихое - Моран Джурич

Мохнатый сел и почесал пультом за ухом.

— Да ну че привязался… там и рассказывать нечего. Этот Репрев древний, как говно мамонта, и такой же тупой. Мне про него еще волхв Олег рассказывал. Он был создан помощником одного известного колдуна, в далекой стране, где зародилась математика, медицина и алхимия. Из собаки и человека, как ты понял. А потом он решил, что убить колдуна и забрать его силу — хорошая идея. Ведь он знает все то же, что и сам колдун. Но, вишь ты, не вышло у него. Убить получилось, а вот силу он не успел выкачать. То ли заклинание забыл, то ли перепутал что. Так что на месте того мага он стал бесполезен, и люди перестали к нему ходить и нести деньги. А потом и вообще изгнали, потому что страшон был. Как бы он ни врал, что просто из народа с собачьими головами, что живут на окраине мира, да ты знаешь людей. С другими народностями разговор короткий. Кто другой по виду- тот сразу вражина. Это у вас еще от обезьян идет. А слово толерантность тогда не знали.

— Так, постой, ты мне тут лекцию по теории Дарвина не задвигай. Я, может и от обезьяны, а ты вообще от свиньи. — Костик немного обиделся за свой род .

— Вот-вот. Видишь. Принцип ксенофобии в действии. Ты уже и обзываться начал.

— Прости. — парню стало стыдно, — Чего там дальше с этим псоглавым было? Почему ты его чудотворцем хреновым назвал, и зачем ему икона есть в той церкви?

— Ааа… — махнул лапой пятак, — Этот додик потом еще скитаться пошел по городам мира. И врать, что, мол, он великий маг из далекой страны кинокефалов. И чтоб ему одно магическое действие произвести, нужно сначала мяса человеческого сожрать, энергией подпитаться. Ну, а потом он может дождик там вызвать, или ветер. В дождливую и ветренную погоду. Короче, обозлился и ненавидеть втихую людей стал. Жертвы требовать. Уже позже стал рассказывать, что Христа-младенца нес на плечах через реку, и это самая его большая заслуга. Тяжелый, мол, был тот ребенок очень. Да то ли ему тот мелкий соврал, то ли Репрев это сам придумал, сейчас никто об этом не узнает. Но, факт фактом, что дожил он до наших дней. Еще говорят, его в бродячем цирке, где всяких бородатых женщин показывали, видали. А уж сюда он со староверами как-то попал, может. Святым Христофором тогда назывался. Видать и икона от староверов осталась. Недосуг выяснять как-то было.

— И что же, его там так и оставим? А если он еще кого сожрет?

— Да есть одна мысль, как его там навсегда запереть, но это потом. Давай уже, включай телек! Кино хочу!

Костик нажал кнопку, на экране появился говорящий енот в комбинезоне, палящий из лазерной пушки. Мохнатый прилип к экрану, вмиг позабыв про неудачливого пса из пещеры.

Вечерняя идиллия продлилась недолго. В калитку застучали, потом во дворе раздались женские голоса, смех, и голос соседа, деда Ивана.

— Ирка, вы чо там шаритесь? Калитки перепутала, гулёна? Твоя- дальше по улице.

— Ой, дед Вань, да мы в гости, чайку попить, вон, Костик дома. — голос у Талалихиной был уж очень веселый.

В дверь постучали, потом задергали ручку.

— Знаю я ваш чаек, шлёндры… — донеслось ворчание из-за соседского забора.

На пороге обнаружилась Ирка с блестящими глазами, и еще одна дама.

— Костя, привет, — Ирка отодвинула Дошкина своим бедром и прошла в комнату, — а мы к тебе в гости. Вот, знакомься, моя подруга, Марина.

Подруга Марина была женщиной весомых достоинств. Мечта поэта.

Ростом на полголовы выше Дошкина, массивнее в два раза, и с двумя огромными “дирижаблями” на грудной клетке. “Десятый размер, не меньше.” — подумал неискушенный в этих делах Костик с восхищением. Он такое только в порно и видел. Кроме потрясающего бюста, Марина обладала вытравленными добела кудрями до плеч, когтистым красным маникюром и ярким макияжем. “Брунгильда!” — решил Дошкин и предложил девочкам присесть.

Девочки весело расселись за столом, Ирка достала из сумки бутылку вина. В сумке отчетливо звякнуло.

— Костик! Смотри что нам сегодня в лабаз привезли! Испанское! Вкусное - страсть. Мы с Маринкой уже попробовали. Давай, садись. Где там у деда стаканы? — девушка вскочила и пошла на кухню.

Молчащая до этого Марина томно вздохнула, и обдав Костика волной синего взгляда и перегара, открыла рот.

— Ну, и как вам у нас в деревне? — от низкого, грудного голоса у Костика защекотало где-то в паху.

— Да ничего, нормально. — выдавил Дошкин, не зная куда девать глаза, они все время липли к глубокому вырезу на украшенной стразами кофточке. — Природа тут у вас…

— Угу, природа. Скукота у нас тут. А ты же из Москвы, да? И как там у вас? Весело, наверное. Актеры там, певцы разные у вас живут. А ты Сашу Петрова там когда-нибудь видел?

— Кого? — озадаченный Костик смотрел как Ирка разливает вино в дедовы бокалы розоватого стекла.

— Ну, актер, в “Вие” снимался там, “ Полицейский с Рублевки”. Такой секси.

Дошкин, всю свою жизнь проживший в Гольяново, и видевший

знаменитостей, и то не русских, только на концертах, принялся вдохновенно врать.

Он рассказал Марине, как он встретил Никиту Михалкова в метро, и даже с ним поручкался, как помог выбрать колбасу Сергею Звереву в Пятерочке, и описал, как бухал с “Иванушками” на даче Лазарева. Больше имен русских известных личностей он припомнить не смог.

Марина с восторгом смотрела на Дошкина, все время спрашивая : “Ну, и как он?”

После второго бокала Костик вспомнил, что Серега Троицкий тоже его дружище, и стал рассказывать, как они с Пауком устроили чад кутежа в ночном клубе, но Марина не поняла, о ком речь.

Ирка рассказала, что с квартирантом ее все в порядке, наложили гипс и отправили домой, в Челябинск. Второго так и не нашли, хотя далеко в пещеру и не лезли. “ Ну, еще бы…” — подумал Костик.

На середине второй бутылки стали пить на брудершафт, на щеках парня появились отпечатки помады разных