Кейта: Дочь Леса. Книга 1 - Мария Эмви

Кейта выбежала за частокол и не останавливалась, пока не оказалась на своей любимой поляне, откуда открывался изумительный вид на звезды. Шаманка рухнула на влажную от росы траву, обхватив себя руками. Ее трясло. Но не от холода, а от бури, бушевавшей внутри. Она злилась. На старейшин с их фатализмом. На пророчество с его жестокими условиями. На отца, который оставил ее одну разбираться со всем этим. На проклятого Инсина, который посмел сначала умереть, а потом выжить, чтобы жениться на другой. Но больше всего она злилась на саму себя. За то, что позволила степному волку пробить брешь в своей защите. За то, что, несмотря на всю свою злость, мысль о его свадьбе причиняла ей такую острую, невыносимую боль.

Кейта подняла заплаканное лицо к молчаливым, далеким звездам.

— Ну и что мне теперь делать, Великая Мать? — прошептала она в холодную пустоту. — Что мне делать со всем этим?

Но Тэнгри, как и всегда, хранила молчание. Ответ она должна была найти сама.

* * *

Когда последние пьяные крики затихли и улус погрузился в тяжелый сон перед грядущим торжеством, хан Хулан остался один в своем большом гэр. Огонь в очаге почти погас, лишь красные угли отбрасывали зловещие тени на шкуры и оружие, развешанное на решетчатых стенах. Ночь была тихой, но в душе хана бушевала буря. Он сидел на своем месте, массивный и неподвижный, как скала. Возвращение Инсина, его странная история, предстоящая свадьба — все это были лишь продуманные шаги в большой игре. Игре, которую он, как ему казалось, начал проигрывать. Великая Сушь, падеж скота, а теперь еще и эта необъяснимая сила шаманов, позволившая его сыну вернуться из пасти смерти! Его собственной силы, силы его воинов, становилось недостаточно. Нужен был иной союзник. Тот, к кому он клялся никогда не обращаться.

Хулан встал и подошел к большому походному сундуку. Он открыл его, и на свет показались не мечи и доспехи, а нечто иное. Черная чаша из полированного камня, нож с рукоятью из человеческой кости и мешочек с высохшим, черным порошком, пахнущим серой и тленом. Это были атрибуты старой веры. Той, что была до Неба. Веры в темных, хтонических богов Нижнего мира.

— Я пытался идти путем чести, — отчаянно прошептал хан в гулкую тишину, словно оправдываясь перед невидимыми свидетелями. — Но Небо глухо к моим молитвам. Оно посылает мне не дождь, а смерть. Если Вечный Бог отвернулся от меня, я обращусь к тому, кто всегда ждет внизу.

Он высыпал порошок в чашу и поджег его. Вспыхнуло зеленое, холодное пламя, не дававшее ни тепла, ни света, лишь клубы едкого, удушливого дыма. Хан взял костяной нож и сделал неглубокий надрез на своей ладони. Несколько капель густой, темной крови упали в чашу, и пламя взревело, взметнувшись до самого тооно. Воздух в гэр стал ледяным. Тени на стенах заплясали, сплетаясь в одну огромную, бесформенную фигуру. Из глубины этой тьмы раздался голос — вкрадчивый, медовый, но с ледяными нотками, от которых стыла кровь.

— Давно же ты не звал меня, сын Шах-Хулана! Я уж было подумал, что ты совсем забыл своего старого доброго друга.

— Я не твой друг, Эрлик, — прорычал хан, не отступая. — Я пришел за сделкой, а не за дружбой.

— Ах, какая жалость, — сладко пропел голос из тьмы. — Но сделка так сделка. Я слушаю. Что же понадобилось великому хану, повелителю степей, от скромного владыки подземного царства? Золото? Власть? Смерть врагов? Говори, не стесняйся. Для такого старого клиента — любые капризы!

— Мне нужна победа, — сказал хан Хулан, и его голос был тверд, как гранит. — Мне нужно уничтожить северное племя. Стереть их с лица земли. Со всеми их духами и колдовством.

— Ух ты, шаманы? — в голосе Эрлика прозвучало неподдельное веселье. — Это же мои любимые враги! Эти вечные блюстители баланса, эти шептуны, что вечно суют свой нос в мои дела. С превеликим удовольствием помогу тебе заткнуть им рты навсегда. Ха-ха, я дам тебе силу, сын Шах-Хулана! Твои воины не будут знать ни страха, ни усталости. Их стрелы будут отравлены моим дыханием, а их мечи — закалены в холоде моего царства. Они пройдут по лесу, как огненный смерч, и от него не останется даже пепла. Но…

Голос сделал паузу, смакуя момент.

— … ты же знаешь, мои услуги не бесплатны. Какова будет твоя цена, хан?

— Забирай души всех, кого убьют мои воины, — без колебаний, ледяным голосом ответил Хулан. — Они твои.

— Щедрое предложение, конечно, — протянув, рассмеялся Эрлик. — Но души врагов — это лишь мои трофеи. Я хочу плату от тебя. Что ты готов отдать мне, Хулан? Свою душу после смерти? Или может… душу одного из твоих сыновей?

Хан вздрогнул. Этого он и боялся.

— Моя душа и души моих сыновей принадлежат нашему роду, — отрезал он.

— Какая щенячья преданность! — издевательски проворковал дух. — Что ж, хорошо. Я не буду требовать так много. Раз уж ты не хочешь отдавать свое, тогда уничтожь чужое. Но не просто чужое. О, да. Великое!

Тень в центре гэр сгустилась, обретая более четкие очертания.

— Твоя цель — не просто предводитель шаманов. Это мелко. Это не стоит моей силы. Твоя цель, хан, — их Божество!

Хулан нахмурился.

— Их Божество?

— О, да-а! Их Великая Мать. Хранительница. Их Тэнгри, — прошипел Эрлик, и в его голосе прозвучала тысячелетняя ненависть. — Она — источник их силы. Сердце их леса. Пока она жива, их магия не иссякнет. Пока она жива, лес всегда будет возрождаться. Я хочу, чтобы ты убил ее.

Хан отшатнулся. Убить Бога? Это было истинным безумием.

— Но… как? Как можно убить то, что является самим небом, самой землей?

— О, она не просто небо, — в голосе Эрлика зазвучало предвкушение. — Раз в поколение она спускается в Средний мир. Она обретает плоть. Ходит среди своих детей, чтобы разделить с ними их тяготы. И в этот момент она уязвима. Твои ведуны, те, что еще помнят старые пути, знают, как найти ее. Как загнать ее в ловушку. Как пронзить сердце клинком, омытым в крови ее собственных детей.

Эрлик сделал паузу, давая хану осознать весь ужас