Кейта: Дочь Леса. Книга 1 - Мария Эмви

айыла не в остроте батасов, а в силе нашего сур, в нашей связи с землей и чести перед духами. Напав на степное племя таким образом, мы потеряем и то, и другое. Мы оскверним сами себя!

Громогласные слова юной шаманки повисли в воздухе. Старейшины молчали, пораженные ее пылом и мудростью, которая казалась не по годам. Верно. Она говорила в точности как ее отец. Как настоящий вождь.

— Мы не будем нападать, — твердо закончила свою мысль Кейта, чувствуя, как внутри нее что-то окончательно встало на свое место. — Мы удвоим дозоры, подготовимся к обороне и встретим их с честью, когда степняки придут на наши земли. Но мы не станем убийцами, прячущимися в тени. Таково мое слово, слово дочери верховного шамана, пока мой отец не имеет возможности самому вершить судьбу клана.

Девушка плюхнулась на место, чувствуя, как дрожат колени. Она защитила не только честь своего клана, но и, сама того не ведая, снова спасла его. И от осознания этого ей было одновременно и больно, и спокойно. Старейшины молчали, переваривая слова Кейты. В воздухе висело тяжелое несогласие. Содор хмуро теребил свою седую бороду, а охотники избегали смотреть на девушку, уставившись в огонь. Они подчинились ее воле, потому что она была дочерью Алтана, но ее решение пришлось им не по духу. Отказаться от такого тактического преимущества казалось им верхом безрассудства.

— Хорошо, дочь Алтана, — наконец нарушил тишину Ойгон, пытаясь сгладить напряжение. — Твое слово — закон. Мы будем готовиться к обороне. Но есть и другие вести. Вести из мира духов.

Он повернулся к самому пожилому шаману в кругу, седому, как лунь, старцу по имени Эрдэни, чьи глаза, казалось, видели не только Средний мир, но и то, что лежало за его пределами.

— Эрдэни, расскажи Совету свой сон.

Старик медленно приподнял голову. Его голос был тихим, скрипучим, как старое дерево, но в нем была сила, заставлявшая всех прислушиваться.

— Мне приснилась битва, — начал он, глядя в самый центр пламени. — Но бились в ней не два войска. Бились двое. Юноша, быстрый, как степной ветер, и дева, стойкая, как корень мирового древа.

Кейта застыла, как каменное изваяние. Холод, не имеющий отношения к вечерней прохладе, ледяными иглами впился ей в кожу.

— Они бились долго, и никто не мог одержать верх, — продолжал Эрдэни. — А потом земля содрогнулась, и голос, древний, как сами горы, произнес слова, которые я не могу забыть.

Старый шаман закрыл глаза, и его губы беззвучно зашевелились. А затем он произнес их. Те самые слова. Он процитировал уже так знакомое Кейте пророчество!

'Когда Сын Степи, чья душа — ветер,

Пойдет войной на Дочь Леса, чей дух — корень…

…Один из них должен предать свой род, чтобы спасти свой народ…

Один из них должен умереть, чтобы другой мог жить'.

Когда он закончил, в балагане повисла мертвая тишина. Кейта чувствовала, как кровь отхлынула от ее лица. Неужели это возможно? Неужели этот сон видела не только она? Она всегда считала его своим, личным кошмаром, посланием, предназначенным лишь ей. Но если его видел и старый Эрдэни… что же это тогда означало?

— Я… я тоже видел похожий сон, — раздался неуверенный голос. Это был один из молодых охотников, сидевший в дальнем углу. Он говорил, глядя в пол, словно боялся собственных слов. — Не так ясно. Лишь тени, сражающиеся друг с другом. И этот голос… он гремел в голове, как гром.

И тут случилось невероятное. Словно прорвало плотину.

— И я! — сказала одна из старых удаганок. — Мне приснился орел и медведица, которые терзали друг друга, а потом голос сказал, что лишь соединив крыло и лапу, можно усмирить Тьму.

— А мне — река и скала, — подхватил другой старейшина. — Река пыталась подточить скалу, а скала — преградить путь реке. И снова эти слова… о предательстве и смерти.

Они говорили один за другим, и их рассказы, хоть и отличались в деталях, сходились в главном. Образы юноши и девы. Смертельная битва. И жуткое пророчество, которое набатом звучало в их снах, въедаясь в душу огненными знаками. Кейта слушала их, и ее мир переворачивался. Это было не просто видение. Это было послание духов всему айылу. Коллективный сон, предупреждение, которое нельзя было игнорировать. И если все они видели этот сон, возможно, его видели и по ту сторону границы. В степи. Девушка вспомнила взгляд Инсина во время боя. Его удивление, его растерянность. Неужели он?..

— Что это значит? — резко спросил Каскил, охотник, и его голос выразил общий страх и недоумение. — Кто этот Сын Степи? И кто… Дочь Леса?

Все взгляды обратились к Кейте. Она была дочерью Алтана, самой сильной из молодых удаганок. Ответ должен был быть у нее. Тяжело сглотнув, шаманка встала. Ноги казались ватными. Она смотрела на их встревоженные, полные надежды лица. Кейта могла бы солгать. Сказать, что не знает. Но она понимала — время лжи прошло, ведь мозаика окончательно сложилась. Духи говорили не только с ней, они говорили со всем ее народом. И она должна была быть честной.

— Сын Степи — это Шу Инсин, младший сын Хулан-хана, — произнесла она ровным, хоть и немного дрожащим голосом. — Тот, чью свадьбу степняки собираются праздновать.

По рядам снова пронесся гул.

— А Дочь Леса… — она сделала глубокий вдох, собираясь с силами, чтобы произнести слова, которые изменят все. — По всей видимости, Дочь Леса — это я.

Слова Кейты упали в наступившую тишину балагана, как камень в спокойное озеро. Первой реакцией был шок. Затем — очередной недоверчивый гул.

— Ты? — переспросил Содор, и в его голосе смешались удивление и скепсис. — Дитя, ты уверена? Сны духов часто говорят загадками. Может, ты неверно истолковала… Может, Дочь Леса — это символ, а не…

— Я тоже хотела бы в это верить, почтенный, — прервала его Кейта, и в ее голосе прозвучала такая горечь, что все споры утихли. — Я тоже хотела бы думать, что это просто страшный сон. Но все сходится.

Она обвела взглядом встревоженные лица.

— Охотник Каскил сказал, что младший сын хана вернулся из топей. Я была там. И я… виделась с ним.

В балагане воцарилась мертвая тишина. Теперь все смотрели на нее не просто как на дочь вождя,