Полное собрание историй о привидениях - Монтегю Родс Джеймс

Соблюдая необходимую осторожность, я переговорил с трактирщиком и убедился, что он не слишком удивится, если часов в девять вечера я вместе со слугой отправлюсь прогуляться, дабы (прости мне, Господи, мою ложь!) зарисовать аббатство в лунном свете. Вопросов про колодец я задавать не стал, а теперь уж и подавно не стану. Полагаю, я про него знаю побольше любого жителя Штайнфельда и… – тут Сомертон содрогнулся всем телом, – большего знать не желаю.

Вот мы и добрались до кульминации, и, хотя вспоминать ее мне мучительно, я совершенно уверен, Грегори, что следует рассказать все как было. Мы с Брауном пустились в путь около девяти, прихватив саквояж; наш уход не привлек ничьего внимания – нам удалось выскользнуть через дальний конец гостиничного двора в переулок, который ведет на окраину деревни. Через пять минут мы оказались у колодца и немного посидели на бортике, дабы убедиться, что вокруг ни души и никто за нами не наблюдает. До нас доносился один-единственный звук – невидимые лошади щипали траву где-то на восточном склоне. Великолепная полная луна заливала окрестности ярким светом, и мы смогли прочно приладить веревку к вороту. Я закрепил на себе лямки, пропустив их под мышками. Конец веревки мы надежно привязали к кольцу, вбитому в камень. Браун взял зажженный фонарь и последовал за мной; я держал в руке ломик. Мы осторожно начали спускаться, проверяя ногой каждую ступеньку, прежде чем встать на нее, и осматривая стены в поисках камня с какой-нибудь меткой.

Я вполголоса считал ступени, и мы добрались уже до тридцать восьмой, когда я обратил внимание на какую-то неровность в поверхности каменной кладки. Впрочем, и там не оказалось никакого знака, и я уже начал было досадовать и гадать: а вдруг придуманная аббатом криптограмма – всего-навсего тонкая насмешка? На сорок девятой ступеньке лестница оборвалась. Совершенно обескураженный, я стал подниматься обратно и, снова оказавшись на тридцать восьмой ступеньке (Браун с фонарем стоял на одну-две выше), внимательно оглядел небольшую выбоину в камне; однако она ничем не напоминала рукотворную метку.

И тут я вдруг сообразил, что этот камень на вид чуть более гладкий, чем остальные, по крайней мере, чем-то от них отличается. Возможно, это и не камень вовсе, а цемент, подумал я и с силой ударил по нему железным ломиком. Судя по звуку, внутри была пустота, хотя, быть может, мне лишь так показалось, ведь мы находились в колодце. Но этим дело не кончилось. Солидный кусок цемента упал к моим ногам, а на камне под ним открылась отметина. Я разгадал загадку аббата, любезный мой Грегори: даже сейчас я вспоминаю об этом с определенной гордостью. Еще несколько ударов – и мне удалось полностью удалить весь цемент; я увидел каменную плиту размером примерно два на два фута, на которой был высечен крест. Новое разочарование – но совсем недолгое. Именно ты, Браун, воодушевил меня случайно брошенным замечанием. Если я правильно помню, ты сказал: «Забавный крест, как будто из многих глаз».

Я выхватил из твоей руки фонарь и с невыразимой радостью обнаружил, что крест и впрямь составлен из семи изображений глаз – четырех по вертикали и трех по горизонтали. Теперь мне открылся смысл надписи на последнем из свитков на витраже. Вот он, мой «камень с семью очами». Пока все указания аббата были точны, и, когда я подумал об этом, ко мне с новой силой вернулась тревожная мысль про «стража». Тем не менее отступать я не собирался.

Недолго думая я сбил весь цемент вокруг помеченного камня, а потом поддел его ломом с правой стороны. Камень тут же подался, и стало ясно, что плита совсем тонкая и легкая и я без труда смогу ее вынуть, а еще – что она прикрывает собой что-то вроде стенной ниши. Плиту я вытащил, не повредив, и положил на ступеньку – ведь, возможно, нам понадобилось бы вернуть ее на место. Потом выждал несколько минут, поднявшись ступенькой выше. Не знаю почему, но, пожалуй, я опасался, что из углубления в стене вырвется нечто жуткое. Однако ничего не произошло. Тогда я зажег свечу и осторожно поместил в нишу, желая проверить, не скопились ли там вредоносные газы, а еще чтобы рассмотреть, что находится внутри. Воздух и правда оказался затхлым и почти загасил пламя свечи, но вскоре оно опять выровнялось. Полость была довольно глубокой, уходила и вправо, и влево от отверстия, и я разглядел какие-то светлые округлые предметы, походившие на мешки, полные сокровищ. Выжидать не имело смысла. Я просунул голову в нишу. Поблизости ничего не было. Запустив внутрь руку, я стал аккуратно ощупывать, что находилось справа…

Принеси мне бокал коньяку, Браун. Сейчас, Грегори, минутку, я продолжу…

Итак, я протянул руку вправо, и пальцы мои коснулись чего-то округлого, на ощупь оно было… да… примерно как кожа; влажное и явно являющееся частью чего-то тяжелого и туго набитого. Опасения, надо сказать, оно не внушало. Я осмелел и, запустив обе руки как можно глубже, потянул его на себя – и оно, хоть и было тяжелым, подалось легче, чем я предполагал. Я все тащил и тащил свою находку – и, случайно задев левым локтем свечу, загасил ее. Неведомый предмет был уже совсем рядом, и я принялся извлекать его наружу. Тут Браун отрывисто вскрикнул и стремительно взбежал вверх по ступенькам, унося с собой фонарь. Почему – он сам вам сейчас расскажет. Я изумленно посмотрел ему вслед и увидел, что он простоял несколько мгновений возле колодца, а потом отошел на несколько ярдов. Затем, услышав сверху тихое: «Порядок, сэр», я в полной темноте продолжил выволакивать из ниши огромный мешок. Он на секунду завис на самом ее краю, а потом соскользнул мне на грудь и стиснул мое горло руками.

Любезный мой Грегори, я рассказываю вам истинную правду. Полагаю, что я на собственном опыте познал всю глубину ужаса и отвращения, какие способен испытать человек, не лишившись при этом рассудка. Я могу лишь в самых общих чертах передать, что я испытал. Меня окутал омерзительный запах плесени, чья-то холодная физиономия прижалась к моему лицу и начала медленно о него тереться, а потом несколько – сколько именно, не знаю, – ног, рук или щупалец приникли к моему телу. По словам Брауна, я вскрикнул, как дикий зверь, отшатнулся, соскользнул со ступеньки, на которой стоял, и это жуткое создание, как я понимаю, последовало за мною. По счастью, лямки с веревкой держались крепко, а Браун не потерял