О чем молчит река - Изабель Ибаньез

Внизу бурлила вода.

Я вспомнила, как река захлестнула меня с головой. Сжала в своих объятиях. Дрожащей рукой я потянулась вперед, страх скрутил меня изнутри. Замерев в нерешительности, через одно долгое мгновение я опустила руку.

Прыгать было глупо.

Шансы выжить были невелики. Если я останусь на борту, меня ждала не менее мрачная судьба. Я вглядывалась в речные глубины, и страх подступал к горлу. Там были крокодилы и змеи, коварное течение и пронизывающий ветер.

Но на борту «Элефантины» был убийца.

Я зажмурилась, тяжело дыша. Песок скрежетал на зубах, подол платья яростно хлестал меня по ногам. Даже если я переживу шторм, даже если я выживу после падения в Нил, что дальше? Как я доберусь до Филе?

Я открыла глаза.

Этот вопрос потряс меня. Мое тело хотело сбежать с корабля, с реки, из Египта. И все же в глубине души я не хотела расставаться со своими родителями. Сбежав, я никогда не узнаю, как они погибли на самом деле. Никогда не узнаю, почему мой дядя убил их. Разум наконец одержал верх, подавив мой ужас. До сих пор Tío Рикардо никак не угрожал мне и не причинял вреда. В основном он был вежлив и не ударил меня в тот день, когда обнаружил, что я проникла на «Элефантину», хотя это явно не порадовало его.

Пока дядя думает, что я не знаю правды, он ничего не сделает.

Я медленно отошла от ограждений. Вернулась в его каюту и положила на место мамин дневник. Затем в трансе направилась в свою каюту. Я доведу начатое до конца.

Будь что будет.

Уит

Веревка обожгла мне ладонь. Палуба под ногами накренилась и закачалась, и я согнул колени, чтобы не упасть. Остальные члены команды поднимали паруса, пытаясь с помощью ветра выйти из шторма без вреда для дахабии. Раис Хассан выкрикивал приказы, но стук моего сердца, бешено бьющегося в груди, заглушал его голос.

Корабль дрожал. Дерево трещало и стонало, но я крепко держался за веревку. Каждый порыв ветра выталкивал нас на берег. Я был уверен, что в любой момент камни повредят корабль и мы сядем на мель. Я подумал о книгах по химии, которые прислала мне сестра и которые я не успел бы спасти, если нас захлестнет вода. Книги связывали меня с ней. Сестра всегда знала о моей любви к наукам, о моем желании узнать, как устроен мир. Я потянул веревку сильнее, не желая терять эту связь.

Команда металась вокруг, словно размытое пятно. Все были напряжены и озабоченно хмурились.

Мимолетная мысль об Оливере промелькнула у меня в голове. Я пообещал, что с ней ничего не случится. От раздражения мои губы скривились в резкой гримасе. Не следовало давать ей никаких обещаний.

Единственная девушка, о которой я имел право думать, находилась в Англии.

CAPÍTULO DIECISIETE

Глава 17

Стук в дверь раздался несколько часов спустя. Я всю ночь ходила по каюте, не в силах ни сидеть, ни спать, ни отдыхать. Мой дядя – убийца. Эта мысль ни на секунду не покидала меня, стала бесконечным припевом к песне, которую я больше никогда не желала слышать. В глубине души я жалела, что вообще прочитала мамин дневник. Мое воображение нарисовало кошмар последних мгновений жизни моих родителей. Я не могла перестать думать о том, как они следовали за моим дядей, как он уводил их все дальше в пустыню, как они доверили ему свои жизни. Родители и не подозревали, что он оставит их умирать под палящим солнцем.

Иного объяснения их гибели быть не могло. Mamá и Papá были слишком умны, чтобы отправиться туда в одиночку.

В дверь снова постучали.

На пороге стоял неизменно помятый Уит – возможно, чуть более помятый, чем обычно. При виде меня он заметно расслабился, словно долго задерживал дыхание, а теперь выдохнул. Внимательно оглядел меня, окинул взглядом, словно хотел убедиться, что я цела и невредима. Я точно знала, что он увидел: усталые глаза, стиснутые зубы, поникшие плечи.

Шторм был ужасным. Но еще больше меня испугало то, что я узнала прошлой ночью.

Уит слегка пригнулся, чтобы посмотреть мне в глаза.

– С вами все в порядке? Вы выглядите измученной.

– Estoy bien[39], – прохрипела я, удивленная, что вообще могу говорить. Совсем недавно я кричала в подушку, потрясенная предательством дяди.

Я проплакала всю ночь. А наутро сказала себе, что не пророню больше ни слезинки, пока не узнаю правду о смерти родителей.

Затем я уничтожу Tío Рикардо.

– Вас зовут, – сказал Уит без предисловий.

– Шторм закончился? – снова прохрипела я. – Все в порядке?

– Да, но команда очень устала.

Я прижалась к дверному косяку. По крайней мере, шторм закончился.

– «Элефантина» пережила бурю без серьезных проблем, – сказал Уит удивительно мягко. – Мы приближаемся к Асуану. Пока команда пополняет припасы, мы перекусим в отеле «Олд Катаракт». У них самый лучший чай из гибискуса в пустыне. Вам понравится. Абдулла и его внучка встретят нас там. Я упоминал о Фариде раньше, да? Она фотограф. Вы прекрасно поладите, у нее есть своя точка зрения на самые разные темы. С террасы открывается потрясающий вид на Нил, и я настоятельно рекомендую взять с собой альбом для рисования, Оливера.

Рассказывая, он жестикулировал, и я заметила кое-что неожиданное.

– Уит, – пробормотала я. – Твои ладони.

Они были красными, на коже виднелось несколько волдырей.

Я потянулась к ним, но Уит убрал руки в карманы и попятился, увеличив расстояние между нами. Я нахмурилась, не понимая, почему он резко отстранился, почему ему вдруг расхотелось находиться рядом со мной.

– Будьте готовы через десять минут, – сказал он. – Пожалуйста.

– Это что, вежливость? – изумленно спросила я.

Уит молча зашагал прочь.

– Очевидно, нет, – пробормотала я, смотря ему вслед, пока он не скрылся в конце коридора. Уит не оглянулся и не замедлил шаг. Я отвернулась, собрала вещи и вышла на палубу, где члены экипажа собрались у ограждения в молчаливом раздумье.

Я посмотрела вперед и ахнула. Сама того не осознавая, шагнула вперед и оказалась плечом к плечу с Tío Рикардо. Перед нами раскинулся город Асуан, окруженный высокими песчаными отмелями и величественными пальмами, листья которых изгибались, словно палец, манящий меня домой. По мере нашего приближения песок уступал место граниту. С того места, где я стояла, легко было разглядеть первый катаракт, протянувшийся через реку, скалы, усеивающие пейзаж, как грибы в