Девять жизней октября - И. Ф. Сунцова

Стоило только ей ступить на главную улицу, как у Семь перехватило дыхание. Верхний град действительно разительно отличался от Нижнего.

Во-первых – купол над головой. Прозрачный, словно ненастоящий, он плотно укрывал Верхний град и держал воздух внутри совершенно чистым и нетронутым. Система фильтрации, выходящая на поверхность града кондиционерами, похожими на цветы, гоняла воздух с едва различимым шумом, что утопал в гомоне прохожих.

Во-вторых, сам город. Солнце, ослепляя, падало на город, который словно был вырезан из золотых монет. Сверкающие витрины магазинов, выложенные драгоценным камнем, отражали лучи, а по улицам, мощенным безупречно чистым гранитом, бегали дети в бархатных костюмчиках, играя в пятнашки. Город был словно соткан из роскоши. Семь чувствовала себя лишней. Голова сама собой опустилась, плечи поднялись, и Семь стала казаться меньше…

Пока ее не привлекли звуки ярмарки. На городской площади, окруженной фонтанами с хрустальными статуями, развернулась феерия: бесконечные прилавки со всякой всячиной, съедобной или нет, торговцы, хвастающиеся товарами наперебой, глотатели огня, цирк с золоченой каретой и вычурными афишами, обещающими невероятные чудеса! Семь, будто привороженная дудочкой крысолова, побрела на эти излучающие радость звуки.

Огромные палатки, украшенные яркими шелками и вышитыми гербами, предлагали все, что могло пожелать сердце: от драгоценных камней, добываемых в недрах шахт, до древних мудрых книг. Дети, все ухоженные и красивые, бегали, визжа, вокруг фонтана с кристально чистой водой, а богатые горожане выбирали лучшие вещи, договариваясь о ценах. На всех без исключения лицах были улыбки. Это поразило Семь больше всего. Если в Нижнем граде на улыбки был дефицит, то здесь с точностью до наоборот: попробуй найди человека, который забыл улыбнуться!

– Почему так грустны, леди? – спросил торговец леденцами. Семь застыла, не зная, бежать или… бежать, но торговец уже протягивал ей леденец: – Нехорошо грустить. Неужели вам не хватило радости на неделю? Вот, попробуйте-ка!

Семь уставилась на карамельного петушка. Петушок, раззявив клюв, уставился на нее. Ей подумалось, что это был не просто петушок. Это был ключ, ключ к другой жизни. Сладкой, золотой, красивой…

«А если этого петушка съесть, – подумала Семь, дрожащей рукой беря палочку, – то здесь можно будет остаться навсегда?»

Она невнятно поблагодарила за подарок и убежала, не смея поднять взгляд на золотое-шумное-счастливое великолепие, совершенно чуждое ей, спряталась в подворотне, уставилась на петушка… На карамель закапали слезы. Семь даже не успела понять, почему, как вдруг услышала далекий голос:

– Вы не видели живой огонь? Живая огненная оболочка. Не пробегала ли тут огненная собака?

Семь замерла. Перестала дышать. Утерла слезы, спрятала леденец в карман куртки и выглянула из-за угла. Люди в форме, похожей на полицейскую, подходили то к одному человеку, то к другому, спрашивая про ее Горячего. Семь медленно попятилась, намереваясь уйти в объятия узких улочек, как вдруг натолкнулась спиной на кого-то.

– Девочка!

Семь резко обернулась, испуганно прижимая Горячего к груди. Полицейский с густыми усами и бакенбардами улыбался. Он удивленно поднял брови:

– Ты не весела. У тебя кончилась радость?

Семь потеряла дар речи: что это значит? Кончилась радость? Продавец леденцов спросил что-то похожее…

– Так дело не пойдет, – жизнерадостно продолжил он, кладя руку на ее худое плечо. – Пройдем-ка в Центральную башню. Возьмешь немного добавки, и все будет хорошо.

– Да, хорошо. – Кивнув, Семь позволила себя повести. Тайное ликование смешивалось с тревогой и неверием: разве могло так везти? Еще минуту назад она думала, как ей пробраться в Башню, а теперь ее саму туда ведут!

* * *

Центральная башня казалась такой же величественной, как и Северная. Убегающая ввысь кладка рябила красным и бордовым цветами, если смотреть на нее слишком долго. Семь подметила, что их Северная башня была серей. Потому, наверное, что в Нижнем граде совсем не было солнца.

Охрана легко пропустила полицейского с девочкой. Семь исподтишка посмотрела на охрану, прикидывая, насколько тяжелей было бы пробираться сюда в одиночку.

– Через коридор в зал распределения, девочка. Ну да ты сама, наверно, помнишь, – отрапортовал полицейский. – Нехватка радости – дело проблемное. Иди пока, подкрепись, а я приведу твоих родителей. Где они?

Семь почти не запнулась, когда ответила:

– Они в шахтах на смене, совсем скоро вернутся. Дом на моем попечении!

– В шахтах? – Полицейский задумался, но потом пожал плечами: – Ученые, значит. Хорошо, иди. Если что, взрослые тебя проводят.

Семь закивала и совсем скоро осталась одна. Если так можно было выразиться.

Первый этаж Центральной башни походил на огромную больницу: здесь были белые чистые холлы, растения в кадках, указатели и кабинеты. Было чисто.

Семь шмыгнула к двум взрослым в белых халатах, что направлялись в холл, и постаралась прислушаться ко всему, что могло привлечь внимание.

– Реактор сегодня работает без затуханий.

– Да. Выработка огня за последний квартал превысила норму на двадцать три процента!

Ученые, значит? Семь была готова довольно потереть ладони. Сегодня ей несказанно везет! Осталось только идти за ними вслед, и они сами приведут ее к лабораториям! Дальше ее, скорее всего, не пустят, но можно будет поискать вентиляционные системы или что-нибудь наподобие, чтобы пролезть там. Главное – узнать, куда вообще идти.

Взрослые все шли и шли по коридору, пока тот не привет в огромный зал, свет в котором был слегка приглушен. Семь раскрыла рот: весь зал от пола до потолка был заставлен странными капсулами, в которых… спали люди. Между рядами капсул находились узкие проходы, по которым передвигался персонал. Медсестры приглашали лечь, считывали идентификационный номер на запястьях, вытаскивали из специальных отсеков, присоединенных к внутренней части капсул, газовые маски, помогали надеть их на лица…

Семь замедлила шаг и отстала от ученых, не веря своим глазам. Судя по виду, эти маски были идентичны тем, что носили ниженцы. Это действительно были те же самые маски!

К ближайшей к Семь капсуле подошли сразу две медсестры, торопливо и тихо переговариваясь. Капсула открылась с тихим «пш-ш», и верховенец, удивительно кислый для того, кто только что отдохнул, злобно уставился на медсестер.

– У вас что-то не работает. Я совсем не чувствую, что подзарядился!

– Да, вы правы, мы просим прощения. – Старшая медсестра не переставала проверять электронный планшет в руках. – В первый раз с нами такое, в самом деле… Маска в этой капсуле просто перестала отвечать. Вероятно, она отключена «с той стороны». – Она со значением посмотрела на других медсестер, и те побледнели прямо на глазах. Они заторопились уйти, пока старшая медсестра предлагала сердитому посетителю другой отсек для отдыха, а Семь, приросшая к земле, не могла перестать смотреть