Водяной - Константин Паули

у меня появилась цель. Впрочем, небольшую компенсацию за свои труды и риски я заслужил. Я отсчитал примерно половину и спрятал в пакете, который отнёс в подвал, где положил под дно пустой бочки. Оставшаяся сумма всё ещё выглядела внушительно, и её уменьшение не бросилось бы в глаза первому, кто откроет кейс.

Под деньгами лежали папки. Шестнадцать папок без наименований, зато с номерами. 4, 8, 15, 16, 23, 42 и так далее.

Десятки, сотни листов, испещренных цифрами, кодами, названиями никому не известных оффшорных фирм. Даты проводок, суммы, номера счетов, SWIFT-коды. Это была очень сложная и тонкая финансовая документация.

Проводки, номера счетов, цифровые коды транзакций… Я не был экономистом, но даже мне было понятно, что это такое. Чёрная бухгалтерия. Схемы по отмыванию и выводу денег из десятков, если не сотен, различных организаций.

Каждая проводка — на миллиарды рублей. Это был компромат чудовищной силы. Такой, за который убивают без суда и следствия. Шарпей был не просто финансистом, он был хранителем грязных тайн очень, очень больших людей.

А только ли людей?

Я закрыл чемоданчик. Теперь его нужно было спрятать. И я знал место надежнее любого швейцарского банка.

Пакет, потом снова в пакет, снова в пакет. Упаковал кейс в пять слоёв, тщательно завязав каждый.

Я вышел к озеру. А потом, силой своей воли, отправил под корягу на дне. Я оставил там свёрток, а потом ещё и присыпал илом, не оставив и следа. Мало ли? Теперь мой клад был в безопасности.

Утром я, как ни в чём не бывало, покатил на работу. Развёз почту в рекордные сроки. Заскочил в сельмаг, купил хлеба, консервов и бутылку чистой воды. А потом, вместо того, чтобы ехать домой, снова повернул на дамбу, к кирпичному заводу.

Я пробрался на каланчу уже знакомым путём. Котляров был в сознании. Он сидел на кровати, прислонившись к стене. Пистолет лежал рядом, на одеяле. Не в руках, но в зоне досягаемости. Он выглядел лучше, лихорадочный румянец спал, но он всё ещё был очень слаб.

Увидев меня, он не удивился. Лишь тяжело вздохнул.

— Пришёл, — сказал он. — Добить?

— С чего бы вдруг? Я вообще-то принёс Вам еды и воды, — я поставил пакет на пол. — Узнать, как мой пациент и покормить. Вам нужно есть.

— Так ты… Это ты меня подзашил?

— Ага.

— Зачем ты меня спас? Какое тебе до меня дело, почтальон?

— Затем, что Вы мне нужны. Живым, — я сел на пол напротив него, открыл воду и дал в руки. — Я знаю, что произошло у озера.

Он напрягся. Другая его рука медленно потянулась к пистолету.

— Ты слишком много знаешь, почтальон. Гораздо проще сделать так, чтобы ты замолчал. Навсегда.

— Ну, вообще-то, Вы не убийца, Виктор Сергеевич, — сказал я мягко, намеренно назвав его по имени-отчеству.

— Ошибаешься, приятель. Одного урода я всё же убил.

— Не совсем так, — осторожно поправил его я. — Да, Вы стреляли. В Шарпея. Но Вы его не убили.

Его рука с бутылкой замерла.

— Как?..

— Меня там не было и… пожалуй, что никого не было и всё же я могу Вам рассказать, что произошло. Но в основе своей мы положим утверждение, что Вы не убийца. А потом я сделаю Вам предложение…

— От которого я не смогу отказаться?

— Что? Нет, можете, конечно, но оно покажется Вам выгодным и соответствующим Вашим целям. Хотя и дорого Вам встанет. Ну что, я начинаю?

Глава 21. Все части головоломки

— Начнём с того, что произошло много-много лет назад… С Татьяны.

— Не надо, — угрюмо ответил он и красноречиво снял пистолет с предохранителя. Это был здоровенный АПС, пистолет Стечкина.

— Это важно и это реальность, которая оказывает влияние на всех и на всё. Если не вдаваться в детали, это гражданин Морковский Олег Васильевич, так же известный в специфических кругах как Шарпей, убил и изнасиловал Татьяну, чем, кстати, проклял эту землю.

— Он ублюдок, — глаза Котлярова сделались злыми как у бешеной собаки.

— А я не стану спорить, Виктор Сергеевич. Так и есть. Он вообще много чего в жизни… Но дело не в этом. Полиция искала, чем он связан с Краснодарским краем и этой его частью… А он оказался связан нераскрытым преступлением, он не местный, не учился тут, не работал, он тут человека убил.

— И не ответил за неё, до сих пор не ответил, — мрачно прокомментировал Котляров. — А откуда ты всё это знаешь?

— Я умный. Буквально. Я умный и у меня было достаточно много частей головоломки, чтобы её в конце концов собрать. Так вот, Шарпей совершил преступление и даже ушёл от ответа, на тот момент. За счёт того, что его настоящего имени и данных не знали даже его дружки. Вообще ничего, кроме его татуировки, которую он, кстати, сильно обесцветил перед тем, как начать строить политическую карьеру. Дальше я не знаю точно, но предположу, а Вы меня поправите, если ошибусь.

— Валяй, — Котляров открыл консервы, тушёнку и принялся без аппетита их жевать.

— Вы увидели его по телевизору, крупным планом и пусть он потолстел, облысел и так далее, эта бледная татуировка, мелькнувшая в кадре, эта змейка заставила Вас вспомнить и узнать.

— А я никогда и не забывал, парень.

— Прав я или нет?

— Прав, так и было. Репортаж про него показывали.

— А как это связано с сектантами? Простите, эту часть истории я не разгадал. Они как-то поучаствовали?

— Фанатики-то? Да, у меня был кабинет в корпусе АБК, пожалуй, только его я и успел расчистить. Я пересматривал в сотый раз ролик и всё, что удалось вытащить из Интернета про Морковского, а это было не особенно много. И тут ко мне пришёл Кронос. Ну, главарь секты. Он не в первый раз пришел. Достал меня. Все выпрашивал корпус под свою шайку-лейку. И увидел, чем я занимаюсь.

— И?

— А он его узнал, сказал, что может найти на него выходы, телефон и всё такое. Но запросил за это, чтобы я сдал его религиозной общине в аренду завод за десять тысяч рублей в месяц. Втирал про космос и благотворительность. А мне, сам понимаешь, когда я убийцу нащупал, когда узнал, что он типа политик, по разным странам ездит… Я в первый момент хотел просто подкараулить его где-нибудь в Москве, но… Кронос сказал, что за ним стоят очень опасные люди. И плевать бы я хотел на их силу и власть, но его, как правило,