Писец войска - Олег Мамин

Переход не стал ничем особенным, я не чувствовал кожей кладки или какого-то сопротивления. Вообще ничего не почувствовал, просто оказался в другом помещении, центром которого являлся саркофаг.

Всё по классике, как пишут в книжках и рассказывают экскурсоводы: все стены и потолок густо покрыты текстами, но эта не «Книга выхода в свет дня». На момент создания усыпальницы она ещё не сложилась, хоть отдельные фрагменты и есть.

Есть постамент, на котором стоят канопы — сосуды с вырезанными органами. Ушебти (егип.: «ответчики»), фигурок-работников, нет, пять сотен лет назад это тоже ещё не было частью погребального ритуала.

Зато есть деревянная ладья и… Книга.

К счастью, это не колода таро. Но и не свиток папируса или табличка из камня. Не обелиск.

Павиан, сделанный из базальта, держит довольно большую пластину из серебра, совершенно не запятнанную чёрными окислами. Она расположена так, что если бы мумия проснулась и села, то первое, что увидела бы — это как раз текст, который искрится и переливается.

Теперь, зная природу зрения и блёклого света в полностью закрытом помещении, я понимаю, что это не отражённый свет. Серебро светится хека изнутри, доказывая, что этот предмет не из простых.

Хоть это всего одна страничка, пусть большая, но на ней очень много текста. Слой за слоем, один слой поверх другого. Не знаю, сколько тут страниц. Десятки, сотни.

Можно подобрать угол зрения так, что видна именно страница, без наложения. Можно слегка покачивать головой (насколько это применимо к тени, шуит) и видеть слой за слоем, страницу за страницей.

Текст «написан» иероглифами, но они непонятны. Я могу понять некоторые слова, но скорее всего это самообман. Если накидать буквы на страничку хаотически, то если постараться, можно найти какие-нибудь слова. Это же не значит, что они осмыслены.

Помню, был такой сайт «Вавилонская библиотека», реализация идеи из одноимённой книги Борхеса. Если набрать текст, то сайт найдёт, где он есть среди огромного числа случайно выданных символов.

Впрочем, вряд ли эта книга создана так. Не верю в то, что язык Книги Джехути с одной стороны может быть бессмысленным, а с другой — не может быть и простым тоже. Было бы странно, если бы боги говорили как люди. Будем честны, примитивные люди, словарь которых настолько беден, чтоб я испытывал серьёзные трудности, когда рассказывал местным о легировании стали или даже изготовлении лука.

Я хотел коснуться Книги теневой рукой (а другой-то у меня сейчас и нет), но Пен-абу почему-то решил проявить благородство и крикнул:

— Стой! Это опасно!

На его лице не осталось и тени смеха.

— Что опасно?

— Читать! Я изучил всего две формулы. Прочёл первую и заколдовал небо, землю, подземный мир, горы и моря; я открыл то, о чем говорят птицы небесные, рыбы морские и животные — все. И когда я прочитал вторую формулу, я увидел Ра, сияющего на небесах, и весь его божественный цикл. Я увидел восход луны, все звезды на небе и их движение. Я увидел рыб в морских глубинах, которые обладали силой, и что божественная сила покоится в воде над ними. (авт.: цитата по «Сказанию о Сатни-Хаэмуасе»)

— Разве это плохо? Почему не стал читать дальше?

— Дальше? Не было никакого дальше. Я потерял рассудок! — Пен-абу опять захохотал. — Не знаю, как я доживал ту жизнь. Только когда я стал вечным, то, что воспринял при жизни, уложилось в моём сердце.

— А почему ты выбрал именно те две формулы? — мне не хотелось слышать его безумный смех. Сомневаюсь даже, что он перестал быть сумасшедшим. Похоже, только он так считает.

— Что? А разве что-то ещё есть на серебряной странице? — усопший искренне удивился. Да и я вместе с ним.

Значит, книга показывает каждому своё? Интересно, каковы критерии. Чьё желание она исполняет?

— Расскажи, что ты видишь! — усопший рванул ко мне, протянув скрюченные пальцы к моей шее, но не смог приблизиться, словно в стену врезался.

— Сначала ты. Как ты смог прочитать эту тарабарщину? Говоришь ты почти так же, как и я.

— Странички выглядели как обычный текст на папирусе. Одна формула на одной стороне. Всего две.

— А сейчас? Что ты видишь сейчас?

— Ничего! Когда я проснулся вечным, то на листе серебра уже ничего не было.

— А твои видения?

— Разве я безумен? Они прекратились, — Пен-абу сделал очередное сомнительное заявление.

— Спасибо, что предупредил, — искренне поблагодарил я. — Может быть подскажешь, как выйти из твоего… дома?

— Если бы я знал, то давно бы ушёл, — сумасшедший опять захохотал, но в этот раз его смех наполнен отчаянием. Понимаю его: вместо того, чтобы сделать на стене дверь в Дуат, строители соединили ими две камеры. Вот он и не может отправиться на Поля Тростника.

А мне совсем не до смеха. Я-то не вечный. И спутники мои тоже. Однако при всём желании не понимаю, что там. Как прочесть эти заклинания? Могу озвучить как тарабарщину, то и она должна быть правильной. На письме же нет огласовок, мне придётся их выдумать. Со словами силы так рисковать, пожалуй, не стоит.

Придётся выяснить, как активировать прямое соединение со вселенским разумом для получения тайн, раз прочесть «ключи» я не могу.

С другой стороны, я же сейчас тень, незащищённая телом. Не зря же Пен-абу предостерегал меня от касания серебряной книги. Возможно, этого будет достаточно для активации, когда грубое физическое тело хат не защищает тонкие оболочки от проникновения в них «всякого».

В храмах есть такая должность — хранитель тени. Следят за тем, чтобы тени статуй богов и фараонов падали на нужные места, а на их пути не было ничего нечистого: мусора, мёртвого животного или насекомого. Потому что шуит беззащитна, она легко оскверняется.

То, что мне явлено больше страниц — меня вообще не удивило. У меня изначально кругозор пошире, чем у египтянина из Древнего Царства. Очень может быть, что то, что увидел Пен-абу и был шокирован, печатают в учебниках для пятого класса в школе будущего.

Так что очень быть, что мой разум не перегрузится от единовременного вливания большого количества информации, в него уже постепенно, порциями залито много чего.

Мне кажется, что в рассказе Пен-абу слишком много преувеличения. Древние в принципе более эмоциональные. От новостного фона будущего у них бы скорее всего случился нервный срыв, а от визуальных эффектов любого средненького фантастического фильма сердце остановилось, переполнившись