О чем молчит река - Изабель Ибаньез

Возможно, дядя привел их в храм с вратами, как на рисунке, и оставил умирать?

Я села в спальном мешке. Москитная сетка окутывала меня, словно свадебная фата. Горячие слезы защипали глаза, и я сердито смахнула их. В глубине души я жалела, что приехала в Египет. Тогда я никогда бы не узнала об ужасающем предательстве дяди. Никогда бы не подумала, как жестоки могут быть семьи, ополчившиеся друг на друга.

Я была наивной и упрямой.

Но в конце концов узнала правду.

Нужно придумать план. Мне предстояло тщательно обыскать каюту дяди на дахабии и его комнату здесь, в лагере. Возможно, он забрал с судна все ценные вещи, поэтому я собиралась начать с самой легкой цели. Попасть в его комнату не составило бы труда. Я знала, как работал мой дядя. Он не любил сидеть без дела и не стал бы отдыхать, пока другие занимались раскопками. Это давало массу возможностей обыскать его комнату благодаря порученной мне задаче – подготовить зарисовки руин.

Но этой ночью я совершила глупую ошибку.

Я слишком многое рассказала Уиту и сомневалась, что он не расскажет Tío Рикардо о случившемся при первой же возможности. Я не могла допустить этого.

Вздохнув, я отодвинула сетку и встала.

Лунный свет проникал в мою небольшую комнатку сквозь неплотные шторы. Я распахнула их и выбралась наружу. Прохладный воздух окутал меня, растрепав выбившиеся из косы пряди. Передо мной тянулись комнаты. После возвращения из Киоска Траяна Уит нырнул в соседнюю комнату. Я замерла перед ней, внезапно осознав, что собираюсь сделать.

Я никогда в жизни не проводила столько времени с мужчиной без присутствия члена семьи. Но с момента приезда в Египет я провела невероятное количество времени с Уитом. У меня было больше свободы, чем когда-либо. Она ощущалась как первые глотки вкусной холодной воды, и я обнаружила, что мне хотелось еще.

Но прокрасться в комнату мужчины глубокой ночью?

Я легла спать в турецких шароварах и свободной хлопковой рубашке, застегнутой до подбородка. Была закутана с головы до ног, но это все равно не имело значения. Это была определенная граница, переступить которую я и не мечтала.

Но выбора не было.

Нельзя, чтобы Уит рассказал Tío Рикардо о моей находке. Это могло бы на какое-то время сделать мое пребывание здесь безопасным, но дядя поймет, что я раскрыла его ложь. Мне нужно было больше времени. Еще один день на поиски.

Сделав глубокий вдох, я отодвинула занавеску и вошла в комнату Уита. В тесном пространстве была кромешная тьма…

Сильная рука зажала мне рот. Я пыталась сопротивляться грубой силе, но с таким же успехом можно было бороться с одной из пирамид. Другая рука, обхватившая меня за талию, напряглась, а затем я перевернулась, приземлившись спиной на спальный мешок. Я резко выдохнула. Что-то тяжелое опустилось мне на грудь. Теплое дыхание коснулось моего лица.

– Кто ты? – прорычал голос мне в ухо. Вздрогнув, я поняла, что это Уит. Его голос звучал грубо и сипло, без привычного тягучего обаяния.

– Это я, – прошептала я. – Инес.

Уит напрягся.

На одну мучительно долгую секунду между нами повисла напряженная тишина. Мы не двигались, едва смея дышать. Казалось, что на Филе остались только мы. Уит обхватил руками мою голову, прижав грудью к земле. Меня охватил искренний ужас. Не из-за него, а из-за близости, вспыхнувшей между нами. Его яростное дыхание коснулось моего лица. Уит оттолкнулся и отпрыгнул в сторону. Занавеска была сдвинута, и лунный свет заливал его комнату. Уит опустился на колени рядом со спальным мешком, и его лицо исказилось от ярости. Он молча подошел к перевернутому ящику и чиркнул спичкой. Без всяких церемоний зажег свечу, и пламя осветило пространство.

Здесь было очень аккуратно, гораздо аккуратнее, чем у меня. У Уита было не так уж много вещей: несколько баночек зубного порошка, расческа и бритва, маленький кусочек мыла мятного оттенка возле умывального таза. Поверх стопки книг лежал дневник в кожаном переплете. На корешках блестели золотом названия: «Руководство по элементарной химии», «Уроки неорганической и органической элементарной химии» и «Справочник по химии».

Уит встал перед стопкой книг, заслонив их.

– Что, черт возьми, вы делаете? – прошипел он. – Я же мог ударить вас.

Серебристый свет падал на его лицо, подчеркивая резкие линии скул и подбородка. Я понятия не имела, что Уит интересуется наукой. Это не сочеталось с тем Уитом, которого я знала: бывшим солдатом, беспутным драчуном и пьянчугой. Он скрывал эту сторону своей личности, но потом я вспомнила, как он говорил о порохе. Простой химический взрыв. Любопытство распирало меня изнутри, вопросы жгли горло. Я с трудом сглотнула, заставив себя вспомнить причину, по которой пришла.

– Мне нужно с тобой поговорить.

– Это не могло подождать до утра?

– Нет. Я не могу позволить, чтобы ты рассказал моему дяде о сегодняшней ночи. Ты удивительно порядочен, когда того хочешь.

– Черта с два.

В ответ я нетерпеливо взмахнула рукой.

– За кого ты меня принял? Почему такая бурная реакция?

– Бурная? – Уит издал низкий, резкий смешок. – Вы абсолютно правы. Мне следовало пригласить переодетого незнакомца на чашку чая посреди ночи. Как я посмел защищаться?

В его ответе таилось нечто большее. Я почувствовала, как напряглось его мускулистое тело. Уит был наполовину взбешен, наполовину напуган. Что-то вывело его из равновесия. Он ожидал нападения, ожидал, что кто-то прокрадется в его комнату посреди ночи.

– Что случилось? – тихо спросила я.

Уит напрягся.

– Что-то произошло, это очевидно.

– Почему вы не хотите, чтобы ваш дядя узнал об этом? – резко спросил Уит.

– Почему ты думаешь, что ему можно доверять?

– Потому что он спас мне жизнь, Оливера.

– Что? – спросила я, забыв перейти на шепот.

Уит едва не испепелил меня взглядом, быстро встал и направился к выходу. Отодвинул занавеску на дюйм и выглянул наружу. Через мгновение опустил ткань и сел на землю, настороженно глядя на меня.

– Я не уйду, пока ты не объяснишь, что произошло.

– Я могу заставить вас уйти.

– Ты больше не прикоснешься ко мне.

Уит отвел от меня взгляд, поджав губы. Наконец он заговорил тихим голосом. Каждое слово давалось ему так тяжело, словно срывалось с языка без его разрешения.

– Это случилось сразу после того, как меня выгнали из армии. То, что я там увидел… – Голос Уита затих, он вздрогнул. Но через секунду заговорил снова: – Я достиг дна, проводил больше времени пьяным, чем трезвым, и загнал себя в угол. Рикардо вытащил меня и с тех пор поддерживает. Довольны?