О чем молчит река - Изабель Ибаньез

class="p1">Это была не полная история, но я узнала достаточно, чтобы понять причину непоколебимой преданности Уита моему дяде. Он был в долгу перед Tío Рикардо. Вместо ответа на его вопрос я сказала:

– Поклянись, что ничего не расскажешь моему дяде.

– Не могу.

– Dame un día más[42].

– Зачем?

– Уит.

– Мистер Хейз, – поправил он. – Я же просил вас соблюдать правила надлежащего этикета. Я не привык постоянно напоминать о подобном, и это начинает меня раздражать.

Я встала на четвереньки и поползла к нему. Уит настороженно замер. Наши лица оказались в нескольких дюймах друг от друга.

– Ты не можешь просто притворяться, что не чувствуешь этого. Того, что есть между нами.

– Послушайте, между нами ничего нет…

Я подалась вперед и прижалась губами к его губам. Меня охватила дрожь. Уит не ответил на мой поцелуй, но и не отстранился. Мы застыли, и на мгновение я подумала, не потому ли это, что он не хотел разрывать нашу связь. Я медленно коснулась его губ своими и почувствовала, как он неуловимо смягчился. Уит едва заметно пошевелился, его губы расслабились под моими, и он с бесконечной осторожностью прижался к моим губам на один-единственный вдох. Его язык нежно коснулся моего. Я надавила сильнее… Уит напрягся, а затем отодвинулся.

Его дыхание было прерывистым, слова хриплыми.

– Как я уже сказал, сеньорита Оливера, – он сохранял невозмутимое выражение лица, – между нами ничего нет. И никогда не может быть.

Я села на корточки, тяжело дыша, все еще ощущая вкус его губ.

– Я обручен.

Я моргнула.

– Что?

– У меня есть невеста, – холодно ответил Уит, крепко сжав кулаки.

Это слово камнем упало между нами. Невеста.

Мои щеки вспыхнули. Я встала, развернулась и направилась к выходу, отчаянно пытаясь увеличить расстояние между нами. Несколько миль было бы предпочтительнее, но меня устроит и моя комната. Я совершила ужасную ошибку. Как я могла быть настолько глупа, чтобы…

– Сеньорита Оливера, – прошептал Уит.

Я остановилась, вцепившись рукой в колючую ткань занавески.

– Я сохраню ваш секрет еще на один день, – сказал он. – После этого, если вы не скажете ему, где следует копать, это сделаю я.

Уит

Черт меня побери.

CAPÍTULO VEINTIDÓS

Глава 22

Я бросилась в свою комнату, чувствуя, как бешено колотится сердце в груди. Нахмурилась, вглядываясь в темноту. Пламя свечи погасло, лунный свет выхватывал из мрака только небольшой прямоугольник пола. Я вошла внутрь. Моя кровь бурлила от того, что только что произошло. У Уита была невеста. Он собирался жениться. Я не могла в это поверить. Не хотела ни верить, ни представлять женщину, которую он однажды назовет своей женой.

В углу комнаты шевельнулся темный силуэт.

Я замерла, мой крик застрял где-то в горле. Раздался тихий и знакомый шепот. Я думала, что никогда больше не услышу этот голос. До меня донесся тихий шепот, настойчивый, с едва уловимой ноткой паники в каждом слове. Мурашки побежали по моим рукам.

– Присядь, Инес.

У меня подкосились ноги.

Я рухнула на потертый ковер, и грубая ткань царапнула кожу. Фигура двинулась вперед, очертания тела в темной одежде стали четче, когда мои глаза привыкли к темноте. Послышался звук чиркнувшей спички, а затем появилось пламя, мерцающее и неуверенное.

Она спокойно зажгла свечу, но ее рука дрожала, а затем она задернула занавеску и села рядом со мной. Я не могла понять, кто передо мной, хотя в сердце расцвела надежда. Она медленно протянула руку и коснулась моей влажной щеки. Я и не подозревала, что плачу. Тихие слезы капали на мою одежду. Я шагнула вперед, и ее руки крепко обхватили меня. Мое тело неудержимо задрожало, и она тихо зашептала, пытаясь успокоить меня.

– Mamá. – Я отстранилась, поспешно вытирая лицо рукавом. – Mamita[43].

Ее запах окутал меня, такой знакомый, что к горлу подступили рыдания.

– Ш-ш-ш, – прошептала она. – Все в порядке. Я здесь.

Я едва могла говорить.

– Это сон?

Mamá поднесла указательный палец к губам. Я едва расслышала ее слова.

– Тише. Уитфорд чутко спит.

Я растерянно заморгала, а затем посмотрела через ее плечо, ожидая увидеть отца. Но Mamá пришла одна. Я крепко сжала ее руки, и мое сердце поняло это раньше, чем разум.

Моя мать была жива.

Жива.

Я как будто снова оказалась в Ниле, плыла против течения, ничего не понимая. Не доверяла своей способности определить, где поверхность. Я потерла глаза, мои ресницы были влажными. Прошел почти год с тех пор, как я видела маму в последний раз. Время оставило свой след на ее когда-то юном лице. На гладком лбу появились морщинки. Я уже и забыла, как сильно похожа на нее. Те же карие глаза, та же загорелая кожа и веснушки. Я была ее зеркальным отражением.

– Не могу поверить… – У меня сдавило в горле, и я сглотнула болезненный комок. – Ты здесь. Живая. Все это время… – Мой голос дрогнул. Второй шанс побыть с семьей: я с трудом могла в это поверить. Я не знала, чем заслужила такое невероятное чудо. – Где Papá? Он тоже придет?

– Инес. – Она зажмурилась и вытерла подолом мокрые щеки. – Его нет.

Я поднесла костяшки пальцев ко рту. Земля, казалось, ушла у меня из-под ног. Я заплакала еще сильнее, даже когда мама снова зашикала на меня. На мгновение мне показалось, что мир снова исправился.

– Я была убита горем, – сказала я, всхлипывая. – Я и не думала, что увижу тебя снова. Как это возможно?

Mamá нежно погладила меня по щеке.

– Я тоже не думала, что увижу тебя снова. Я мечтала об этом, хотя это было невозможно. Ты так выросла, hijita[44].

Ее слова проникали в меня, одно за другим. Мама не ожидала снова увидеть свою единственную дочь? Значит, она решила остаться в Египте навсегда? Поэтому позволила мне считать ее умершей?

– Я так сильно по тебе скучала, – прошептала Mamá. – Ты никогда не узнаешь, насколько сильно.

Мое горе испарилось, и что-то жгучее вспыхнуло у меня под кожей.

– Где ты была?

– Инес, – повторила Mamá, потянувшись ко мне, но я отстранилась.

– Где ты была? – едва не закричала я. – Где ты была все это время?

– Инес…

Моя кровь закипела, бурля в жилах.

– Почему ты не писала? Почему не вернулась домой?

– Я не могла, – ответила Mamá. – Это было слишком рискованно. Я доверяю очень немногим людям и не могла гарантировать, что хоть одно письмо дойдет до тебя в целости и сохранности. – Она убрала волосы с моего лица. –