Ведьмин камень - Генри Нефф

– Луддиты?

– Что-то вроде того. Может, ты дашь мне свой номер и электронный адрес, и…

Мэгги замолчала, не зная, что говорить дальше. Ей не хотелось быть невежливой, но, с другой стороны, врать тоже не хотелось. Она прекрасно знала, что никогда не позвонит и не напишет этому парню. Они больше никогда не встретятся. Джейсон был вроде той пары в машине, которая попалась ей в Схемердале, когда она шла на поминки в дом Схейлеров. Предмет ее любопытства, к которому ей не следовало приближаться.

Она беспокойно смотрела, как он записывает свое имя, электронный адрес и номер телефона на странице, вырванной из журнала. Сложив листок пополам, Джейсон протянул ей записку и улыбнулся с видом человека, который понимает, что от него хотят поскорее отделаться. Мэгги взяла бумажку, попрощалась и смотрела вслед Джейсону, пока он шагал к выходу, и как он вышел за дверь, ведущую на улицу. Он не оглянулся.

– Что за лузер?

Мэгги повернулась на голос. За спиной у нее стоял Ласло и вытирал руки салфеткой.

Комок тут же затараторил, как корреспондент перед камерой:

– Его зовут Джейсон Берман. Он попросил у Мэгги ее номер, потому что психотерапевт сказала, что это пойдет ему на пользу.

– Все понятно, – фыркнул Ласло. – Американский студент приехал в Италию, чтобы погрузиться в местную культуру и поглазеть на развалины. Он усы отрастил? Бьюсь об заклад, что да. Жиденькие, наверное?

– У него нет усов.

– Но побриться ему не помешало бы, – вставил Комок.

Мэгги щелкнула его по уху.

– Заткнись, а?

Поддразнив Мэгги, Ласло как будто бы немного приободрился. Хмыкнув что-то себе под нос, он взял один из чемоданов и повел Дрейкфордов к выходу.

– Не понимаю, с чего ты так разнервничалась. Какой-то тормоз из занюханного колледжа пытался к тебе подкатить. Бывает.

Мэгги шагала быстро, глядя прямо перед собой.

– Он вовсе не тормоз и не занюханный. Он был очень милый.

– Я тебя умоляю. Я наблюдал за ним минуту, но уже знаю, что он слушает Doors и пишет дурацкие стишки. Вельветовая куртка? Кто сейчас носит вельветовые куртки?

– Нормальные люди.

– Да еще психотерапевт, – продолжал злорадствовать Ласло. – Фу ты, ну ты! Умеешь ты выбирать себе кавалеров…

Мэгги бросила на него предупреждающий взгляд.

– А ты разве не ходишь к психотерапевту?

– Это другое. У меня реальные проблемы.

– Согласна. Ты козел.

Демон хихикал до тех пор, пока они не вышли из здания вокзала и не остановились перед длинным рядом такси.

– Ладно, сейчас возьмем… Да что же это за хрень такая!

– Что? – нахмурилась Мэгги.

Развернувшись на каблуках, Ласло поволок чемодан и Дрейкфордов обратно в зал ожидания.

– Идите нормально, – шипел он. – Не бегите. Не оглядывайтесь. Просто двигайтесь вперед.

– Что там такое? – прошептала Мэгги. – Что ты там увидел?

– Наши друзья из Цюриха.

Мэгги ускорила шаг.

– Кто? Кэти?

– Та дамочка с самолета. Они с Муженьком на улице.

– Ты уверен, что это они?

– Точно они.

Ласло, не сбавляя темпа, вел их прямо в толпу людей, которые только что сошли с поезда. Мэгги показалось, что она снова очутилась в Манхэттене.

– Но это невозможно. Откуда они узнали, что мы здесь?

– Черт их знает, – буркнул Ласло. – Но это очень плохо.

Они вышли из здания через боковой выход и, пройдя пешком полквартала, поймали такси. Ласло быстро побросал вещи в багажник и велел таксисту везти их к «мадам Лукреции».

Водитель кивнул и отъехал от обочины. Мэгги повернулась к Ласло и, понизив голос, спросила:

– Кто такая мадам Лукреция? Я думала, мы поедем к Синьоре.

Ласло, уткнувшись в телефон, набирал текст. Сердито стукнув по экрану, он отправил сообщение неизвестному адресату, потом оглянулся, проверяя, нет ли за ними «хвоста». Его нога дергалась и стучала по полу, как отбойный молоток. Вытащив две сигареты, он предложил одну водителю, который с благодарностью ее принял. Ласло торопливо закурил и выпустил дым прямо в лицо Мэгги. Она помахала перед собой рукой, и демон, рассеянно пробормотав извинения, слегка приоткрыл окно.

Однако у Мэгги сейчас имелись заботы поважнее сигаретного дыма.

– Как могла Кэти узнать, что мы поедем в Рим? Кто вообще об этом знал?

Ласло снова затянулся, пока водитель бешено сигналил крошечному автомобилю, выскочившему на дорогу прямо у них перед носом. Потом неуверенно посмотрел на Мэгги.

– Кларенс знал.

– Тогда все просто, – сказала Мэгги. – Кларенс тебя выдал.

– Нет. Он бы ни за что этого не сделал.

Мэгги презрительно засмеялась.

– Почему? Он так тебе предан?

Ласло показал ей телефон с диалогом.

«Кларенс, неужели ты меня выдал?»

«Что?!? Я бы ни за что этого не сделал!»

– Ах, ну тогда я молчу, – усмехнулась Мэгги. – Если Кларенс утверждает, что он ни при чем, тогда мы должны ему поверить. Как известно, предатели всегда говорят правду.

Ласло просто пожал плечами.

– Кларенс – не доносчик.

Таксист резко повернул, и Мэгги повалилась на Комка. Езда по римским улицам оказалась полным безумием; проезжая часть служила ареной, на которой водители вели нескончаемую «игру в труса». После этого хаоса авеню Манхэттена показались Мэгги сельскими грунтовыми дорогами. Увидев несущуюся навстречу «Веспу», Мэгги вцепилась в локоть Комка. Улица слишком узкая, они сейчас столкнутся, они…

Скутер на третьей космической скорости пронесся мимо, и Мэгги, выдохнув, отпустила брата. К счастью, оставшаяся часть пути прошла без приключений, и вскоре водитель остановил машину в закутке у здания в виде буквы L, помог им вытащить из багажника чемоданы и уехал. Мэгги огляделась. Судя по всему, таксист привез их в музей под названием «Палаццо Венеция». Неподалеку в сквере пожилая женщина в платке кормила крошками стаю воркующих голубей. На стене висел плакат с рекламой выставки. Расположенная рядом арка вела во внутренний двор. У арки со скучающим видом курил охранник. На противоположной стороне площади Мэгги разглядела какие-то официальные здания и довольно большой парк, в который вела каменная лестница. Люди сидели на широких ступенях, наслаждаясь вечерним солнцем. Мэгги снова осмотрелась.

– Ты уверен, что мы приехали туда, куда нужно?

Но Ласло не ответил; он был занят тем, что грыз ручку и перечитывал открытку, которую подписал еще в поезде. Нахмурился, перечеркнул несколько слов и накарябал что-то еще. Комок попытался подсмотреть, что он там пишет.

– Это для Синьоры?

Ласло помахал открыткой, чтобы чернила быстрее высохли.

– Это для мадам Лукреции. Мы даем открытку ей, она передает ее Синьоре.

– И кто же такая мадам Лукреция?

Ласло кивнул на статую, установленную в углу между двумя окнами, буквально в метре от того места, где их