Красный бубен - Олег Владимирович Попов

– Отцу, Сыну и Святому Духу.

– А… Вот она. – Дед показал на икону, под которой сидел. – А что за видение?

– Видение мне было такое. Приходил ко мне сам Илья-пророк, переодетый клоуном. Велел сыграть с Сатаной шутку, чтобы тот от злости лопнул. Много еще в подвале гробов?

– С десяток. А что?

– Илья-пророк сказал: нужно, чтобы все спустились в подвал и легли в гробы.

– Зачем это?

– Зачем?.. – Хомяков подошел к иконе и посмотрел в лицо святому. Сейчас снова вырвет. Илья сверкнул глазами. Хомяков отшатнулся. – Зачем?.. Сатана привык всех дразнить, а когда его самого дразнят, он этого терпеть не может и теряет силы! Ляжем в гробы, как вампиры, и это сильно разозлит волосатого! – Он посмотрел на часы. Оставалось одиннадцать минут.

– Странные методы, – сказал Мешалкин. – Что-то мне тут не нравится.

– А мне нравится, – сказал Коновалов. – Ништяк придумано!

Ирина смотрела то на икону, то на Хомякова, то обратно на икону. В ее голове что-то вертелось, но она никак не могла ухватить что. Хомяков заметил это и, пока говорили другие, приблизился к девушке и шепнул:

– А ты лучше помалкивай, целка американская! У себя в Америке будешь разговаривать!..

Ирина побледнела.

– Фигня какая-то, – сказал Скрепкин. – Но я – как все. У нас старшой есть, пусть он решает.

Абатуров заложил руки за спину, сдвинул брови, прошелся взад-вперед.

– Я полагаю, если видение от Бога, то и нечего его обсуждать. Богу виднее! Мы все – только пыль на Его ногах.

– Мусор, – поправил Коновалов.

– Сам ты мусор! – ответил дед. – Пошли в подвал.

– А мы с дедом, – задержал его Хомяков, – должны остаться, чтобы творить молитву… Мы вам скажем, когда вылезать.

5

Четверо со свечкой спустились в темный подвал.

«Откуда он знает? – вертелось в голове у Ирины. – Откуда он знает? Откуда?..»

На столе лежал мешок с вазой. Юра перенес его в угол. Загремели блюда. Несколько гробов стояло у стены. Скрепкин с Коноваловым перенесли один на стол. Три гроба опустили на пол.

– Ирина, – сказал Коновалов, – ты, как женщина, на стол полезай, а мы на полу ляжем… Или, если хочешь, мы с тобой вместе ляжем. Теплее так и для Сатаны оскорбительнее.

Мешалкин скрипнул зубами.

Ирина молча легла в гроб, и Юра с Леней накрыли ее крышкой. Было жестко. Она поерзала, укладываясь поудобнее. Донеслись голоса мужчин.

– Семен на гробах экономит, – говорил Коновалов. – Я еле влез! Бляха-муха!.. Заноза в жопу вошла!

– Не матерись, Миша! – сказал Скрепкин, подражая Абатурову. – Это на руку Сатане!

– А что я сказал?! Наоборот, его это выведет из себя!

– Ага! – подтвердил Юра. – Он сблюет от этого, как Игорь Степанович!

Ирина вздрогнула. Она поняла, почему Хомякова стошнило в церкви! «Хомяков – вампир!» Она вспомнила, как Игорь Степанович трогал свою шею, как будто она у него болела, как он натягивал повыше воротник. Теперь ясно, откуда Хомяков знает, кто она! Он подключен к информационному центру Сатаны!

Там, наверху, сейчас происходит ужасное! То, что должна была сделать она, делает теперь Хомяков. То есть уже не Хомяков, а неизвестно кто. Переходное существо убивает старика Абатурова, чтобы отнять у него ключ и завладеть шкатулкой!

Ирина уперлась руками в крышку гроба и надавила. Но крышка не поддалась. Ирина надавила сильнее. Изнутри гроба она не могла увидеть, что крючки, сцеплявшие крышку с дном, защелкнуты. Мешалкин на всякий случай накинул их на ее крышку и на крышку гроба Коновалова. Иногда ревность – плохой советчик.

Ирина забарабанила по крышке:

– Выпустите меня!

Первым откликнулся Коновалов.

– Ирина! – заорал он из гроба. Послышался глухой стук. – Ядрена палка! Гроб не открывается!

Тем временем Юра и Леня повылезали из своих гробов.

– Что случилось?! – крикнул Скрепкин.

– Не знаю! По-моему, кто-то запер Мишку и Ирину.

Откинули крючки.

– Кто это сделал?! – заорал Коновалов. – Жопу порву!

– Вот видите! – крикнул Юра. – Говорил же я – не надо Хомякова слушать! С Сатаной шутки плохи! Мы хотели над ним подшутить, а он подшутил над нами! Хорошо, что он нас с Леонидом защелкнуть не успел!

– Хватит болтать! – Ирина дернула Мешалкина за рукав. – Хомяков – вампир! – Она побежала наверх. За ней бросились остальные.

Икона Ильи-пророка валялась на полу. Рядом лежал дед Семен. У его головы – окровавленный подсвечник. Тайник был пуст.

Люди услышали топот на лестнице, ведущей на колокольню.

– Он там! – Мешалкин кинулся к лестнице.

Юра нагнал Хомякова на самом верху и схватил за брюки.

Хомяков лягнул, и Юра, кувыркаясь, полетел вниз, сбил Коновалова и Скрепкина. Ирина, бежавшая последней, ловко перепрыгнула через них.

– Ирина! Стой! – закричал Коновалов. – Это не женское дело!

Но Ирина уже настигала Хомякова. Она подпрыгнула и ударила его ногой в затылок. Хомяков полетел вперед, стукнулся о колокол и разбил всю морду.

– Бумммм! – загудел тяжелый металл.

Он выплюнул несколько зубов, среди которых выделялись два огромных клыка. Вампир остался без своего главного оружия. Змея лишилась ядовитых зубов.

Хомяков прижимал к груди шкатулку.

Ирина протянула руку:

– Отдай! Тебе все равно конец!

– Уйди, сука американская! – Хомяков вжался в колокол. – Меня семья ждет! Уйди! – Он размахнулся и опустил шкатулку Ирине на голову.

Она успела поставить блок, и шкатулка только слегка чиркнула ее по локтю. Кожа лопнула, из раны брызнула кровь. Хомяков облизнулся. Ирина ударила ногой ему в живот. Игорь Степанович согнулся, она добавила кулаком и выбила из его рук шкатулку.

Шкатулка взлетела, упала на пол, подскочила и остановилась у самого края. Хомяков метнулся. Ирина схватила вампира за ногу и потянула на себя. Хомяков пнул девушку свободной ногой в лицо. Ирина отлетела и стукнулась затылком о колокол.

– Бумммм! – загудел тяжелый металл.

Ирина покрутила головой. Хомяков схватил шкатулку и протянул ее какому-то черному пятну, приближающемуся к колокольне.

Ирина оперлась рукой об пол и почувствовала под ладонью что-то холодное. Это был серп. Она взмахнула им и отсекла кисть Хомякова вместе со шкатулкой.

Хомяков зашатался и рухнул через перила вниз. Глухим «буф» о землю закончилось падение бывшего Игоря Степановича Хомякова, бывшего военного, бывшего отца и деда, бывшего москвича, бывшего охранника Музея искусств. Но он не умер в привычном смысле этого слова. Он остался среди тех, чьи тела и души застряли между жизнью и смертью. Если бы Хомяков мог комментировать, он бы сказал: «Я просрал свою смерть».

Отрезанная кисть продолжала сжимать шкатулку и скрести по ней ногтями. Ирина наступила на нее, вытащила шкатулку, а кисть отфутболила, и та полетела следом за своим туловищем.

– Отдай мне шкатулку! – заревело черное пятно. – Отдай мне ее!

Пятно шевелилось. Оно натянулось, как простыня, и приняло очертания лица. Ирина узнала президента Клинтона. Клинтон улыбался.

– Гуд ивнинг, Энни! – заговорил Клинтон по-английски. – Рад нашей встрече! Я счастлив видеть тебя, потому что много слышал о твоей работе в империи зла. Тебе приходилось нелегко, но воля к жизни не дала тебе пасть духом перед серьезными испытаниями. Наша великая страна воспитала в нас чувство ответственности за любой поступок человечества. Мы, американцы, должны участвовать во всем, что происходит на нашей планете, в любой ее точке должен развиваться наш звездно-полосатый флаг. Ты сделала все от тебя зависящее, чтобы это было так и над русской Тамбовщиной засверкали бы звезды полосатого флага! О’кей! Ты заслуживаешь высокой награды! А сейчас, – лже-Клинтон протянул руку, – отдай мне шкатулку, твое задание выполнено.

Ирина прекрасно понимала, что перед ней никакой не Клинтон. Настоящий Клинтон сидел в Америке и смотрел телевизор. Но, как загипнотизированная, она протянула ему шкатулку.

6

Мишка выскочил на колокольню и увидел Ирину, которая приближалась к темному пятну. Он сразу понял, что гнусное пятно захватило ее волю и хочет втянуть девушку в себя. Мишка дернул Ирину за воротник. Они свалились на Скрепкина и покатились вниз, сбив по дороге Мешалкина.

Глава седьмая

Серебро господа

Я ранен светлой стрелой…

Б. Г.

1

Мешалкин вывихнул ногу и спускался, опираясь на Скрепкина и Коновалова.

Абатуров так и лежал у иконы.

Скрепкин пощупал