Ведьмин камень - Генри Нефф

Мэгги разглядывала обувь с интересом.

– Что это такое?

Синьора взяла из шкатулки шлепанец и покачала его на пальце.

– Вы никогда не слышали о сапогах-скороходах?

– Конечно, слышали, – ответил Комок. – О них в сказках пишут. В таких сапогах с каждым шагом преодолеваешь тридцать три километра. Это что, действительно те самые волшебные сапоги?

Синьора рассмеялась.

– Нет, конечно! Сапоги – предмет слишком ценный для того, чтобы пожертвовать им ради проклятия. Нет, эти тапки были созданы очень давно в качестве прототипа. Как набросок романа, понимаете? Их назвали Семирутовыми шлепанцами.

– Что значит «Семирутовые»? – нахмурилась Мэгги.

Ей мгновенно ответил Комок:

– Рута[64] – немецкая мера длины. У нас говорят «род». Один род – пять метров.

Сестра уставилась на него.

– Откуда, черт побери, ты это знаешь?

Ласло напомнил ей, что пацану была известна численность населения Лихтенштейна.

– А почему бы мне этого не знать? – в негодовании воскликнул Комок. – В нашем атласе есть таблица старинных мер длины. Там все написано!

Мэгги пригляделась к шлепанцу.

– Значит, один шаг переносит тебя почти на тридцать шесть метров?

Синьора кивнула.

– Можно примерить? – спросила Мэгги. – Просто чтобы убедиться в том, что они работают?

– Хорошая девочка, – одобрительно произнесла Синьора. – Перед покупкой товар всегда нужно проверять.

Ласло прикусил губу. Вмешиваться он, естественно, не мог – Синьора вырвала бы у него внутренности и удавила ими – но согласие Мэгги на сделку сильно нервировало его. Он буквально чувствовал, как в желудке образуется язва. Ни на Земле, ни в Аду, ни на Небесах не было ничего дороже услуги, которую собираются раскрыть «позднее». Он возражал против таких контрактов из принципа.

Он беспокойно наблюдал за тем, как Мэгги снимает кроссовки и надевает шлепанцы на носки. Стараясь не отрывать ноги от пола, она повернулась на девяносто градусов лицом к открытому пространству, оставленному вдоль окон. Сделав два быстрых глубоких вдоха, Мэгги выставила одну ногу вперед.

Она исчезла мгновенно и появилась вдалеке около статуи Геракла. Развернувшись на пятках, Мэгги посмотрела на них с расстояния в тридцать пять метров. Потом сделала шаг обратно и возникла рядом с потрясенным Комком. Ласло невольно ухмыльнулся. Искренняя радость заразительна.

– Думаю, можно сказать, что шлепанцы работают, – рассмеялась она и наклонилась, чтобы снять магические тапки, не обращая внимания на бубнеж Комка о том, что «теперь его очередь». Она положила шлепанцы в шкатулку и взглянула на Синьору.

– И они подходят в качестве волшебного предмета для наших целей?

– Конечно, – ответила Синьора. – Я не меньше тебя хочу, чтобы проклятие было снято.

– Никто не может желать этого сильнее нас, – сказала Мэгги и, все еще улыбаясь, подала ящик Синьоре.

Демонесса хмыкнула.

– Я бы на твоем месте не была в этом так уверена. – И она похлопала по монументальной колонне. – Жрица открыла передо мной возможности, о которых я не могла даже мечтать. На что же она будет способна вместе с великим Монахом? При одной мысли об этом меня бросает в дрожь.

– Подождите-ка, – вмешался Ласло. – Разве Ведьмин Камень не будет разрушен после проведения ритуала? Ведь целью ведьмы и, соответственно, проклятия было выпустить чародея на свободу?

Синьора Белласкура и бровью не повела.

– Эти мелочи предоставьте мне. Я могу для вас еще что-нибудь сделать?

Комок поднял руку.

– Гм… нам еще понадобится святая реликвия.

Демонесса сразу отвергла его просьбу.

– Я не торгую подобными вещами. Но могу сказать, что вы приехали именно туда, куда нужно. Используй свои мозги, мальчик мой. Или вашу новую игрушку.

И она отдала Комку шкатулку с Семирутовыми шлепанцами, потом вытянула руку в сторону Мэгги. В ладони Синьоры материализовался какой-то свиток и ожерелье.

– Здесь указания по снятию последних чар с вашего Ведьминого Камня. Я не знаю, действительно ли они идентичны «ритуалам» вашего проклятия, но, скажем так, это более чем вероятно.

Мэгги взяла вещи.

– Благодарю вас. А ожерелье? – спросила она. – Для чего это?

– Это подарок, – объяснила Синьора. – Верность и смелость должны быть вознаграждены. Ты продемонстрировала самообладание в трудной ситуации. Мне приятно познакомиться с молодой женщиной, обладающей такими качествами. Если тебе удастся избавиться от проклятия, возможно, ты найдешь этот дар полезным для себя.

Мэгги осмотрела украшение. По мнению Ласло, смотреть было особенно не на что: простая серебряная цепочка и потемневшая от времени подвеска с женским профилем. Тем не менее Мэгги еще раз поблагодарила Синьору и надела цепочку. Демонесса многозначительно посмотрела на девушку.

– Когда придет время, ты меня вызовешь.

– Вызову, Синьора. Обещаю.

– Хорошо.

Взгляд кошачьих глаз был устремлен на Ласло.

– А теперь гарантии.

Ласло слабо кивнул. Он пытался убедить себя, что это всего лишь временное неудобство, необходимая часть его большого плана. Он много чего говорил себе, но никакие разумные речи не могли изменить одного факта: он был в ужасе. Он допускал, что другие демоны могли обходиться без сердец в течение нескольких дней, но они, скорее всего, были существами высокого ранга и обладали большой силой. Мог ли демон III класса вообще пережить процесс извлечения камня? Существовал только один способ выяснить это.

Поднявшись с тахты, Ласло поманил к себе Комка и положил руку на плечо мальчишки, чтобы не упасть. Другой рукой Ласло раздвинул дурацкое кимоно и обнажил грудь. Мэгги молча смотрела на него. Выражение ее лица было непроницаемым. Ласло подмигнул.

– За тебя, детка[65].

Сосредоточившись, Ласло протянул руку к своему каменному сердцу. В конце концов, он был духом, и это тело на самом деле не принадлежало ему, оно было дано ему, чтобы он мог существовать на Земле. Его рука разорвала кожу, раздвинула мышцы, хрящи, ребра; в конце концов пальцы сомкнулись вокруг камня, спрятанного в грудной клетке. Эта штука была размером с куриное яйцо и на ощупь казалась сделанной из металла. Поверхность была покрыта мелкими впадинками. Когда пальцы Ласло коснулись камня, он содрогнулся всем телом и застонал вслух, почувствовав, как «сердце» пульсирует у него в руке.

У демона подогнулись колени, и он всем телом навалился на мальчишку. Комок попытался удержать его, но это было ему не по силам, и он осторожно помог демону опуститься на оттоманку. Ласло немного пришел в себя и подался вперед, приготовившись к неизбежному.

Процесс извлечения оказался намного неприятнее, чем ему представлялось. Боль была острой, словно грудь проткнули шилом. Каждая секунда приносила новые страдания и вызывала воспоминания о полученных в прошлом травмах: от вчерашнего удара клювом в пах до незапланированного ректального осмотра на резко остановившейся карусели.