Да родится искра - narsyy

Аммия смогла подслушать лишь обрывки разговоров. Они докладывали Крассуру о стычках с простолюдинами, взявшими в руки ножи, вилы и косы в ответ на убийство их братьев и отцов, о вспыхнувших на окраинах столицы бунтах и разъездных отрядах глиняной дружины, которые постепенно стекались в Искру после очередного оборота по трактам. Крассур раздраженно приказывал горожан не трогать, а возвращающихся свартов вербовать в свои ряды и тут же выплачивать подъемные серебром.

Но низовцев не так просто было унять. Она уже привыкла, что в дом прилетали камни и тухлые овощи, а потому не сильно удивилась новому обстрелу.

Чуть приоткрыв окошко, княжна увидала на сосне в небольшой рощице за забором какого-то незнакомого паренька. Он умостился на ветке у самого ствола, скрытый от любопытных глаз. Одного только его взгляда — жесткого и решительного — вышло достаточно, чтобы понять — это друг. Не каждый низовец посмеет так смело зыркать на первородца. Заметив ее, он вытянул локти на уровень плеч и жестом показал ей полностью распахнуть створки.

— Что тебе надо? — озадаченно буркнула Аммия себе под нос. На таком расстоянии он бы ее не расслышал.

Мальчишка повторил жест.

Княжна пожала плечами и сделала, как он хотел. Тогда мальчишка достал из-за спины короткий лук и махнул ей рукой, чтоб отошла.

— С ума сошел? — шикнула Аммия и отскочила.

Спустя несколько мгновений в комнату навесом залетела тупоносая стрела, к древку которой было что-то привязано. Записка.

Едва она стала ее разворачивать, как за стеной донеслись шаги. Аммия мигом выбросила стрелу во двор, затворила окно, вложила кусок мятого пергамента в первую попавшуюся на столе книжицу, но не успела отдернуть от нее руку, ибо дверь уже отворялась.

— Решил проведать будущую женушку, — ощерился вошедший Крассур. Темные зубы его кривились в разные стороны.

Раньше Аммия почти никогда не задерживала на нем взгляда, ибо даже внешность его отталкивала — это был кряжистый мужлан с широкой мордой, как у свиньи, и хитрыми глазками, посматривающими из-под кустистых черных бровей, что почти сходились у переносицы. Волосат он был безмерно: помимо густой бороды и усов, волосы торчали и из ноздрей и из ушей. Толстенные черные руки его вовсе походили на обезьяньи. Выпирающий живот он стягивал широким золоченым поясом, на котором посверкивала самоцветами рукоять короткого палаша. Несмотря на тучную фигуру, Крассуру была присуща изрядная расторопность и сноровка — от его меча на домстолле приняло смерть немало дружинников.

На мгновение Аммии вновь привиделось его жуткое окровавленное лицо и угли черных глаз, горящие пустотой и смертью.

— Уйди, чудовище! Никогда не стану я твоей женой! — процедила Аммия, вперив в него взгляд, полный ненависти и презрения.

Крассур не воспринял ее всерьез.

— Мурзишься, как кошка. Поучить бы тебя уважению, да не хочется портить милую мордашку, — с дурной ухмылкой произнес он, осматриваясь в комнате, словно медведь, забредший в чужую берлогу.

— Что тебе нужно?

— Родишь мне двух-трех сыновей и будешь жить спокойно.

— Не бывать этому! — вспыхнула княжна.

— Что ты там читаешь? — вдруг спросил рассматривавший портрет Эгелизы Крассур, не поворачиваясь к ней.

— Стихи, — выпалила застигнутая врасплох Аммия.

— Прочти их мне. Мне по нраву поэзия.

— Найми себе певцов. За монетку любой из них споет славу великому изменнику.

Крассур резко развернулся к ней, в два шага подскочил и выбил книгу из рук. Записка вылетела и опустилась прямо ему под ноги. Аммия едва удержалась, чтобы не проводить ее взглядом. Крассур, однако, не обратил на нее внимания. Мимолетная ярость, вспыхнувшая в его глазах, тут же преобразилась в хитроватую усмешку.

— Не беспокойся, обязательно споют. А еще споют о двух дураках, вздумавших купить меня и предлагавших один больше другого. Не ждали от Крассура такой прозорливости и прыти, да?

Аммия фыркнула и отступила к окну. Вблизи это животное наводило страха не меньше порченого.

— Что с Феором?

— Живехонек. Он мне еще нужен, — Крассур засмеялся, и бесцветные глаза его заискрились весельем. — Представь себе, я выполнил его просьбу и убрал с дороги Раткара, а он даже спасибо мне не сказал. Неблагодарный. Надеюсь, ты не такова?

Он снова подплыл, дохнув изо рта хмелем и зловонием. Одной рукой, будто пушинку, вдруг подхватил Аммию за пояс, а второй придержал за ноги. Девушка дернулась в попытке выскользнуть, но хватка его оказалась железной.

— Пусти!

— Ха-ха! Кричи-кричи! Может, какой-нибудь славный сварт услышит тебя и прискачет на помощь. Прямо как в твоих глупых книжонках.

Его здоровенная безобразная рука стала поглаживать ее бедро, и у Аммии дух перехватило от омерзения.

— Ничего, скоро станешь послушной. Ты ведь еще девочка?

Впервые Аммия почувствовала себя настолько беззащитной. Пронзила дикая мысль, что теперь он волен сотворить с ней все, что пожелает: мог пытать, издеваться, вытирать ноги, мог даже изнасиловать. И никто во всем мире не заступится. Из глаз помимо воли вновь брызнули слезы.

Крассур хохотал и распалялся. И кто знает, чем это закончилось, если бы из коридора не послышались настойчивые возгласы. Мучитель зло зарычал и, будто тюк с бельем, кинул лягающуюся княжну на кровать.

— Что еще там?! Войди!

В комнату влетел запыхавшийся белобрысый парень в сизом наемничьем кафтане. Даже не посмотрев в сторону Аммии, он забормотал:

— Князь, хворь! Хворь объявилась! Вели приказы раздать!

— Чего ты городишь?!

— Как есть говорю. Поветрие на окраинах!

— Сколько человек?

— Двоих нашли пока что.

— Кто такие? Приезжие?

— Вроде местные.

— И с чего вы взяли, что поветрие?

— Пятна и шея набухла.

Какое-то время Крассур буравил парнишку взглядом. Один глаз у него дергался, ноздри раздувались, будто кузнечные меха. Он хотел прогнать глупца, однако новость была слишком грозной.

— Пошли, покажешь. Обпились, верно, брагой!

Дождавшись, пока за стеной стихнут шаги, Аммия подобрала записку. Раз за разом она пробегала ладные дорожки рун, и на лице ее отражалось то изумление, то недоверие.

«Алая тряпица позовёт,

Вздохнёт старый дуб.

Луны свет прольется,

Улыбнется друг.»

Стихи. И не только.

Мальчишка от Феора. Это верно, как-то, что реки бегут под гору. Должно быть, старый советник озаботился запасным планом на случай, если что-то пойдет не так. Значит, бежать из города, и наверняка совсем скоро.