Чужой земли мы не хотим ни пяди! Мог ли Сталин предотвратить Вторую мировую войну? - Леонид Маратович Павлов

оговорок вместе с Францией оказать Советскому Союзу полную военную поддержку в случае, если против него будет совершена агрессия, в результате которой СССР окажется втянутым в войну с любым европейским государством.

Это не означает, что полная военная помощь, которую три державы согласятся оказать, должна ограничиваться случаями фактической агрессии на их собственной территории. Могут быть различные случаи, когда одно из трех правительств найдет, что его стране косвенно угрожает опасность в результате действий другой европейской державы. Эти случаи рассмотрены подробно, и теперь можно предложить формулу, приемлемую для трех правительств, которая, с учетом интересов других государств, обеспечит сотрудничество между этими государствами в деле оказания сопротивления агрессии. Осталось закрепить один или два трудных вопроса. Затруднение возникло в связи с позицией некоторых государств, не желающих получить гарантии на том основании, что это может нарушить их строгий нейтралитет, которого они хотят придерживаться. Явно невозможно навязать гарантии странам, которые не желают получить их. Чемберлен, однако, выразил надежду, что некоторые пути преодоления этого затруднения, а также любых других вопросов, которые могут возникнуть на пути к заключению соглашения о взаимной помощи против агрессии, будут найдены.

Премьер-министр сказал, что для ускорения переговоров решено послать в Москву представителя форин офиса, который ознакомит Сидса с позицией английского правительства по основным вопросам. Чемберлен надеется, что таким путем можно быстро завершить переговоры, которые все еще необходимы для того, чтобы добиться единства точек зрения трех правительств и таким образом прийти к соглашению451.

Судя по выступлению, Чемберлен настроен весьма оптимистично, он уверен в том, что соглашение с Советским Союзом будет подписано, причем подписано с учетом принципа взаимности, на котором настаивало Советское правительство, а также, предвосхищая следующее советское требование – с учетом возможности так называемой «косвенной агрессии», формулу каковой еще предстоит выработать. Чемберлен своим выступлением снова дал понять, что Уайтхолл готов к дальнейшим уступкам.

Выступление Чемберлена было публичным, его опубликовали все авторитетные издания Англии. Кремль никак не опроверг слова британского премьер-министра, что дает основания утверждать, что Чемберлен изложил истинное положение вещей на англо-франко-советских переговорах.

8 июня Галифакс сказал Майскому, что английское правительство очень хочет как можно скорее прийти к заключению трехстороннего англо-франко-советского договора. Поэтому Уайтхолл считает целесообразным, вместо того чтобы обмениваться нотами на большом расстоянии и терять на этом время, провести переговоры с Молотовым в Москве, «за круглым столом» подробно и тщательно обсуждая все пункты проекта соглашения и находя в ходе этого разговора приемлемые для обеих сторон формулировки. На ведение этих переговоров правительство дает все полномочия Сидсу и вызывает его в Лондон для подробного инструктажа. Но сейчас Сидс из-за болезни в Лондон выехать не может, и принято решение направить в Москву главу центральноевропейского департамента форин офиса Уильяма Стрэнга, который с самого начала переговоров был в курсе всех деталей. Кроме того, Стрэнг весьма поднаторел в редактировании всякого рода дипломатических документов и формул. Одна из его задач – обстоятельно информировать Сидса о взглядах и настроениях Уайтхолла в отношении переговоров, а также помочь ему в их ведении. Стрэнг выедет в Москву 12–14 июня. Министр выразил надежду, что новый метод ведения переговоров быстро приведет к окончательному соглашению между Англией и Россией.

О последних предложениях Кремля Галифакс сделал три замечания:

1. В последние дни английское правительство вступило в активные контакты с правительствами прибалтийских государств, после каковых контактов Уайтхолл пришел к выводу, что никто из них, в особенности правительство Финляндия, не желает открыто получить от Англии, Франции и СССР гарантии безопасности. В связи с этим английское правительство считает невозможным принять предложение Советского правительства о прямом перечислении в соглашении стран, подлежащих гарантии. С другой стороны, признавая требование Кремля в отношении государств Прибалтики по существу справедливым, английское правительство надеется найти более компромиссную формулировку в плане, намеченном премьер-министром в его вчерашнем выступлении, то есть, не упоминать в документе никаких государств, которым предоставляются гарантии безопасности, а просто сказать, что обязательства по договору приводятся в силу в случае прямой или косвенной угрозы безопасности одного из участников соглашения. Детали и формулы могут быть выработаны в Москве.

2. У английского правительства есть большие сомнения по поводу целесообразности требования Кремля об одновременном подписании договора и военного соглашения, ибо это значительно затянет заключение договора, что в нынешней международной ситуации было бы опасно. Лондон готов немедленно начать военные переговоры, но считает необходимым сразу же по достижении соглашения по договору подписать его или, по крайней мере, опубликовать коммюнике наподобие того, которое было опубликовано в связи с англо-польскими и англо-турецкими переговорами.

3. У Лондона есть сомнения и по пункту, предусматривающему обязательство не заключать сепаратного перемирия, однако Галифакс заметил, что, по его мнению, данный вопрос нетрудно будет урегулировать.

В заключении Галифакс сказал, что ему советовали самому съездить в Москву в связи с переговорами, но он принципиально против частых и длительных отлучек из своей страны и что как раз сейчас сложность международной обстановки не позволяет ему покидать Лондон452.

Обращают на себя внимание несколько моментов.

Во-первых, Уайтхолл даже не считает нужным скрывать, что он серьезно встревожен ситуацией в Европе и поэтому торопится заключить военное и политическое соглашение с Советским Союзом.

Во-вторых, английское правительство, пусть и с оговорками, готово принять советские предложения включить в перечень гарантируемых прибалтийские государства, и дает понять, что это не последняя уступка, на которую пойдет Лондон.

В-третьих, в Москву направляется специальный представитель для ускорения и упрощения переговоров. Заметьте, не Кремль, на каждом углу твердящей о своей заинтересованности сохранить мир, и обвиняющий своих партнеров по переговорам в том, что те тормозят переговорный процесс и хотят столкнуть Германию с Советским Союзом, направляет своего эмиссара в Лондон или Париж, а именно правительство Англии готово прислать и присылает в Москву своего представителя, наделенного самыми широкими полномочиями.

Впрочем, не могу назвать удачным выбор Уайтхолла: Стрэнг, как активный сторонник продолжения мюнхенской политики, пользовался в Москве, репутацией, мягко говоря, не однозначной, поэтому на большое доверие со стороны Сталина и Молотова рассчитывать не приходилось, и в форин офисе не могли об этом не знать.

Более того, приезд такого переговорщика давал Кремлю лишний повод для демонстрации своего недоверия к Англии и ее намерениям заключить действительно эффективны договор против агрессоров. Надо сказать, советские руководители это обстоятельство использовали на все сто процентов: и переговоры провалили, и союзников в провале обвинили.

Стоит также обратить внимание на заявление Галифакса о готовности немедленно начать военные переговоры. Первый раз в марте этого года такое предложение сделал Хадсон в ходе