Заметки на полях вахтенного журнала - Ренат Мустафин

Он, полностью раскаявшийся, стоял перед комбригом и ждал заслуженного «фитиля», готовый понести самое суровое наказание.

– Тебе бы, зелёнке подкильной, НСС[38] влепить, чтобы в следующий раз думал своей бестолковкой, при рождении о бетонный пол ушибленной, но… Главкому виднее. Читай! – и Беляков протянул минёру листок с приказом.

Дрожащей рукой Сергей взял протянутую бумагу, удивляясь, как быстро на его «подвиги» успел отреагировать сам Главком… И откуда только узнал?

Буквы прыгали и никак не хотели складываться в слова…

Наконец, он прочёл шапку приказа: «О результатах инспекции Министерства Обороны РФ на Военно-Морском Флоте и подведении итогов».

– Я там для тебя подчеркнул, – изобразив скромную улыбку профессионального людоеда, произнёс комбриг.

Сергей отыскал указанное место, и глаза его полезли на лоб. Чтобы как-то проверить, не бредит ли он, Берёза перечитал подчёркнутый абзац, но уже вслух:

– Определить лучших специалистов по морской подготовке в Военно-Морском Флоте Российской Федерации:

…лучший минёр – капитан-лейтенант Берёза Сергей Олегович…

– Считай, что в этот раз ты обделался лёгким испугом. Но ещё хоть что-то подобное выкинешь – перекушу! – пообещал Виктор Сергеевич, в чём Берёза ни разу не усомнился. – Свободен!

Берёза, не веря своему счастью, торопился на родной корабль. Оркестр в его душе играл любимый с детства «Марш нахимовцев»…

Рапóрт

…Гаврила ж, кровью истекая,

И всё на свете проклиная,

Писал последний свой рапóрт

Про флот, про жертв и про аборт…

Известный Автор. «Баллада о Гавриле»

Корабль восьмой месяц был в отрыве от родного причала. Противолодочную бригаду сокращали, и корабли стали выводить из Губы. «Дозорный» же в этом деле был первопроходцем.

Поначалу капитан 3 ранга Берёза стонал от организации службы в Главной Базе. Зачастую старпом получал диаметрально противоположные команды.

– Чтобы к вечеру артпогреба были разгружены! – требовал комдив.

– Сигнал «Флагман-1». На верхней палубе и причале никому не находиться! – через полчаса после начала работ вещал оперативный.

– Старпом! Чем Вы тут занимаетесь? Почему боезапас не выгружают?! – вопрошал через час прибывший на корабль начальник штаба.

О, сколько тёплых и нежных слов было сказано Сергеем в адрес оперативного дежурного, командования, Главной Базы в частности и всего Северного флота, штаб которого маячил тут же на горе, в целом. Но, естественно, произносились они с таким расчётом, чтобы ненароком не дойти до ушей адресата. Мало ли что!

То ли дело в Губе, где ты сам себе хозяин и, не только штаб флота, но и командира родной дивизии видишь по большим праздникам. Да и то, пока до тебя доберутся, свои люди десять раз предупредят: «Едут!» Так нет же ж! Родилась же в чьей-то мудрой голове идея о переводе корабля под бок к командующему!

Но со временем старший помощник командира «Дозорного» привык к сумасшедшему режиму службы в Базе и даже стал работать «на опережение», предугадывая очередную вводную. Служба налаживалась…

Единственное, к чему не могли привыкнуть – это отрыв от семьи. Офицеры и мичмана корабля ездили в Посёлок раз в неделю – с вечера четверга до обеда субботы или с обеда субботы до утра понедельника. И то, если корабль не заступал в боевое дежурство, не объявляли, ставший уже привычным в это время года, «Ветер-1» или не перекрывали дорогу из-за снежных заносов. Три часа езды от Базы до Посёлка при условии, если удалось сесть в автобус. А желающих было ну о-очень много.

Но и с этим корабельный люд потихоньку смирялся, надеясь, что вскоре состоится-таки приказ командующего о переводе кораблей бывшей бригады в Главную Базу, и им наконец-то дадут квартиры в городе.

И дождались! Приказ, наконец, состоялся.

* * *

Зачитав приказ командующего экипажу и отпустив старпома и сходную смену на долгожданный выходной, командир «Дозорного» капитан 2 ранга Кисляков привычно обошёл корабль.

– Обновить оклетнёвку на трапе, – выдавал он очередное указание сопровождавшему его дежурному, по старой привычке барабаня указательным пальцем по источнику замечания.

– Есть! – в который раз с готовностью отвечал лейтенант Виршин, недавно допущенный к самостоятельному дежурству по кораблю.

– А почему Вы ничего не записываете? – прервал поток замечаний Гаврила Иванович.

– Я запомню, товарищ командир! – клятвенно пообещал дежурный.

– Запомните, Александр Андреевич, – Кисляков наставительно вознёс к подволоку[39] палец, – самый тупой карандаш на порядок лучше и надёжнее самой острой памяти! Вам две минуты, чтобы прибыть сюда с ручкой и записной книжкой!

Решив поднатаскать молодого офицера, командир так увлёкся, что обход затянулся до вечерней поверки.

* * *

В пятнадцать минут четвёртого, проспав всего полтора часа, Гаврила Иванович был разбужен взволнованным Виршиным.

– Товарищ командир! Затопление командного поста носовой «Осы»!

– Аварийная тревога! – на автомате скомандовал Кисляков, вскакивая с койки и торопливо одеваясь.

«Разбираться будем в процессе, а сейчас главное – выполнить первоочередные мероприятия», – подумал Иваныч, поднимаясь на ГКП под перезвон срывающих людей с коек колоколов громкого боя.

Как выяснилось, прорвало пожарную магистраль, и поток воды, бьющий в переборку под давлением 8 кгс/см2, за полчаса превратил пост управления носовым зенитно-ракетным комплексом в аквариум. О происшествии стало известно лишь во время очередного обхода корабля дозорным по живучести, который тут же доложил дежурному. А тот, в свою очередь, поднял командира.

Воду перекрыли, «аквариум» осушили, и оставшуюся половину ночи личный состав БЧ-2, под непосредственным руководством командира корабля, наводил порядок в посту. Но это были ещё цветочки – были вполне обоснованные опасения, что вода просочилась внутрь агрегатов, а значит, предстояла огромная работа по их промывке и просушке. Причём, ввести матчасть в строй было необходимо в кратчайшие сроки – на следующей неделе «Дозорный», вместе с другими кораблями Северного флота, должен был принимать участие в учении «Кумжа». Перспектива безрадостная!

* * *

Утром Гаврила Иванович докладывал обстановку командиру дивизии.

– Да уж! – протирая ладонью вмиг вспотевшую лысину, отозвался контр-адмирал Прыжов. – С вами я не только на вышесидящую должность не назначусь, а, чего доброго, ещё и на нары загремлю! Что делать собираешься?

– Матчасть в строй вводить. Что мне ещё остаётся?

– Ты понимаешь, что времени у тебя почти нет?

– Конечно понимаю, товарищ комдив, – нервно дёрнул плечом Кисляков. – Организую круглосуточные работы (домой, естественно, не поеду). Будем промывать кипятком и шилом. После – высушим и проверим сопротивление изоляции. Авось обойдётся…

– У тебя что, спирт есть? – подскочил в кресле Прыжов, зная, что