Заметки на полях вахтенного журнала - Ренат Мустафин

«Состав семьи: жена с детями и бобик с острыми когтями». Да прекрати ты ржать, Николаич, – это ещё не всё. Читаю дальше.

«Жена, хоть баба, но живая – ей комната нужна жилая. Подруга жизни, как-никак! Её не сунешь на чердак»[44].

Ну, как тебе слог? И ведь не постеснялся, паршивец, подпись поставить!

«Если пишешь – не подписывай!» – донёсся до Гаврилы Ивановича насмешливый голос Железного Феликса. Да причём так явственно, что Кисляков аж замотал головой.

– Что головой мотаешь? Не твоя, что ли, подпись???

– Моя…

– Так ото ж!

– Слушай, Лёша, отдай его мне, – утирая слезы, простонал Горелик, кивнув на рапорт. – Буду слушателей учить, как надо документы оформлять.

– Ага, щас! Вы и так там, в своей академии Генштаба, непонятно чему народ учите, – сварливо ответил ему Прыжов. – Опять будут мои корабли с танками сравнивать. Хоть бы что-нибудь новое за столько лет придумали…

– Зато, хоть теперь про «фляжку» и дырки на тапках не спрашивают! – парировал Василий Николаевич.

– Опять же, не ваша заслуга, а месье Покровского с евойной «Расстрелятью»… А ты знаешь, Вася, я на его рапорт отвечу, – кивнув в сторону замершего соляным столбом посреди флагманской каюты Гаврилы, комдив достал «Паркер».

Начеркав несколько слов и поставив размашистую подпись, Алексей Николаевич победно взглянул на командира и перевёл взгляд на гостя:

– Вот так-то! Мы тоже кое-что могём!!!

Контр-адмирал Горелик, протерев вспотевшие очки, прочитал резолюцию и начал сползать со стула.

– Ну, Николаич, талант! Даже я так не смог бы!

– На, командир, ознакомься, – Прыжов протянул в сторону Кислякова рапорт, однако, не давая его в руки.

Гаврила был готов к любой резолюции от «ВыХОД» до «ПТНХ»[45]. Но только не к этой! В левом верхнем углу листа по диагонали чётким почерком значилось: «Жена, конечно же, не блядь – квартиру надо выдавать! к/адм Прыжов»[46].

– Ознакомился? Всё! Иди, готовься к «Кумже». Не хватало мне ещё перед Василием Николаевичем и его подопечными опозориться.

– А рапорт? – в голосе капитана 2 ранга вновь прозвучала надежда.

– Что «рапорт»?

– Отдайте, товарищ комдив.

В этот же миг в нос Кислякову упёрлась адмиральская дуля.

– Вот! Видел? Я его лично в ОМИС[47] отнесу и проконтролирую, чтобы квартиру тебе в кратчайший срок распределили.

* * *

Рапорт долго кочевал из одного кабинета ОМИСа в другой, где над ним ухохатывались все, от начальника до последнего клерка. Однако через месяц Гаврила, Маруся с «детями» и бобиком вселялись в новую квартиру в Главной Базе.

Эх, Маруся…

Служил Гаврила на бригаде,

Гаврила командиром был,

И часто, ни на что не глядя,

Гаврила в море уходил.

Известный Автор. «Баллада о Гавриле»

Выходили ночью. Надо было успеть поставить мишенную позицию, по которой в полдень крейсер произведёт ракетный залп. Всё, как обычно.

Приняв доклады о готовности корабля к плаванию в узкости, старпом, капитан 3 ранга Александр Комар, недавно сменивший убывшего на классы Берёзу, прибыл на ходовой:

– Товарищ командир! Корабль к плаванию в узкости приготовлен!

– Добро!

Глядя в ночь, где у гюйсштока виднелась съёжившаяся на ветру фигура вперёдсмотрящего, старпом обратился к командиру:

– Товарищ командир, прошу добро с проходом Тόроса[48] сменить вахтенного офицера. Пусть минёр идёт своё железо готовить – у нас по плану проверка УДВ-60[49].

– Кем собираешься заменить?

– А пусть Кармаев заступит…

– Лейтенант?

– А что? Зачёты сдал. Вот пусть в спокойной обстановке опыту набирается. Да и Вы за ним приглядите…

– Ну-ну… Пусть попробует.

После поворота на курс 33° к командиру подошли двое:

– Товарищ командир, лейтенант Кармаев вахту принял!

Командир «Дозорного» капитан 2 ранга Гаврила Иванович Кисляков, посмотрев на заспанное лицо лейтенанта, ткнул пальцем в стекло иллюминатора, за которым светили огни Сетьнаволока[50].

– Доложите-ка мне, товарищ лейтенант, что это там, слева тридцать, зелёное краснеет?

Кармаев уставился в указанном направлении, увидел три красных проблеска, сменивших их три зелёных, зачем-то пожевал губами, дождался опять красных и бодро доложил:

– Малоразмерная цель, товарищ командир!

– Что-о-о?!

– Идёт зигзагом…[51]

Тут командира прорвало:

– Старпом!!!

– Есть! – старпом будто ждал этого.

– Александр Станиславович! Когда я говорил, что основной твоей задачей является – выпихнуть меня, старого дурака, из командирского кресла, я не имел ввиду – загнать в гроб! С такими вахтенными офицерами мы все, подчеркиваю – все, в Сибирь отправимся лобзиками тайгу валить. Но только я и там у вас бригадиром буду.

Лейтенант побледнел и, кажется, окончательно проснулся. Стоявший сзади минёр, привыкший уже к словесным эскападам своего командира, еле сдерживая смех, представлял, как расскажет новую байку в кают-компании.

– Значит так! – подвёл итог Гаврила Иванович, – Карма ева поставить дублёром, а сюда гони Виршина.

– Командиру зенитно-артиллерийской батареи прибыть на ходовой пост! – тут же среагировал минёр, дав команду по трем линиям корабельной трансляции.

– А Вы, юноша, – обращаясь к лейтенанту, ласково пропел Кисляков, – спуститесь с ходового только тогда, когда доложите мне все огни и знаки от Ворьемы до горла Белого моря.

– Есть! – просипел Кармаев, прикидывая в уме, сколько часов ему понадобится для повторения «любимых» маяков.

– Включая губы и заливы! – сделал «контрольный в голову» командир.

С заступлением артиллерийского комбата на вахту особых проблем не возникло…

На торпедной площадке «Дозорного» возились акустики, привычно надувая уголковые отражатели, а на юте – суетились «румыны», собирая тральные вехи, служившие одновременно и якорями, и отражателями будущей мишенной позиции.

С приходом в район, всё было готово.

Штурман ещё раз сверился с координатами и доложил:

– Корабль в точке постановки мишенной позиции!

* * *

Мишень поставили на загляденье красиво: в лучах восходящего солнца, мерно покачиваясь и бликуя, перпендикулярно пеленгу стрельбы растянулась гирлянда шаров НУО с тральными вехами по краям.

Отойдя на 50 кабельтовых от мишени, командир запросил БИП[52]:

– Как отметка?

– Отметка чёткая, товарищ командир!

И тут появилась она…

– Ходовой – БИПу!

– Есть!

– Пеленг…, дистанция… Обнаружена новая надводная цель. Предположительно – РЗК «Марьята». Элементы движения цели определяются.

– Душу вашу вперехлёст через клюз! Нарисовалась! – не сдержался Гаврила Иванович. – Что тут определять? Я и так скажу, куда она прёт! Такое ощущение, что капитан «Машки» узнаёт о планах БП флота раньше нас…

– «Золотарь»-«Дозорному»! – рявкнул Кисляков, сорвав трубку ВПСа. «Вот ведь, хватило у кого-то ума на такой позывной! – следя за отметкой от «Марьяты» на индикаторе «Дона»[53], подумал Виршин. – С одной стороны «золотарь» – золотых