Заметки на полях вахтенного журнала - Ренат Мустафин

дел мастер. А если верить второму его (слова) значению – ассенизатор! Хотя, всё правильно – должность такая – на берегу дерьмо разгребает, а в море – из этого самого… конфетку слепит…»

– Есть «Золотарь»! – отозвался динамик ВПСа голосом капитана 1 ранга Литвинова.

– Мишенную позицию выставили. Но тут наша старая знакомая нарисовалась и чешет прямо в район!

– Выйдите с ней на связь и передайте, что район закрыт для проведения ракетных стрельб! – дал команду ВПС и затих.

– Ага, послушала она нас! – буркнул себе под нос командир. – Да и, к тому же, извещение они получали…

Но тут же, верный дисциплине, отдал команду вахтенному офицеру:

– Вызвать и предупредить!

Саня Виршин, все познания в английском языке которого составляли две-три фразы (причём, большинство из них – неприличные), уверенно снял трубку «Рейда»:

– Марьята! Марьята! Вис из э рашн вор шип колинг ю! Оува!

«Во выдал! Почти без запинки», – восхищаясь собственными успехами, подумал Саня.

Услышав ответ и, кося одним глазом в таблицу МСС[54] (опыт не пропьёшь!), Виршин продолжал вещать в трубку:

– «Марьята», November-Echo-Kartefour![55] – и, взглянув еще раз на экран РЛС, продолжил. – Mike-Golf-Oktoeight.[56]

Получив из динамика вежливое «O`k», вахтенный офицер обернулся к Кислякову:

– Предупредил, товарищ командир! Ответили, что поняли.

– Понять-то они – поняли, а вот сворачивать явно не собираются, – ответил Гаврила Иванович, рассматривая в визир до боли знакомый силуэт разведчика. – Идут прямо к мишени. Ложимся на обратный курс!

В этот момент голосом «Золотаря» вновь ожил динамик ВПСа:

– Время «Ч» минус тридцать.[57] Доложить о чистоте района!

Уже предчувствуя ответную реакцию, командир взялся за трубку:

– В районе мишенной позиции – РЗК «Марьята». Установили связь. Предупредили. Ответила, что поняла, но сворачивать не собирается, – доложил он и вовремя приглушил громкость динамика. О способности Литвинова мгновенно «взрываться» и пренебрегать всеми канонами «парламентской» речи знали все.

Вот и сейчас в эфире выстраивалось здание, по количеству этажей не уступавшее знаменитому Empire State Building. Причем бóльшая часть высказываний относилась к «Марьяте», её капитану, экипажу и всем их родственникам до седьмого колена. В этот момент Гаврила Иванович жалел лишь о том, что связь закрытая и капитан «Машки» лишён удовольствия выслушать «спич» в его честь. Хотя… Чем чёрт не шутит… Кто знает, что за аппаратура спрятана в недрах норвежского «исследовательского судна»? Спорить на то, что викинги их не слушают, Кисляков точно бы не стал.

Тем временем «Марьята» вошла в район и спокойно встала у мишенной позиции. Точно на пеленге стрельбы!

– Командир, гони её… – и кратко, но ёмко, указав направление движения «Марьяты», «Золотарь» закончил свой монолог, длящийся без малого минут пять.

– Учебная тревога! – поразмыслив, принял решение командир. – Александр Андреевич, приказание замкомдива слышали? Исполняйте!

Виршин, поняв, что в связи с объявленной тревогой, смена с вахты переносится на неопределённое время «вправо», безо всякого энтузиазма взялся за трубку «Рейда». О чём и как говорить, он не представлял совершенно. То ли дело Кисляков – ему что по-русски, что по-английски говорить – разницы, практически, никакой…

После полуминутного размышления, Саню осенила идея. Да именно так! И сам пар стравит, и от необходимости что-либо объяснять кэпу «Машки» избавит себя на сто процентов! Оставался только риск – лишиться допуска к несению вахты, но… кто не рискует…

Виршин поднёс к уху трубку и, набрав полные лёгкие воздуха, заорал:

– Марьята! Факин щит! Норги, гоу хом! Фак ёсэлф, сан оф э бич!!!

После чего, положив трубку на рычаг «Рейда» спокойно сказал, во мгновение ока оказавшемуся рядом и побледневшему как борт «Машки» Гавриле Иванычу:

– Ну вот. Вроде бы всё, что знал, рассказал…

– Ты-ы-ы!!! – командир сорвал с горла душивший его галстук, но было видно, что он с удовольствием бы затянул другой – пеньковый – на шее своего вахтенного офицера.

Саня, видя, что перегнул палку, отступил на два шага, упёршись спиной в переборку и подняв руки, быстро (пока не успели убить) воскликнул:

– Товарищ командир! Я на тангенту не нажимал! – и, видя, как расслабилось лицо Кислякова, спокойнее произнес. – Ну, как я им всё это объясню?

Командир, выдохнув, опустил занесённую для расправы над комбатом, зажатую в кулаке трубку.

– Точно смерти моей захотели! Им же не вирши слагать надо. Хотя, они сейчас и на сагу не откликнутся… По «Соглашению»[58] сигнал наберите!

– Так оно же для америкосов… – опешил Виршин.

– Ничего. Норги его тоже понимают. Дайте команду сигнальщикам, чтобы подняли на правом ноке сигнал: «Готовлюсь произвести ракетные стрельбы!»

– Есть! Сигнальный правый, «Восьмёрку»-«Второй дополнительный»-«Двойку»[59] – до места.

Через несколько минут сигнальщик доложил:

– На «Марьяте» подняли сигнал: «Зулу»-«Лима»-«Унауан».

– Ну вот, а Вы боялись, что не поймут, – обратился командир к Виршину. – Что с ЭДЦ «Машки»?

– Без изменений.

– Вот ведь… эпическая дева![60] Ну что с ней поделать?

Пришлось опять выходить на связь с «Золотарём», тем более что время уже поджимало.

– Все средства уже испробовали, Сегрей Александович!.. почти. Что же мне из неё «Йорктаун» в крымских водах делать? Или стрелять прикажете?

– Стреляй! Но чтобы через полчаса этой… (Кисляков опять пожалел, что связь закрытая) в районе не было! – отрезал Литвинов.

Дав отбой, командир от души всадил трубку ВПСа в рычаги крепления. Аж пластмасса в стороны брызнула! – Минёра ко мне!

* * *

Пока ждали минёра, Гаврила Иванович подошёл к «Рейду»:

– Marjata! I am going to make educational rocket shooting. To remain on this place it is dangerous. The request not to be in a direction from me of 30-90-160 degrees. You should head 0 degrees. Increase your speed.[61]

И, дождавшись ответа:

– Russian war ship! It is Marjata! Your signal is accepted and understood,[62] – отжал клавишу магнитофона.

– Вот теперь пусть попробуют сказать, что мы их не предупредили.

Оттирая руки от мнимой смазки и делая вид, что его только что оторвали от любимого железа, на ходовой поднялся капитан-лейтенант Аболтинш.

– Зигфрид Иванович! – обратился к нему командир. – У Вас к испытаниям взрывателей всё готово?

– Так точно! – ответил минёр, чувствуя в командирском вопросе явный подвох. В матчасти он не сомневался, но сам тон вопроса и вид командира говорили, о том, что сейчас ему скажут какую-то гадость.

– Вот и прекрасно! Будешь стрелять по «Марьяте». Не всё ж тебе ВОХРушек с рыбаками пугать. Жду доклада о готовности.

Пока минёр пытался переварить услышанное, Кисляков, с азартным блеском в глазах, переключился на вахтенного офицера:

– Запросить у «Марьяты» их курс и скорость.

– Говорит, что идёт курсом ноль, скоростью шесть