Имя раздора. Политическое использование понятия «гражданская война» (1917–1918) - Борис Иванович Колоницкий

«Известия» указывали в числе врагов не только кадетов, но и эсеров, соединяя эти партии с уже устоявшимися образами «контрреволюционеров»: Керенского, Корнилова, Каледина[1995]. Более того, по мысли «Правды», Учредительное собрание должно исключить из органов власти «калединцев и корниловцев» и всех, кто участвовал в борьбе против советского правительства, в том числе кадетов и эсеров. Оно должно было легитимизировать репрессии большевиков и их союзников против политических оппонентов: «Учредительное собрание должно заявить: врагов народа можно уничтожать, раз они заносят меч над головой народа; с ними можно сражаться; но их нельзя подпускать к власти ни под каким видом, ни под какой маской»[1996].

Правый социал-демократ В. А. Канторович, представлявший ЦК Бунда во Всероссийской комиссии по выборам в Учредительное собрание, отмечал в передовой статье оборонческой газеты «Ночь» (выходила взамен закрытого «Дня») противоречивость пропаганды большевиков. Ранее они «под видом защитников Учредительного Собрания проповедовали необходимость гражданской войны». Однако их «поход против Учредительного Собрания», обсуждение планов его разгона и выражение ему недоверия ясно показывает, «как противоречит планам большевиков идея народного представительства, признанного всей страной, как непримиримо сталкиваются народоправство и диктатура, и как беззастенчиво лгали ленинцы, когда оправдывали свой вооруженный захват власти необходимостью обеспечить в срок созыв Учредительного Собрания». Враждебность большевиков к идее «народного представительства» определяет их приверженность к насильственным методам в политике, утверждал Канторович[1997].

Лозунг «Долой гражданскую войну!» стал наравне с лозунгом «Вся власть Учредительному собранию!» основным для политических оппонентов большевиков[1998]. Петроградские меньшевики-интернационалисты даже собирались принять участие 17 декабря в манифестации в поддержку мира, организованной СНК, под лозунгами: «Да здравствует всеобщий демократический мир на внешнем и внутреннем фронте. Да здравствует Интернационал. Вся власть Учредительному Собранию. Долой гражданскую войну!»[1999] Ближе к открытию Учредительного собрания ЦК РСДРП(о) призвал все партийные организации устраивать 5–8 января 1918 года митинги, собрания и манифестации под лозунгами: «Вся власть Учредительному Собранию. Долой гражданскую войну!»[2000] В Петрограде и других городах такие демонстрации были разогнаны вооруженной силой, в некоторых местах это привело к жертвам.

На первом заседании российской конституанты 5 января 1918 года избранный председателем В. М. Чернов объявил, что «уже фактом открытия первого заседания Учредительного собрания, уже самим фактом этого открытия провозглашается конец гражданской войне между народами, населяющими Россию»[2001]. Другие же ораторы утверждали, что основной задачей форума будет прекращение гражданской или «братоубийственной» войны[2002].

Такую роль Учредительного собрания большевики публично отвергли. Н. И. Бухарин вновь повторил тезис, звучавший уже в речах лидеров партии и партийной прессы. Он заявил, что вопрос о власти будет окончательно решен «той самой гражданской войной, кот<орую> никакими заклинаниями никаких Черновых остановить нельзя вплоть до полной победы победоносных русских рабочих, солдат и крестьян»[2003]. Бухарин с трибуны Учредительного собрания поклялся вести гражданскую войну против «эксплуататоров» и не идти с ними на примирение[2004].

Наиболее ярким выступлением в поддержку примирения социалистических партий была речь И. Г. Церетели. Аплодисментами большинство депутатов встретило его слова, адресованные большевикам: «Ведь так вы должны понимать, что с того момента, как вы вступили на этот путь гражданской войны, линия гражданской войны прошла через сердца демократии»[2005]. Церетели выразил надежду на то, что враждующим партиям удастся договориться: «И мы убеждены, полновластие Учредительного Собрания есть тот путь, на котором народ в наиболее полной форме, без гражданской войны, без анархии сумеет исправить все…»[2006] Однако первое заседание российской конституанты стало и последним, а пожелания окончания гражданской войны оказались всего лишь декларацией на фоне крови, пролившейся в этот день на улицах Петрограда при разгоне демонстраций сторонников Учредительного собрания.

«Правда» отрицала «массовое выступление» на улицах столицы, обвиняла социалистов в попытке дать бой советской власти, подчеркивала, что среди демонстрантов было мало рабочих и солдат. События, по утверждению главной газеты большевиков, закончились лишь небольшими стычками с жертвами с обеих сторон[2007]. В то же время «Известия» признали, что властям пришлось стрелять по представителям «трудового класса», которых «буржуазия» увлекла «на путь борьбы со своими братьями». Гибель людей при разгоне демонстраций газета охарактеризовала как эпизод внутреннего конфликта: «К сожалению, гражданская война не обходится без таких жертв»[2008].

Большевики сочли нужным отреагировать также на требования окончания гражданской войны, прозвучавшие во время заседаний Учредительного собрания. «Правда» опубликовала статью, где речь шла о перспективах наступившего года. Газета готовила своих читателей к «длительной гражданской войне эксплуататоров и эксплуатируемых», которая может занять годы и даже десятилетия. Автор этой заметки, В. А. Быстрянский, заявлял сторонникам гражданского мира, что война должна продолжаться до «классовой победы»[2009].

Ленин вновь повторил свои аргументы 6 января 1918 года на заседании ВЦИК, обосновывая необходимость роспуска Учредительного собрания:

…пока существует Каледин, и под лозунгом «вся власть Учредительному собранию» скрывается лозунг «долой Советскую власть», мы гражданской войны не избегнем, ибо ни за что на свете Советской власти не отдадим![2010]

Он продолжал придерживаться тезиса о связи между поддержкой оппонентами СНК гражданской войны и поддержкой ими же Учредительного собрания.

Через несколько дней на заседании III Всероссийского съезда Советов лидер большевиков вернулся к этой теме: «Против нас выдвигают лозунг — „Да сгинет гражданская война“». Ленин возмущался, что эти призывы «правой части так называемого Учредительного Собрания» подразумевали отказ от борьбы с Корниловым, Калединым и Рябушинским. «Великий переход без борьбы с эксплуататорами не сделать», — заявил он. Выступление главы правительства превратилось в сплошную апологию внутреннего конфликта. Ленин готов был согласиться со всеми обвинениями большевиков в терроре, диктатуре и гражданской войне, поскольку это, по его мнению, означало, что советская власть решительно начала и последовательно ведет «войну против эксплуататоров»[2011].

Роспуск Учредительного собрания имел серьезные последствия для эскалации внутреннего конфликта. Выше уже отмечалось, что некоторые краевые правительства именно это событие восприняли как окончательную делигитимацию центральных властей. Социалисты-революционеры все больше склонялись к вооруженной борьбе с большевиками. 25 января главная газета этой партии писала о том, какие выводы «небольшевистской демократии» следовало сделать в новых условиях:

Неужели она должна прийти к страшному выводу, что спасти революцию можно лишь путем братоубийственной гражданской войны в среде революционной демократии, что остановить «коммунистическое» безумие <…> можно лишь с оружием в руках?

В тот момент автор дал все же отрицательный ответ, ибо эсеры, по его словам, отвергали гражданскую войну «как средство освобождения революции от большевистской болезни»[2012].

Реагируя на эту статью, «Известия» обвинили эсеров в том, что они начали гражданскую войну задолго до Октября и продолжали ее после. Более того, советская газета