Влияние морской силы на историю - Альфред Тайер Мэхэн

водах». По мере приближения времени года, благоприятного для энергичных операций, его жалобы становятся более частыми и настоятельными. Так, он пишет 1 июня 1781 года генерал-майору Грину, который удерживал в ту пору Южную Каролину: «Наши дела скрупулезно обсуждались со всех точек зрения, и было окончательно решено предпринять попытку нападения на Нью-Йорк, предпочтительно перед операциями на юге, так как мы не имеем решительного господства на водах».

Восьмого июня в письме Джефферсону было сказано: «Если бы я встретил от соседних штатов такую поддержку, какую ожидал, то неприятель, надеюсь, был бы вынужден отозвать с юга часть своих сил для поддержки Нью-Йорка, иначе он подвергался бы неминуемому риску быть изгнанным оттуда и потерять пост, для него неоценимый; приобрети мы по счастливому стечению обстоятельств морское превосходство, разгром неприятеля сделался бы неизбежным… Пока мы остаемся слабейшими в море… политика требует совершить попытку выручить страну, терпящую бедствие (т. е. Юг), диверсией, а не сиюминутной посылкой туда подкреплений».

В письме к Рошамбо от 13 июня читаем: «Ваше превосходительство припомнит, что мы смотрели на Нью-Йорк как на единственный целесообразный предмет нападения в текущих обстоятельствах; но если бы мы могли обеспечить морское превосходство, то, может быть, сумели найти и другие предметы нападения, еще более подходящие и одинаково желательные». Около 15 августа были получены письма от де Грасса, извещавшие об отплытии к Чесапику, и корреспонденции Вашингтона после этой даты содержат обильные упоминания о подготовке похода на Виргинию, который был невозможен без замешкавшегося флота. Упадок духа де Грасса, намеренного выйти в море после того, как он узнал, что английский флот в Нью-Йорке получил подкрепления, вызвали полное упреков письмо Вашингтона от 25 сентября, слишком длинное для цитирования; когда опасность миновала, прежние упования возвратились, и через день после капитуляции Йорка Вашингтон пишет де Грассу: «Покорение Йорка… честь которого принадлежит Вашему превосходительству, значительно предвосхитило наши самые пылкие предположения». Он продолжает торопить дальнейшие операции на юге, считая, что остается много благоприятных возможностей для морских операций: «Общее морское превосходство британцев до Вашего прибытия давало им решительные преимущества на юге в быстрой перевозке войск и припасов, тогда как огромные сухопутные переходы наших подкреплений, слишком медлительные и расходные во всех отношениях, подвергали нас разгрому по частям. От Вас будет зависеть поэтому, Ваше превосходительство, закончим ли мы войну». Де Грасс, отказав ему в помощи на сей раз, заявил, что предполагает содействовать в кампании следующего года, и Вашингтон немедленно соглашается: «Нет необходимости настаивать перед Вашим превосходительством на безусловной необходимости в морской силе, способной принести полную власть в этих морях… Вы сами усмотрите, что при всех усилиях сухопутных армий флот должен иметь решающий голос в настоящей борьбе». Две недели спустя, 15 ноября, он пишет Лафайету, когда тот уже отплывал во Францию: «Так как Вы выразили желание узнать мои мнения по поводу следующей кампании, то я, без утомительных рассуждений, заявляю коротко, что исход ее зависит всецело от морской силы, каковая будет действовать в этих морях, и от времени появления оной в следующем году. Никакая сухопутная сила не может воевать решительно, если при этом на нашей стороне не будет морского превосходства… Нет и тени сомнения ни у кого в настоящий момент в неизбежности полного истребления британских войск в обеих Каролинах и в Джорджии, если бы граф де Грасс смог продлить совместные с нами операции еще на два месяца».

Таково, по мнению почтенного главнокомандующего американскими армиями, влияние морской силы на борьбу, которую он направлял с таким искусством и бесконечным терпением и которую, среди бесчисленных испытаний и препятствий, довел до славного конца.

Читатели обратят внимание, конечно, что американцы сталкивались с изрядными затруднениями, несмотря на существенные убытки, которые несла британская торговля от действий крейсеров союзников и американских приватиров. Этот факт вкупе с малыми результаты общей войны, в которой преобладала мысль об уничтожении торговли неприятеля, резко выявляет второстепенное значение такой политики для главных результатов войны.

Глава ХI

Морская война в Европе

Предшествующая глава закончилась мнением Вашингтона, которое выражалось в различной форме и неоднократно, относительно влияния морской силы на ход Американской войны за независимость. Если бы позволяло место, это мнение можно было бы подкрепить аналогичными доводами сэра Генри Клинтона, английского главнокомандующего в Америке[219]. В Европе результаты войны еще сильнее зависели от того же фактора. Здесь союзники имели три отдельных поля битвы, по отношению к каждому из которых англичане занимали строго оборонительное положение. Первой была сама Англия, ведь имелась угроза вторжения и – как предварительная для подготовки к нему операция – уничтожения флота Канала; однако этот проект, допуская, что о нем размышляли всерьез, едва ли увидел сколько-нибудь внятные попытки осуществления. Вторым полем был Гибралтар, который желали отнять у Англии, а третьим – Менорка. Лишь в последнем случае союзникам сопутствовал успех на театре военных действий. Самой Англии трижды угрожал флот, значительно превосходивший ее собственный, и всякий раз угроза рассеивалась безрезультатно. Гибралтар трижды ставили в критическое положение, и каждый раз его выручали искусство и удача английских моряков, вопреки подавляющему численному превосходству противника.

После столкновения близ Уэссана между флотами в европейских морях не было ни одного генерального сражения в 1778 году и в первой половине 1779 года. Между тем Испания всем ходом событий влеклась к разрыву с Англией и к деятельному союзу с Францией. Она объявила войну Англии 16 июня 1779 года, но договор между двумя королевствами Бурбонов о наступательной войне был подписан еще 12 апреля. Согласно этому договору, надлежало предпринять вторжение в Великобританию или Ирландию и употребить все усилия к отвоеванию для Испании Менорки, Пенсаколы и Мобила; также стороны обязались взаимно не соглашаться ни на мир, ни на перемирие, ни на перерыв враждебных действий до тех пор, пока не будет взят Гибралтар[220].

Союзники воздерживались от объявления войны, пока велась подготовка к нанесению противнику удара, но английскому правительству следовало, конечно, держаться настороже ввиду натянутых отношений с обеими враждебными странами и принимать меры к тому, чтобы при необходимости воспрепятствовать соединению союзных флотов. Однако полноценную блокаду Бреста не установили, и двадцать восемь французских линейных кораблей вышли оттуда беспрепятственно [221] 3 июня 1779 года под началом д'Орвилье, бывшего противника Кеппела. Этот флот направился к берегам Испании, где его поджидали испанские корабли, но соединение союзных сил состоялось не ранее 22 июля, так что семь драгоценных летних недель были упущены; тем потери не ограничилась: французы взяли с