Японский флот во Второй мировой войне - Александр Геннадьевич Больных

своего флагмана вместе с начальником штаба капитаном 1-го ранга Матакэ Ёсимурой, капитаном 1-го ранга Тосикадзу Омаэ и остальными. Они улыбались, когда самолеты полетели на восток, уверенные, что после долгого ожидания все-таки почувствуют вкус победы. Их уверенность разделял адмирал Соэму Тоёда и весь штаб Объединенного флота в Кисарадзу.

Перед взлетом командиры эскадрилий 1-й дивизии авианосцев, в том числе лейтенант Такаси Эбата, заверили Одзаву, что отомстят за позор и потери в битве при Мидуэе. То же самое происходило на авианосцах 2-й дивизии, которая подняла 16 истребителей, 7 пикировщиков и 26 торпедоносцев. 3-я дивизия авианосцев выслала в атаку 14 истребителей, 8 пикировщиков и 46 торпедоносцев. С самого начала все шло гладко.

Одзава и его штаб начали беспокоиться, когда три часа спустя не поступило никаких известий от ударных групп. Люди смотрели на часы со все возрастающей тревогой. Радио должно было донести сообщения об атаках вражеских кораблей. Но эфир молчал.

Вероятно, расстояние 380 миль оказалось слишком велико для самолетов с недостаточно опытными экипажами. Атаки Пёрл-Харбора и Мидуэя проводились с расстояния около 230 миль, но те пилоты были хорошо подготовлены.

Может быть, решающими стали погодные условия. Или зенитки противника, наводимые с помощью радиолокатора, помешали японским самолетам провести успешную атаку. Так или иначе, но на 50 процентов больший радиус действия японцы использовали полностью. Это была единственная надежда добиться победы над численно превосходящим противником. Стратегия была правильной, тактика не была ошибочной. Молчание было загадочным и пугающим.

Мрачные тучи вокруг района боя

Несмотря на серьезную тревогу, овладевшую штабом флота, план боя продолжал исполняться. В 10.00 адмирал Одзава поднял с авианосцев 2-й дивизии вторую группу из 20 истребителей, 36 пикировщиков и 36 торпедоносцев. Вторая группа 1-й дивизии тоже должна была взлететь в это же время, но была задержана происшествием на авианосце «Тайхо» и взлетела только в 12.30, когда 4 истребителя, 4 пикировщика и 10 торпедоносцев направились к третьей группе вражеских кораблей. Примерно в это же время несколько самолетов первой волны вернулись на авианосцы.

Разочарованные пилоты сообщили, что район боя был затянут плотными тучами и, что гораздо хуже, в воздухе находилось множество вражеских истребителей примерно в 30 милях впереди целей. По их докладам получалось, что 246 самолетов первой волны были просто уничтожены еще до того, как получили возможность атаковать. Если эти доклады были точными, становилось ясно, что противник знал о приближении японских самолетов и заблаговременно поднял истребительное прикрытие, чтобы перехватить их. Это означало, что противник превзошел японцев в области тактики.

После войны выяснилось, что противник не обладал даром предвидения, как показалось тогда. Японские самолеты были уничтожены американскими истребителями, но не в результате воздушной засады. В действительности вражеские самолеты взлетели в 08.00 для атаки Гуама, находившегося в 100 милях от американских авианосцев. Когда американские радары обнаружили приближение японцев, самолеты, направлявшиеся к Гуаму, были перенацелены на перехват, и половина японских самолетов была уничтожена.

Не в первый раз противник перехватывал японские ударные самолеты на подлете к цели. Так случилось и при Мидуэе. Однако бой у Марианских островов показал эффективность вражеских радаров, которые обнаруживали самолеты на расстоянии 150 миль! Неудивительно, что истребители были готовы и ждали японскую ударную волну.

Конец битвы и отход

Флагман Одзавы авианосец «Тайхо» водоизмещением 32 000 тонн вошел в строй всего месяц назад и считался практически непотопляемым. Однако 19 июня в 08.10 он получил попадание торпедой с подводной лодки «Альбакор» сразу после того, как его самолеты взлетели для атаки вражеского флота. Один из самолетов пилотировал уоррент-офицер Сакё Комацу (кстати, полный тезка известного японского писателя-фантаста второй половины ХХ века), он увидел торпеды, идущие на авианосец. Молниеносно приняв решение, Комацу бросил свой пикировщик прямо на торпеду. Это великолепное доказательство отваги и решимости видели с мостика флагмана Одзава и его штаб, сразу после этого они заметили следы торпед, идущих на корабль. Авианосец резко повернул, но было слишком поздно. Четыре торпеды прошли мимо, но пятая попала в цель.

При обычных обстоятельствах одна, две и даже три торпеды не смогли бы потопить новый авианосец. Но на этот раз обстоятельства сложились крайне неудачно для «Тайхо». Поврежденный носовой элеватор заклинило, и пары из поврежденного бензопровода заполнили ангар. В 14.32 короткое замыкание дало искру, которая подожгла бензиновые пары. Последовал страшный взрыв, который погубил корабль. Через шесть часов, в 18.28, «Тайхо» повалился на левый борт и затонул в 500 милях к западу от Сайпана.

Во второй половине дня 15 июня подводная лодка «Флаинг Фиш» заметила флот Одзавы, когда тот выходил из пролива Сан-Бернардино. Этим же вечером линкоры адмирала Угаки были замечены лодкой «Сихорс». Утром 17 июня подводная лодка «Кавэлла» заметила группу танкеров, а вечером группу из 15 или более военных кораблей.

Все эти лодки 19 и 20 июня крейсировали вблизи от Марианских островов, ожидая появления возможных целей. Их терпение было вознаграждено. 19 июня в 11.20 авианосец «Сёкаку» был торпедирован «Кавэллой», на нем начался пожар. Три торпеды решили судьбу авианосца, огонь охватил весь корабль, и в 14.00 он затонул. Из трех японских эскадренных авианосцев лишь «Дзуйкаку» остался на плаву.

Когда «Тайхо» затонул, Одзава перешел на тяжелый крейсер «Хагуро». Он решил поднять третью ударную волну, но был вынужден отказаться от этой идеи. У него осталось не более 100 авианосных самолетов, а приближающиеся сумерки снижали шансы на успех.

Тем временем вторая ударная волна, не обнаружив противника, в 15.11 получила приказ посадить 50 самолетов 2-й дивизии на Гуам. Они столкнулись с большой группой американских истребителей, который сбили 33 самолета. Остальные поспешно сели на Гуам, но были так серьезно повреждены, что потеряли боеспособность. В результате за один день японский флот потерял 280 авианосных самолетов.

Ночью штаб Объединенного флота приказал Одзаве отходить. Рано утром 20 июня флот заправился с танкеров и взял курс на бухту Нагасуку, Окинава. В 17.10 разведывательный самолет сообщил, что видит 2 вражеских авианосца в сопровождении 10 других кораблей примерно в 200 милях позади японского флота. Надеясь на чудо, в 19.00 Одзава приказал 2-му флоту адмирала Куриты приготовиться к ночному бою. Но, прежде чем приказ был исполнен, вражеские самолеты обрушились на Мобильный флот и добились нескольких прямых попаданий в авианосцы «Дзуйкаку», «Дзуньё», «Рюхо» и «Тиёда».

Авианосец «Хиё» отстал от своей группы, чтобы поднять самолеты, но в результате попал под атаку американских пикировщиков и торпедоносцев в одиночестве. В 19.45 первая бомба разорвалась над мостиком, при этом был ранен командир авианосца капитан 1-го ранга Ёкои. Еще одна бомба взорвалась на полетной палубе. Затем он был атакован 6 торпедоносцами авианосца «Белло Вуд». 2 были сбиты, но 4 сбросили торпеды. Одна попала прямо напротив правого машинного отделения.

Авианосец получил крен 9 градусов, но пока еще шел, используя левый вал. Вскоре левая машина тоже встала, корабль потерял ход, но угрозы гибели пока не было. Однако незадолго до заката прогремел страшный взрыв в кормовой части. Обе платформы элеваторов были выбиты и рухнули в колодцы. Корму корабля