Влияние морской силы на историю - Альфред Тайер Мэхэн

экспедиция для захвата этой важной станции на пути в Индию, и спасение ее составляло первую миссию Сюффрена. Действительно, эскадра коммодора Джонстона [232] вышла в море первой и встала на якорь 11 апреля в Порто-Прайя – португальской колонии на островах Зеленого Мыса. Эскадра состояла из двух линейных кораблей и трех 50-пушечных, с фрегатами и меньшими судами, помимо тридцати пяти транспортов, по большей части вооруженных. Не ожидая атаки – не потому, что полагался на нейтралитет порта, а потому, что считал свое назначение тайной, неизвестной Франции, – английский коммодор встал на якорь в диспозиции, не отвечавшей боевым требованиям.

Случилось так, что в момент отплытия Сюффрена из Бреста один из кораблей, предназначавшихся сначала в Вест-Индию, был переведен в его эскадру. Корабль этот не имел запаса воды, достаточного для дальнейшего плавания, что, вместе с другими причинами, заставило Сюффрена также зайти в Порто-Прайя. 16 апреля, через пять дней после прибытия Джонстона, он подошел к острову рано утром и отправил к месту якорной стоянки для рекогносцировки корабль с медной обшивкой в подводной части. Так как он приближался с востока, то берег в течение некоторого времени скрывал от него английскую эскадру; но в три четверти девятого часа передовой корабль «Артасьен» дал сигнал, что в бухте стоит на якоре неприятельская эскадра. Бухта Порто-Прайя открыта к югу и тянется с востока на запад на протяжении около полутора миль; условия ее таковы, что корабли стоят обыкновенно в северо-восточной части, близ берега[233]. Англичане расположились неправильной линией в направлении на вест-норд-вест. Сюффрен и Джонстон (последний в особенности) сильно удивились этой встрече, а инициатива в бою принадлежала по развитию событий французской эскадре. Мало кто был способнее Сюффрена, как по природному темпераменту, так и по личному опыту, к принятию быстрых решений по обстоятельствам. В рассматриваемом случае его поведение, кроме пылкого характера и врожденного воинского духа, определялось еще тем фактом, что он научился – по действиям Боскауэна против эскадры де ла Клю, в которой он когда-то служил, – не полагаться на способность Португалии блюсти нейтралитет. Он знал, что враждебная эскадра идет к мысу Доброй Надежды. Вопрос для него состоял только в том, следует ли торопиться на мыс, пока есть шанс прийти туда первым, или нужно атаковать англичан прямо здесь, в надежде нанести их кораблям повреждения, достаточные для того, чтобы остановить дальнейшее продвижение. Он решился на последнее; хотя корабли его эскадры различались по скорости и не шли общим строем, он все же отважился войти в бухту, дабы не потерять выгоду внезапного нападения. Дав сигнал приготовиться к бою на якоре, он занял на своем флагманском 74-пушечном корабле «Эро» место во главе, миновал юго-восточный мыс бухты и направился прямо на английский флагманский корабль. За ним близко последовали 74-пушечный «Ганнибал» и передовой 64-пушечный «Артасьен», но два арьергардных корабля далеко отстали.

Сюффрен при Порто-Прайя, 16 апреля 1781 года План XIII

Английский коммодор изготовился к сражению, едва заметив неприятеля, но не успел собрать строй. Сюффрен встал в пятистах футах от флагманского корабля англичан (по случайному совпадению называвшегося также «Хироу» [234]), на правом траверзе, и, имея таким образом неприятельские корабли с обоих бортов, открыл огонь. «Ганнибал» выдвинулся вперед, причем встал так близко, что Сюффрену пришлось травить канат и сдавать назад; но командир этого корабля, не ведая о намерении Сюффрена игнорировать нейтралитет порта, не послушался сигнала «к бою» и совсем ничего не предпринял – палубу загромождали анкерки (бочонки для воды), так как он собирался пополнить запас, орудия не были раскреплены. Впрочем, он все же смело последовал за флагманским кораблем, принимая огонь противника, на который некоторое время не мог отвечать. Так он очутился наветреннее своего начальника, избрал позицию с искусством и искупил смертью первую ошибку. Оба упомянутые корабля разместились так, чтобы пользоваться батареями обоих бортов. «Артасьен» в дыму сражения принял ост-индский коммерческий корабль за военный при прохождении по его борту; вдобавок он лишился командира, который был убит наповал как раз тогда, когда готовились отдать якорь. Нужный момент был поэтому упущен, и «Артасьен» начал дрейфовать, увлекая за собой ост-индский корабль. Остальные корабли, пришедшие слишком поздно, не могли держаться достаточно к ветру и были отнесены за область схватки. Сюффрен, видя, что ему предстоит выносить бремя сражения всего с двумя кораблями, обрубил канат и поставил паруса. «Ганнибал» последовал его примеру, но так велики были полученные им повреждения, что фок и грот-мачта полетели за борт, – к счастью, не ранее того, как он вышел из бухты, которую оставил разбитым до полной непригодности к дальнейшей службе.

Пренебрегая совершенно положениями международного права, мы должны сказать, что замысел и исполнение атаки Сюффрена с военной точки зрения заслуживают пристального внимания. Чтобы судить о них правильно, нужно рассмотреть, какова была цель возложенной на него миссии и каковы были главные факторы за и против этой атаки. Главной его целью являлась защита мыса Доброй Надежды от английской экспедиции, а главным средством исполнить этот приказ был приход туда первым; препятствием к успеху служил английский флот. Для предупреждения прибытия последнего перед Сюффреном открывалось два пути: или спешить туда, в надежде выиграть в скорости, или разбить неприятеля так, чтобы совсем отнять у него возможность двигаться. Поиски в море – за исключением случая, когда получены достоверные сведения, – были бы потерей времени; когда же удача столкнула Сюффрена с противником, то гений его подсказал, что обладание морем в южных водах, принципиально важное, должно быть обеспечено безотлагательно. Вот в каких сильных выражениях сам он говорит об этом: «Уничтожение английской эскадры разрушило бы в корне все планы и проекты этой экспедиции, принесло бы нам на долгое время преобладание в Индии – преобладание, результатом которого мог бы стать славный мир, – и помешало бы англичанам прийти на мыс Доброй Надежды прежде меня; цель, которая была достигнута, составляла главную задачу моей миссии». Он получил неверные известия о силе английской эскадры, считая ту большей, чем она была на самом деле, но застиг ту при невыгодных для нее обстоятельствах и врасплох. Быстрое решение начать бой было поэтому правильным и является неоспоримой заслугой Сюффрена в этом деле, так как он отложил на момент – вычеркнул, так сказать, из своей головы – конечные цели крейсерства, причем, поступая так, отверг традиции французского флота и обычную политику своего правительства. Нельзя ставить ему в вину, что он не получил от командиров своих кораблей той поддержки, которую