ПТБ или повесть о противотанковой батарее - Борис Геннадьевич Цеханович

Что ж еда для солдат тоже оказалась на уровне. Я подозвал к себе пулемётчика: - Алушаев, возьми две бутылки водки. Одну употребите сейчас, а вторую часов в одиннадцать для сугрева. Ты старший, с тебя и спрошу если обе сразу засандалите. – Сержант обрадовано поблагодарил меня и убежал с бутылками к радостно засуетившимся солдатам.

Старшина разделил пищу солдат на две части, выгрузил ящики, спальные мешки и подошёл ко мне: - Товарищ майор, разрешите мне к Коровину выехать и выдать пищу.

Я взял со стола две бутылки водки и передал старшине: - Отдай это Коровину, пусть с солдатами погреется. Езжай. - Замполит с техником, на противоположном конце стола в это время расставили алюминиевые тарелки и разложили в них пищу, разлили водку и с кружками в руках, вместе со мной наблюдали, как старшина вскочил в кабину автомобиля. Машина тяжело тронулась и, проскальзывая колёсами по грязи, двинулась в сторону восьмой роты. Я мельком глянул на своих товарищей и с сожалением произнёс: - Чёрт, не сказал старшине, чтобы он у Коровина не мордой к боевикам стоял, а кузовом. Сам то он ни хрена не догадается….

Я как будто сглазил: только закончил фразу, как со стороны боевиков прилетела первая пулемётная очередь и впилась в кузов УРАЛа, отщепляя от деревянных частей кузова большие щепки. Вторая очередь уже из трассирующих пуль вонзилась в тент и ушла во внутрь кузова.

Даже не задумываясь, а действуя чисто инстинктивно, я сильно оттолкнулся от стола и стал валиться со стулом назад, сжимая кружку с водкой в руке и стараясь её не пролить. Успел увидеть падая, что замполит и техник также валятся на землю, стараясь удержать кружки на весу.

- Следующая очередь наша, - успел подумать и с удовлетворением увидел, как жестяная банка с капустой внезапно сначала подскочила вверх, но от попадания второй пули резко изменила траекторию полёта и улетела в грязь. На столе творилось что-то невообразимое: алюминиевые тарелки скакали под ударами пуль и стремительно улетали в грязь. Банки с рыбными консервами, разбрызгивая на нас соус и подливу без всяких выкрутасов, прямым ходом слетали со стола. Лишь несколько бутылок водки, как символ стойкости русского народа и глубокая тарелка с колбасой нерушимо стояли на своём месте под этим вихрем свинца и металла.

Когда огненная метель закончила бушевать на нашем столе, я встал с земли, обстоятельно поставил упавший стул, сел. Также невозмутимо поднялись с земли замполит с техником и первым делом, беспокойным взглядом, заглянули к себе в кружки, и также спокойно уселись на свои места. Молча выпили водку. Я отряхнул с одежды остатки рыбных консервов, тяжело встал и вытащил из грязи банку с капустой. По закону подлости она, конечно, упала открытой частью на землю. Но это не смутило меня, я вытряхнул на землю из банки грязь и верхний слой капусты и опять водрузил её на стол. Из пулевых отверстий внизу банки на стол сразу же стал вытекать капустный сок, образовав вокруг неё небольшую мутную лужицу. Алексей Иванович вместе с Игорем также неторопливыми движениями навели порядок на столе и сидели за столом с очередной порцией водки в кружках, ожидая пока я разложу остальную закуску на тарелках.

Несмотря на то, что наш стол стоял на открытом пространстве, в двухстах пятидесяти метрах от позиций боевиков, мы не прятались и были отличной мишенью для пулемётчика, но больше он по нам не стрелял.

Я потянулся через стол к боевым друзьям, чокнулся с ними: - Ну, будем. Раз сразу не попали, значит уже не попадут.

Закусывая, обернулся в сторону позиций Коровина и с досадой произнёс: - Так и знал, что старшина мордой станет к переднему краю боевиков…

Автомобиль стоял на открытом месте и около кабины толпилось несколько солдат. В бинокль хорошо было видно, как старшина открыл дверцу и выдавал прямо из кабины пищу. Немного в стороне на табуретке сидел Коровин и перед ним, тоже на табуретке, стояли тарелки с едой и бутылка водки.

- Может, пронесёт? - Промелькнула у меня надежда и я повернулся к столу. Мы ещё выпили, но через пять минут Игорь с тревогой в голосе обратился ко мне.

- Борис Геннадьевич, что-то старшина нехорошо летит к нам, - я опять повернулся в ту сторону. Действительно, по полю, виляя из стороны в сторону, высоко выкидывая из-под колёс грязь, мчался в нашу сторону УРАЛ. Было что-то странное в этой картине, и когда машина приблизилась, то стало видно, что лобовые стёкла отсутствовали напрочь, а из кабины выглядывали обалдевшие лица старшины и Самарченко. Машина остановилась, а ещё через пару минут мы смеялись, выслушав сумбурные объяснения Пономарёва.

- Товарищ майор, подъехал к позиции Коровина, выдал им пищу. Самарченко ушёл перекусить вместе с солдатами, а я решил в кабине и заодно понаблюдать за передним краем боевиков. Только приладился кушать, а тут подходит солдат с восьмой роты и спрашивает: нет ли у меня лишней буханки хлеба? А хлеб у меня был и лежал на полу кабины. Я наклонился вниз и тут как всё застучало и посыпалось стекло на меня сверху. Боевик с пулемёта ударил и если бы не нагнулся за хлебом, звиздец мне бы пришёл. Солдату я хлеб выкинул, Самарченко скаканул в кабину и сюда, - старшина с водителем стояли и ошалело смотрели то на меня, то на замполита с техником. А, отсмеявшись, я налил им в кружки водки.

- Старшина, иди теперь в кузов посмотри. Когда ты уезжал от нас, тебе в зад машины две хороших очереди пулемётчик врезал. Так что он за тобой целенаправленно охотился. Поздравляю, у тебя сегодня второй день рожденья. Давай старшина пей и иди туши машину.

Самарченко уже бежал к автомобилю, из кузова которого тянулся всё усиливавшийся дым. Пономарёв торопливо опрокинул кружку с водкой в рот и, не закусывая, тоже ринулся туда же. Бой продолжался, не снижая своей интенсивности, пока лязгая гусеницами к нам не подъехал танк, развернулся за арыком, поёрзал на месте и самоокопался. Повёл стволом, и пару раз выстрелил по зелёнке. Как по мановению палочки стрельба