Война моторов. Крылья советов - Андрей Михайлович Мелехов

Истребители противовоздушной обороны (ПВО), по мнению итальянского генерала, были не нужны: даже если бы идущие плотным строем бомбовозы («воздушные линкоры» по советской терминологии 30-х годов) не смогли уйти от перехватчиков, они были в состоянии постоять за себя в воздушном бою. Отбиться от воздушного противника им должны были помочь десятки установленных на них пулемётов и пушек, а также тяжеловооружённые истребители сопровождения (впоследствии такие называли «крейсерами»). В связи с возможными жертвами среди собственного мирного населения в результате ответных атак агонизирующего противника согражданам предлагалось «потерпеть» пару дней – пока стратегическая авиация окончательно завоюет господство в воздухе. Дуэ отдавал приоритет достижению следующих основных целей: уничтожение авиации и самолётостроительных заводов противника в ходе первого массированного удара; следующее за этим разрушение промышленности, транспортной инфраструктуры, государственных учреждений и систем связи. Предполагалось, что бомбардировки городов, которые сопровождались бы огромными жертвами среди мирного населения, должны были подавить волю той или иной нации к сопротивлению (там же, с. 276). Будучи убеждённым фашистом, исповедовавшим принцип «тотальной войны» и отрицавшим необходимость соблюдения моральных принципов, Дуэ не делал разграничений между военнослужащими и гражданскими лицами (там же, с. 196). По его мнению, бомбить самым нещадным образом нужно было и тех и других. Итальянец не верил не только в эффективную противовоздушную оборону, но и в необходимость создания фронтовой (по его терминологии, «вспомогательной») авиации (там же, с. 52–53). Не жаловал Дуэ и самолёты авианосного базирования. Как и ударная авиация с истребителями ПВО, они, по его мнению, лишь отвлекали ресурсы от создания «кулака» из 1000–1500 бомбовозов – так называемые «независимые ВВС».

Уильям «Билли» Митчелл

В представлении итальянца все усилия нации должны были в первую очередь направляться на подготовку к немедленным, массированным и беспощадным ударам по перечисленным выше целям противника. Оборонительные мероприятия и непосредственная поддержка сухопутных войск приводили лишь к распылению сил и были объявлены «излишними», «бесполезными» и «вредными» (там же, с. 94). В 1921 году Дуэ считал достаточным иметь тысячу бомбардировщиков, способных поднимать по две тонны бомб каждый. При этом итальянец исходил из того, что одновременно в боеготовом состоянии могли находиться не более 500 бомбовозов (там же, с. 22). В 1929 году Дуэ говорил уже о 1000–1500 самолётов, способных поднимать по 2000–3000 т бомб за раз (там же, с. 339). При этом бомбовая нагрузка должна была распределяться следующим образом: 60 % – бомбы с отравляющими веществами (иприт), 30 % – зажигательные и лишь 10 % – фугасные (там же, с. 347). Химическому оружию Дуэ уделял столь большое внимание, что часто использовал термин «аэрохимические вооружения», считая стратегические бомбардировки немыслимыми без использования отравляющих веществ (там же, с. 276). По его мнению, никакие международные договоры, запреты и самоограничения не смогли бы предотвратить широкого применения химического оружия. Сразу отметим, что итальянец ошибался: несмотря ни на что, в ходе Второй Мировой войны страны-«комбатанты» так и не пошли на широкое использование отравляющих веществ и бактериологического оружия. Если их и применяли, то очень ограниченно, эпизодически и, что называется, «по-тихому». По мысли отставного генерала, постоянно возобновляемый «независимый» воздушный флот должен был заниматься стратегическими бомбардировками, сводя к минимуму участие в войне сухопутных и военно-морских сил. Последние должны были выполнять второстепенную функцию помощников авиаторов и ограничиваться более или менее активным прикрытием границ – пока стратегические бомбардировки не приведут к капитуляции противника.

Насколько можно судить, именно последний постулат Дуэ и вызвал наибольшее неприятие военных теоретиков различных стран (включая советских). В статье, посвящённой учению итальянца, составители Большой советской энциклопедии написали, в частности, следующее: «Теория Дуэ отражала стремление империалистов решать задачи войны не массовыми армиями, а сравнительно небольшими силами. 2-я мировая война 1939–1945 доказала полную несостоятельность теории Дуэ» (т. 8, с. 557). Последнее утверждение является чистой правдой: бывший генерал действительно радикально переоценивал возможности тогдашних тяжёлых бомбардировщиков и в столь же значительной степени принижал роль сухопутных и военно-морских сил, а также фронтовой авиации и ПВО. Как совершенно справедливо написал по этому поводу в 1953 году один из самых выдающихся военных теоретиков США – Бернард Броди (Bernard Brodie), «на самом деле, его (Дуэ) идеи имеют гораздо бóльшую ценность сегодня, чем во время его жизни» («The Command of the Air», перевод с английского здесь и далее мой, с. Х). Историк Ричард Овери (Richard Overy)в фундаментальной работе «The Bombing War» отмечал, что выводы Дуэ оказались «антинаучным продуктом воображения» («over-imaginative and unscientific») (перевод с английского здесь и далее мой, с. 24).

Хью Тренчард

Похожие идеи в 20-х и 30-х годах прошлого века активно пропагандировали также американец Уильям «Билли» Митчелл (William «Billy» Mitchell) и англичанин Хью Тренчард (Hugh Trenchard). Митчелл одним из первых предсказал решающую роль, которую будет играть в будущих конфликтах морская (и в особенности авианосная) авиация. Тренчард во многом поспособствовал тому, что именно в Великобритании военно-воздушные силы уже в 1918 году впервые в мире превратились в самостоятельный род войск. По иронии судьбы, этому важнейшему для мировой авиации событию «помогли» состояться налёты на Лондон немецких бомбардировщиков «Гота» и «Цеппелин». Авиаторам большинства других ведущих держав мира пришлось добиваться вожделенного независимого статуса ещё полтора-два десятилетия. Упомянутые (и другие) теоретики и «воздушные бароны» часто лично знали друг друга. Скажем, Митчелл приглашал к себе Дуэ, а Тренчард в 1937 году побывал в гостях у Германа Геринга. В свою очередь, знакомство Тренчарда и Митчелла началось ещё во время Первой Мировой войны. Все указанные персонажи имели весьма интересные биографии и участвовали в первом мировом побоище в качестве боевых лётчиков, командиров частей и командующих воздушными группировками. Разумеется, предлагавшиеся ими теории в чём-то отличались друг от друга. Например, Дуэ с самого начала выступал за «ковровое» бомбометание. Митчелл же всю жизнь верил в технические возможности бомбовых прицелов и «точечное» бомбометание (оказавшееся химерой при тогдашнем уровне технологий). Этой своей верой он сумел заразить последователей – включая и генерала Арнольда (Henry «Hap» Arnold), командовавшего американской авиацией накануне и в ходе Второй Мировой войны. Дуэ считал авианосную авиацию ненужной, Митчелл же, наоборот, пророчил ей огромную роль: будущее полностью подтвердило его правоту в данном вопросе. Итальянец призывал сконцентрироваться на производстве исключительно бомбовозов, в то время как американец вполне справедливо полагал, что истребители должны составить порядка 60 % парка ВВС («Eighth Air Force», с. 42). Нередко статус самопровозглашённых пророков приводил к грубым нарушениям субординации. Так, и Дуэ, и Митчелл из-за взрывного темперамента и несдержанности в высказываниях в разное время попали под суд. В результате первый провёл год в тюрьме, а кабинет