Война моторов. Крылья советов - Андрей Михайлович Мелехов

второго в течение долгого времени находился по другую сторону «расстрельной» стены мужского туалета – той, на которой монтировались писсуары. Несмотря на всяческие гонения, выпавшие на долю указанных «визионеров» в 20-х годах прошлого века (заметим, что назначенные им наказания являлись абсолютно заслуженными), под конец жизни Дуэ, Митчелл и Тренчард имели полулегендарный статус сумевших заглянуть в будущее мудрецов и пользовались огромным уважением среди авиаторов всех стран. Их идеи оказали огромное влияние на развитие предвоенной авиации и разработку доктрин ведения воздушной войны.

Подчеркнём, что все европейские теоретики воздушной войны с самого начала вполне отдавали себе отчёт в том, что термин «стратегические бомбардировки» по существу означал «убийство ради устрашения». Иллюзии по поводу возможности сохранения жизней мирных жителей перед Второй Мировой войной строили лишь по другую сторону Атлантики. Интересно отметить и тот факт, что указанные «гуру» – особенно Джулио Дуэ – в ряде случаев оказались очень плохими предсказателями. Они во многом преувеличивали боевые возможности тогдашних бомбардировщиков, преуменьшали возможности противовоздушной обороны и – самое, пожалуй, главное – оказались достаточно наивными в отношении эффекта «террор-бомбинга» на население той или иной страны. Даже в Германии, на которую сбросили свыше 1,3 миллиона тонн бомб (см. Йорг Фридрих (Jörg Friedrich), «The Fire. The Bombing of Germany.1940–1945», с. 18), где были разрушены десятки городов и убиты сотни тысяч мирных жителей, оставшиеся в живых, несмотря на вполне понятное отсутствие энтузиазма в отношении продолжения войны, по-прежнему не помышляли о свержении нацистов с целью достижения долгожданного мира (там же, с. 98). Да, к началу 1945 года важнейшие отрасли экономики Третьего рейха и все более или менее крупные города лежали в руинах. Но, по признанию самих же «воздушных баронов», победа во Второй Мировой войне была достигнута не благодаря многолетнему воздушному наступлению (к слову, Дуэ, Митчелл и Тренчард в корне ошибались в отношении временных рамок «бомбовозных» войн будущего: в ходе «молниеносной» воздушной операции можно было лишь испугать слабонервных), а в результате целой серии тяжелейших поражений, нанесённых Вермахту на всех фронтах войсками Красной Армии и западных союзников, а также оккупации всей территории Третьего рейха. Так, отдавая должное вкладу стратегической авиации в победу над Германией и её союзниками, американский историк Дональд Миллер, тем не менее, подчёркивает, что смертельные удары, нанесённые авиаторами союзников германской военной машине в 1944–1945 годах, имели второстепенное значение по сравнению с разгромом Вермахта на Востоке и Западе («Eighth Air Force», с. 470). А вот как высказался на этот счёт американский историк Джон Брунинг (John Bruning): «Дуэ, Тренчард, Харрис и в некоторой степени Митчелл – все они ошиблись в своих предсказаниях («missed the mark»). По-видимому, маршал авиации Артур Теддер (Arthur Tedder), бывший заместителем Верховного главнокомандующего (прим. автора: союзными силами в Европе) Эйзенхауэра в 1944 году, понимал это лучше других высших военачальников союзников. Он считал, что единственным способом нанести поражение такому могущественному и опасному противнику, как нацистская Германия, являлась полная интеграция воздушных, наземных и морских сил в единую стратегическую структуру. Он был прав. Стратегический бомбардировщик представлял собой важный компонент упомянутой концепции интеграции, но отнюдь не являлся всесильным и единственным средством, способным выиграть войну… Авиаторы вступили в войну, надеясь избегнуть боли и травм Западного фронта… В конечном итоге кровопролитие продлилось дольше и убило бóльший процент участников, чем в случае тех, кто воевал в траншеях Первой Мировой войны. Хотя стратегические бомбардировки внесли большой вклад в поражение нацистской Германии и сыграли ключевую роль в достижении этой цели, военно-воздушные силы потерпели полную неудачу в том, что касалось главной надежды их предвоенных адвокатов: они не смогли минимизировать цену победы» («Bombs Awaу!», перевод с английского здесь и далее мой, с. 282–283). «Лорд Тренчард, – писал на ту же тему британский историк Макс Гастингс, – заслуживает вечной благодарности Королевских ВВС за их сохранение между двумя войнами, но все основополагающие принципы, на которых строилась предвоенная доктрина воздушной войны, оказались ошибочными» («Bomber Command», перевод с английского здесь и далее мой, с. 454).

С уважаемыми экспертами трудно не согласиться. Ведь реальная возможность быстро «выбомбить» ту или иную мировую державу из войны появилась лишь после создания ядерного оружия. В ходе Второй Мировой единственным случаем, когда интенсивные бомбардировки «стратегов» с использованием обычных боеприпасов смогли ускорить падение правящего режима, стало свержение Муссолини в Италии («The Bombing War», с. 525). С другой стороны, этому предшествовали военные неудачи в Северной Африке, громкие поражения флота, резкое ухудшение благосостояния большинства итальянцев, падение популярности дуче и высадка союзников на итальянской территории. Отметим, что возможность «убедить» мировую державу прекратить сопротивление перестала быть реализуемой уже через несколько лет – когда атомными и водородными бомбами (а также соответствующими носителями) обзавелись все ведущие государства планеты. На каком-то этапе учёным и политикам стало понятно, что победителей в ядерной войне не будет (удивительно, но потребовалось несколько десятилетий, дабы эту простую истину смогли окончательно принять генералы разных стран). Появилась так называемая доктрина «стратегического ядерного сдерживания», фактически исключившая возможность практического применения накопленных арсеналов. Собственно, именно благодаря холодным головам в Москве и Вашингтоне творение Оппенхаймера (пока) не положило конец нашей цивилизации. Подчеркну также, что основу ядерного потенциала всех имеющих соответствующее оружие стран составляют не «бомберы-стратеги» и не истребители-бомбардировщики, а баллистические и крылатые ракеты наземного, морского и воздушного (а также, не исключаю, космического) базирования. Умерший в 1930 году «пророк» Дуэ не смог предсказать, что уже через каких-то тринадцать лет Лондон и Антверпен будут терроризировать не бомбовозы, а первые крылатые и баллистические ракеты, созданные другим не имевшим моральных ограничений «визионером» – немцем Вернером фон Брауном (Wernher von Braun). Не сумел итальянский «пророк» предвидеть и другие важнейшие события, так или иначе связанные с развитием авиации: я имею в виду создание воздушно-десантных войск и появление «самолётов поля боя». Слово «танки» в своей работе Дуэ использовал один раз, и то в негативном контексте. Мол, пустая трата денег – лучше б на бомбовозы израсходовали («The Command of the Air», с. 299). О том, чего можно добиться в современной войне при организации грамотного взаимодействия механизированных соединений и тактической авиации, итальянец даже не задумывался. Всё его «учение» по сути сводилось к чудовищному преувеличению возможностей и роли тяжёлых бомбардировщиков.

Однако ныне существует мнение о том, что в XXI веке нанести поражение тому или иному государству в ходе нескольких недель (или даже дней) непрекращающихся налётов авиации и «точечной» стрельбы крылатыми и баллистическими ракетами всё же стало возможным. Так, под впечатлением военных побед США и их союзников по НАТО в Югославии и Ираке, современный российский историк И. Дроговоз сделал вывод о