Вещи мертвого человека - Дмитрий Валерьянович Лекух

Лучше уж тут покурю…

Тут же зазвонил телефон.

Н-да, думаю.

Для водителя рановато, поэтому, прежде чем отвечать, сначала взглянул на экран: новости – наша профессия.

Ага…

Леська.

Ей-то чего от меня надо? Вот меньше всего хотелось бы сейчас заниматься делами покойного…

Или случилось чего?

– Привет, – говорю со вздохом. – Повторяю вчерашний дурацкий вопрос: что-то случилось, Лесь?

– Повторяю ответ, – сухо говорят в трубке. – Мужа у меня убили. Пусть и бывшего. Биологического отца двух моих детей.

Я морщусь.

Странно. Ну убили и убили. Бывает. Может, правда помощь нужна? Так-то она меня не очень любит. Но это нормально, меня никто не любит, даже, боюсь, собственная жена.

Чего уж про чужих-то вдов говорить.

А эта еще и считает, что я «приручил» ее разлюбезного Стаса, «развратил» его, зачем-то высосал из него все соки.

И бросил.

Ха. Как бы оно не так…

Держу паузу. Не я ей, в конце концов, позвонил.

– Я тут у Стаса в документах порядок наводила, – говорит наконец напрямую. – Кое-что, думаю, для тебя интересное откопала. Хочешь посмотреть?

Вах, думаю. Что там может быть интересного-то? Можно подумать, я не знаю, что Стасик на меня компромат собирал. Всякую грязь, до которой только мог дотянуться.

Он его на всех собирал, хобби у него было такое.

Просто на меня хрен чего такого-эдакого соберешь. Ну да, бизнес, который я от холдинга «курирую», кривой, конечно, причем в полный рост кривой. Но формально, если к нам и есть до чего докопаться – так только по налоговой. Да и то – ну-ну.

Докопался один такой…

А так оно, конечно, дело не сильно приличное, но трудно сказать, что уж совсем незаконное. К тому же заказчики у нас такие, что лучше в эту сторону вообще никому не копать. Себе дороже.

Пиар – штука тонкая.

Нет, конечно, бывает такое, что и наших заказчиков вяжут. В наши суровые времена даже губернатор – это не тихая заводь. И не почетная должность. А при определенных раскладах вполне себе почетное приглашение посидеть несколько лет за забором, подумать.

Но для «тех» раскладов мы никто, мелкая медийная и оттого вполне себе вонючая сошка. С нами связываться – как в той присказке, что поросенка стричь. Визгу много, а толку мало.

Вот на эти «три рубля» и живем.

А так, в остальном – я даже жене особо не изменяю. И не потому, что боюсь, а просто не хочу ни фига. Люблю ее потому что.

– Так, – фыркаю наконец. – Не уверен, что меня там может что-то реально заинтересовать. Но пообщаться, думаю, нам нужно. Сегодня только, извини, никак. И завтра. Я не отмазываюсь, просто реально работы много.

Короткая тишина в трубке. Я просто вижу, как она просматривает календарь. Прикидывает.

Красивая все-таки баба.

Не отберешь.

– И остановить эту канитель не может даже смерть друга, – констатирует. – Что же вы за ублюдки-то такие все? По утрам бриться не страшно, Глебушка? В вас же совсем скоро человеческого ничего не останется ведь. Вот вообще. И Стас был таким же, а может, еще и хуже. Послезавтра у нас что, четверг? Вот и давай вечерком. Не хотелось бы на пятницу переносить…

Глава 12. Водитель Олег Михалыч

Садясь в новенькую редакционную машинку с логотипом, заранее прикинул маршрут, построил его в голове, просчитал график и тайминг встреч еще до того, как поздоровался за руку со знакомым водителем.

Хороший, кстати, парень, хоть и себе на уме. В редакционных гаражах иной тип личности редко когда выживает.

То-сё, вот это всё…

– Давай, – говорю, – Михалыч, сначала на Тверскую тринадцать прокатимся. Идет?

Тот только улыбается.

– Да как скажешь, – кивает, – Глеб Борисыч. С тобой везде с удовольствием, ты нашего брата уважаешь и только по делу гнобишь. А надолго туда? Просто я не обедал еще, а так бы съездил домой, перекусил. Я ж как раз недалеко, на Самотеке живу. И навигатор показывает, что город почти пустой…

Я отрицательно качаю головой. Его вроде Олегом зовут? Или нет? Вот ведь, блин… Ну точно, Олег. А то все по отчеству да по отчеству. Он давно у нас в редакционке работает. По крайней мере, я его уже, наверное, лет десять как помню: с тех самых пор, как сам в эту помойку пришел.

Нормальная тема.

Лезу в бумажник, достаю несколько мелких купюр.

– Нет, – отвечаю, – Олежа. Не получится. Сам знаешь, Москва непредсказуема, как любая девушка. Сейчас вроде пробок даже в проекте нет, а пятнадцать минут прошло – и откуда только надуло. Даже в пандемию так было, чего уж про нынешний постапокалипсис говорить. Так что вот тебе денюжка, прогуляйся до Газетного, там «Макдоналдс» есть. Ты же вроде эти плюшки вполне уважаешь. Вот на вынос и бери. А на Тверскую я на полчасика, максимум минут на сорок. Потом за город поедем. По Новой Риге…

Водитель Олег аж присвистывает.

Ну да…

– Это к Кириллу Дмитриевичу, что ли? Нормальный ход. Хоть поздороваться, давно не видел уж мужика, совсем он у нас в редакции что-то появляться, гляжу, перестал. Опять с Главным поссорились, наверное. Они как увидятся – только искры в разные стороны летят. Лютые оба – жуть…

Интересная, конечно, история. Вот почему все водители так уверены, что их мнение хотя бы кого-нибудь в мире интересует? Меня лично, к примеру, вообще сейчас ничего не интересует по этой угрюмой и на редкость дурацкой жизни.

Кроме депрессии и дождя.

Да и дождь уже давно задолбал…

Машина тем временем потихоньку, продираясь сквозь пробки и объезжая их кривыми старомосковскими переулками, кое-как выползает на Садовое.

Ага. «Город пустой»… Все правильно. Дальше – по прямой до Тверской. Почти до конца…

– Да срать, – кривлюсь, – наш Кирилл Дмитриевич хотел и на Главного. И, боюсь, даже на самого главного срать тоже хотел. Просто смысл ему у нас появляться теперь? Здесь же не телевизор. На телевизор он еще ездит изредка, морду свою любимую подсветить, чтобы народ не забывал. А то мало ли что. Это ж только Главный думает, что он Деда завалил в борьбе за свое кресло. Если б Дед этого сам не захотел – никогда бы не проиграл. А так – просто нашел возможность красиво соскочить. Вот и соскочил…

Водитель Олег Михалыч только фыркает.

Вздыхает.

– Да это все в гараже понимают, – закуривает, не спрашивая моего разрешения. – Дураков-то у нас нет…

Мы, правда, давно знакомы. Он знает, что я