Имя раздора. Политическое использование понятия «гражданская война» (1917–1918) - Борис Иванович Колоницкий

Другим обстоятельством, оказывавшим воздействие на ход споров о гражданской войне, было описание внутриполитической ситуации в России как перманентной гражданской войны. Немало известных ранее «пораженцев» стали в 1914 году «оборонцами», а то и убежденными «империалистами», как видно на примере П. Б. Струве. Но все же тема гражданской войны, постоянно идущей в России, не уходила совсем из обсуждений. У Ленина до начала Первой мировой войны она не была центральной, но присутствовала в его текстах. В апреле 1914 года он писал:

…страна переживает на деле состояние плохо прикрытой гражданской войны. Кое для кого очень неприятно сознаться в этой истине, кое-кому хочется надеть на это явление покрывало. Наши либералы, и прогрессисты, и кадеты, особенно любят сшивать такое покрывало из лоскутков совсем почти «конституционных» теорий[220].

Для социалистов, считавших, что и в мирное время Россия находится в состоянии «прикрытой» гражданской войны, лозунг превращения «империалистической» войны в войну гражданскую, довольно быстро выдвинутый лидером большевиков, не был слишком радикальным. Ленин вновь начал интенсивно употреблять понятие гражданская война для критики большинства социалистических лидеров, поддержавших идею гражданского мира. Подобное «предательство» «вождей» он не считал случайным или внезапным; оно, по мнению Ленина, было следствием «оппортунизма» и «ревизионизма», выражавшихся в том числе в забвении и искажении марксистского понимания гражданской войны и классовой борьбы.

Другой темой, в связи с которой Ленин использовал понятие гражданская война, была критика тех противников войны и гражданского мира, которых он считал непоследовательными и нерешительными. В октябре 1914 года Ленин отмечал:

Отказ от военной службы, стачка против войны и т. п. есть простая глупость, убогая и трусливая мечта о безоружной борьбе с вооруженной буржуазией, воздыхание об уничтожении капитализма без отчаянной гражданской войны или ряда войн[221].

Близкий в это время к Ленину Г. Е. Зиновьев также критиковал тех противников мировой войны, которые не принимали идею необходимости «гражданских войн». В начале 1915 года он писал:

Требование прекращения войны, требование мира лишь с того момента получает революционное значение, когда к нему присоединяется революционный призыв, призыв к борьбе с правительством своей страны, призыв к превращению империалистской войны в начало эпохи гражданских войн <…> Мы… стоим за возможно скорейшее прекращение бойни. Мы зовем рабочих всех стран бороться за это прекращение. Но мы говорим им при этом всю правду: наш лозунг не мир, но — меч! Знайте, что только революционной борьбой вы можете приблизить окончание всемирной империалистской бойни 1914/15 гг., и еще больше — помните, что сократить весь этап империалистских войн, грозящих нам новыми морями крови, вы можете только посредством ряда революций, посредством систематического стремления превращать империалистические войны в гражданские. Лишь тогда буржуазия остережется вызывать новые войны из‑за дележа колоний и т. п., когда она будет знать, что на каждую войну рабочие ответят ей не Burgfrieden’om[222], но Burgerkrig’om, не гражданским миром, гражданской войной, не останавливающейся перед поражением своего «отечества»[223].

Обобщенное представление о перерастании империалистической войны в войну гражданскую Ленин изложил в манифесте «Война и российская социал-демократия» в сентябре 1914 года. Он писал:

Превращение современной империалистской войны в гражданскую войну есть единственно правильный пролетарский лозунг, указываемый опытом Коммуны, намеченный Базельской (1912 г.) резолюцией и вытекающий из всех условий империалистской войны между высоко развитыми буржуазными странами[224].

Ленин ссылался на опыт Парижской коммуны (опираясь на известный текст К. Маркса) и на резолюцию Базельского конгресса Интернационала.

Взгляды лидера большевиков чиновник Департамента полиции изложил так:

Ленин говорит, что настоящая война — грабежный поход буржуазии отдельных государств. По его мнению, капитализм настолько уже назрел, что должна уже немедленно начаться социальная революция и гражданская война. Войска отдельных наций должны оружие обращать немедленно против собственной буржуазии и прекратить международную войну, причем он добавляет: «И с нашей стороны уже во всех странах предпринимаются шаги, чтобы немедленно осуществить эту цель». Кто предприниматели этих шагов и что именно «предпринято», Ленин не сказал[225].

Лишь пролетарские революции, серия гражданских войн пролетариата и буржуазии должны были, по мнению Ленина, стать средством установления мира: «Кто хочет прочного и демократического мира, тот должен быть за гражданскую войну против правительств и буржуазии»[226].

Подготовка гражданской войны, по Ленину, — важнейшая и актуальнейшая задача социалистов. Он обозначал конкретные действия, которые необходимо предпринять для ее достижения:

Не вотировать военных кредитов, не потакать шовинизму «своей» страны (и союзных стран), бороться в первую голову с шовинизмом «своей» буржуазии, не ограничиваться легальными формами борьбы, когда наступил кризис и буржуазия сама отняла созданную ею легальность, — вот та линия работы, которая ведет к гражданской войне и приведет к ней в тот или иной момент всеевропейского пожара[227].

Лозунг о перерастании империалистической войны в гражданскую Ленин связывал с тактикой революционного пораженчества:

В каждой стране борьба со своим правительством, ведущим империалистическую войну, не должна останавливаться перед возможностью в результате революционной агитации поражения этой страны. Поражение правительственной армии ослабляет данное правительство, способствует освобождению порабощенных им народностей и облегчает гражданскую войну против правящих классов[228].

Зиновьев поддержал тезис Ленина о связи пораженчества и гражданской войны:

В России тезис о поражении теснейшим образом связан с лозунгом продолжения борьбы против царизма <…> Кто серьезно принимает лозунг «превращение империалистской войны в гражданскую», кто серьезно отвергает тактику «гражданского мира», тот должен принять и тезис о поражении. И тот решительно должен отвергнуть пацифистский «лозунг» мира[229].

Эта статья Зиновьева была замечена Московским охранным отделением[230].

Впрочем, о пораженчестве говорили не только сторонники Ленина. Ветеран революционного движения и видный деятель левого крыла социалистов-революционеров М. А. Натансон, участник Циммервальдской конференции, выступал за поражение царизма любой ценой, независимо от влияния революции на ход военных действий. В победе царизма Натансон видел худший из возможных исходов войны, тогда как поражение русских войск (если бы союзники в свою очередь затем разбили Германию) не имело бы для России «плохих последствий»[231].

В то же время тезис о поражении собственного правительства вызвал дискуссию среди большевиков; некоторые видные члены партии, поддержав идею о перерастании империалистической войны в гражданскую, отвергали пораженчество. Н. И. Бухарин не согласился с большинством участников Бернского партийного совещания большевиков (февраль — март 1915 года), он был убежден в том, что в «одурманенных националистическим угаром массах» усиленная пропаганда «поражения отечества» не встретит поддержки ни на фронте, ни в тылу, а лишь скомпрометирует большевиков[232].

Бухарин писал Ленину:

Очевидно, что «поражение России» как практический лозунг партии и вводит многих