Происхождение Второй мировой войны - Игорь Тимофеевич Тышецкий

известный в Англии дискуссионный клуб, участники которого пытались ответить на самые волнующие англичан вопросы — имеются ли у Британии силы для проведения своей традиционной политики поддержания баланса сил в Европе, можно ли доверять Германии и на какие уступки Германии можно пойти «без потери чести и катастрофических последствий?» 304 В работе этого клуба участвовали известные в Англии интеллектуалы — уже упоминавшийся Гарольд Николсон, военный историк и будущий автор фундаментального труда о Второй мировой войне Бэзил Лиддел Гарт, консервативный политик и будущий премьер-министр Гарольд Макмиллан, поэт, драматург и публицист Джилберт Маррей, политик, дипломат и экономист Артур Салтер, знаменитый британский историк Арнольд Тойнби, известный шекспировед Альфред Раус и многие другие. Эти люди принадлежали к интеллектуальной элите Великобритании, и к их мнению прислушивались в английском обществе.

Естественно, у них не было единой точки зрения по многим вопросам европейской политики. Одни полагали, что Англии следует поддерживать систему коллективной безопасности и ради этого быть всегда готовой сесть за стол переговоров и пойти на уступки Германии. Другие считали, что сдержать Гитлера могут лишь совместные усилия Англии, Франции и СССР 305. То есть среди английских интеллектуалов были как сторонники проводимой правительством политики умиротворения Германии и сближения с ней, так и противники такого курса, призывавшие развивать отношения с Советской Россией и говорить с Гитлером решительным тоном. Николсон даже полагал в то время, что Британия «стоит на пороге национального разъединения, и решительный поворот в любую сторону — красных или свастики, расколет нас сверху донизу». Наилучшим решением тогда ему виделся изоляционизм 306. Но чем дольше Англия проявляла нерешительность, тем сильнее становилась Германия. По мере развития событий все больше участников «клуба Всех Святых» сходились во мнении, высказанном в начале 1938 года Салтером: «У нас нет и в ближайшем будущем не предвидится такой силы, которая позволила бы предотвратить без войны... осуществление главного замысла Гитлера... — ассоциировать в той или иной форме немцев Чехословакии и Австрии с Рейхом»  307. К началу 1938 года в Англии появилось новое обоснование политики умиротворения Германии, которое очень удачно и образно сформулировал Николсон. «Мы не знаем, станет ли нападение Германии фатальным для нас, — записал он в дневнике 18 ноября 1937 года. — Но если мы рискуем потерять свою жизнь, то не лучше ли нам пожертвовать несколькими пальцами» 308. Новый премьер-министр Великобритании Невилл Чемберлен рассуждал так же.

Глава 8. МЮНХЕН 1938

«Мне не нравится то, что ожидает нас в 1936-м, — написал Роберт Ванситарт Рэмси Макдональду в декабре 1935 года, — но 1937-й будет еще хуже» 1. Он не ошибся, хотя со стороны конец 1936 и весь 1937 год выглядели в Европе относительно спокойными. Это было время, когда великие державы маневрировали, готовясь занять лучшие исходные позиции для возможной будущей схватки. О ее неизбежности речь еще не шла. Западные демократии постепенно сознавали растущую уязвимость своего положения. В Англии и Франции впервые за послевоенное время заговорили о необходимости вооружаться. Однако обе страны продолжали проводить политику умиротворения, надеясь как-то договориться с Гитлером. Очередной министр иностранных дел Франции, радикал Ивон Дельбос, все еще не видел оснований сомневаться в искренности мирных заявлений фюрера, прошедшего через четыре года окопов во время мировой войны 2. Правда, другой француз, посол в Берлине Андре Франсуа-Понсе, услышав на дипломатическом приеме, что во время германского наступления весной 1918 года Гитлер с Иденом находились друг против друга на одном участке фронта, грустно заметил британскому министру: «Как вы могли его упустить? Вас надо за это расстрелять» 3. Фашистским режимам было не до подобных сантиментов. В 1936-1937 годах они продолжили сближение, начатое ими сразу после окончания итало-абиссинской войны.

В июле 1936 года вспыхнула гражданская война в Испании. Мятеж испанских националистов против законного республиканского правительства быстро привлек внимание трех тоталитарных государств Европы — сначала Италии и Германии, а сразу вслед за ними — СССР. Фашисты оказывали помощь мятежным националистам, а коммунисты — республиканскому правительству Народного фронта. Советский посол в Лондоне И.М. Майский посчитал гражданскую войну в Испании первой битвой Второй мировой войны 4. Звучало, безусловно, красиво, но в таком ракурсе события на Иберийском полуострове обычно не рассматривают. В Лондоне Майскому не удалось убедить Идена в том, что события в Испании следует считать борьбой фашистских режимов против Западных демократий 5. Энтони Иден предпочитал смотреть на испанский конфликт как на «составную часть борьбы за баланс сил в Европе» 6. В действительности на полях Испании происходила схватка сторонников левого и правого тоталитаризма. Во Второй мировой войне сошлись совсем другие противники. В свою очередь, англо-американский историк Зара Стайнер назвала гражданскую войну в Испании прелюдией ко Второй мировой, когда «кровавая борьба в стране, периферийной для европейского баланса сил, изменила дипломатическую и стратегическую сцену» 7. Тоже не совсем точно. Такое определение больше подошло бы итало-абиссинскому конфликту, о котором речь пойдет ниже. Гражданская война в Испании лишь закрепила складывание новой конфигурации сил, начало которому положила война в Эфиопии. Бесспорно, в любом случае, то, что в 1936-1939 годах в условиях Испании состоялось испытание военной техники разных стран, приобретался боевой опыт и совершенствовалась тактика современного боя. Правый тоталитаризм, в конечном итоге, победил, но политические плоды этой победы оказались довольно скромными. Новый европейский диктатор, генерал Франко, отказался примкнуть к союзу Германии и Италии против Западных демократий. Каудильо предпочел нейтралитет. Для удовлетворения его амбиций вполне хватило полной и бесконтрольной власти в собственной стране.

Гражданская война в Испании сблизила два фашистских государства Европы. 23 октября 1936 года Нейрат и Чиано подписали в Берлине секретный германо-итальянский протокол, положивший начало созданию союза этих держав 8. Две страны договорились о фактическом представительстве Италией германских интересов в Лиге Наций. Италия обязалась действовать в Женеве «с учетом общих интересов обоих государств» и «консультироваться с Германией по вопросам участия в различной деятельности Лиги Наций (конференции, комиссии и т.д.)». Причем специально оговаривалось, что такая координация сохранится «до тех пор, пока Италия остается в Лиге Наций», то есть уже в октябре 1936 года Италия серьезно рассматривала возможность своего выхода из женевской организации. После того как такое случилось бы, обе стороны обязались координировать свою дальнейшую политику по отношению к Лиге. Италия и Германия объявляли коммунизм «главной угрозой миру и безопасности в Европе» и собирались «всеми силами бороться с коммунистической пропагандой». Несмотря на то что до победы националистов