Война моторов. Крылья советов - Андрей Михайлович Мелехов

быстро – порой в течение получаса – объединялись в один колоссальный пожар, который начинал «жить» своей собственной «жизнью». В некий момент создавалась такая концентрация огня, что возникал своеобразный «огненный мешок», температура внутри которого достигала 800 °C и выше. Внутри этого «инферно» гуляли огненные вихри, скорость которых достигала 240 км/ч. «Столб» адского торнадо поднимался над поверхностью земли на несколько сот, а порой и до трёх тысяч метров («Bombs Away!», с. 216) и всасывал в себя остатки кислорода, а заодно и пытающихся спастись жителей. С этого момента город был обречён – помочь ему и его обитателям не смог бы даже внезапно пошедший ливень. Человек, попавший в зону огненного смерча, был способен спастись только чудом. В «инферно» плавился, горел и стекал под уклон асфальт, лопались и вспыхивали подобно факелам деревья, а оказавшиеся на улицах люди в считанные мгновения превращались в головешки. В определённой степени эффект «инферно» напоминал действие поражающих факторов атомной бомбы. Спасения нельзя было найти и в подавляющем большинстве бомбоубежищ: прятавшиеся в подвалах домов люди задыхались от недостатка кислорода, углекислого газа и ядовитого дыма пожаров. Так, в Дрездене до 70 % жертв погибли не от огня, а от удушья. Спастись в такой ситуации можно было только в специально построенных бетонных бункерах или глубоких тоннелях, имевших воздухозабор, расположенный за пределами «огненного мешка». Таким образом, вдобавок ко всему «инферно» имитировали действие ядовитых газов. Единственное отличие рукотворного ада от потустороннего заключалось в том, что его страдания не были вечными, и в нём погибали большей частью ни в чём не повинные люди – старики, женщины, дети и военнопленные.

Несмотря на детальное изучение последствий применения зажигательного оружия и многолетние работы по созданию его образцов, которые проводились во всех странах— участницах мирового конфликта до и в ходе войны, феномен «инферно» стал неожиданностью для военных и работавших на них учёных. Для союзников этот сюрприз оказался весьма приятным: нежданно-негаданно они заполучили инструмент, с помощью которого за раз можно было уничтожать не сотни, а многие тысячи «краутов». Немецкое же руководство, наоборот, испытало глубокий шок. Представителям нацистской верхушки вдруг стало до боли ясно, что еженощные сирены воздушной тревоги с некоторых пор означали не просто ночь, проведённую в тесном и вонючем убежище, а небывалые страдания и ужасную смерть десятков тысяч соотечественников. Из надоедливой мухи, которой стратегическая авиация союзников по большей части являлась в 1939–1942 годах, вырос могучий и жуткий монстр, против которого, как вскоре выяснилось, оказались бессильны радары, зенитки и истребители Люфтваффе. Обычно огненные торнадо связывают с налётами британских и американских бомбардировщиков на германские города: самыми, пожалуй, известными стали рейды Бомбардировочного командования и 8-й Воздушной армии против Гамбурга и Дрездена. Именно после уничтожения Дрездена британская публика неожиданно для многих решила несколько более критично отнестись к деятельности главного «бомбера» – «мясника» Артура Харриса. Хотя произошедшее в столице Саксонии отличалось от прочих «инферно» лишь масштабом жертв, страшная гибель красивейшего города Европы и нескольких десятков тысяч его обитателей оказалась неожиданно шокирующей для рядовых англичан, а также для высшего политического и военного руководства Великобритании. Возможно, впрочем, что, поскольку дело явно шло к концу, Черчилль и члены военного кабинета просто решили, что настала пора «дистанцироваться» от не совсем психически нормального маршала Харриса. Можно только подосадовать на то, что мысль поставить на его место менее кровожадного и более здравомыслящего человека не пришла в их головы хотя бы на пару лет раньше. Уверен: если бы Бомбардировочное командование сконцентрировало свои усилия не на уничтожении городов и убийстве мирных жителей, а занималось разрушением топливной промышленности и транспортной инфраструктуры Германии (именно эти цели считали первоочередными американцы), то финал войны мог наступить и несколько ранее.

Чудом уцелевший после бомбардировки Сталинграда фонтан «Бармалей». Август 1942 года (автор фото Эммануил Евзерихин) (источник: https://www.rferl.org/a/stalingrad-photo-gallery/24691866.html)

Почему-то первым «инферно» считается огненный смерч, который союзникам удалось устроить в Гамбурге в конце июля 1943 года. Это не так. Не являлся самым первым «адом на Земле» и адский торнадо, двумя месяцами ранее уничтоживший небольшой городишко Вупперталь. Насколько известно автору, сомнительная честь самого первого рукотворного пекла принадлежит всё же Люфтваффе. Речь идёт о бомбардировке Сталинграда 23 августа 1942 года. В этот роковой день, повинуясь приказу Гитлера, сотни бомбардировщиков 4-го и 8-го авиационных корпусов в сопровождении нескольких эскадр истребителей совершили порядка 2000 боевых вылетов. Используя в первую очередь тысячи «зажигалок», они зажгли построенные из дерева рабочие посёлки и нанесли удар по хранилищам нефти и нефтепродуктов на берегу Волги. Надо отдать должное германским пилотам: им удалось совершить невозможное и устроить огненный смерч в городе, вытянутом сравнительно узкой полосой длиной в десятки километров вдоль самой полноводной реки Европы. По всей видимости, «критическая масса» для появления смертоносного торнадо возникла после взрыва огромных нефтехранилищ в районе металлургического завода «Красный Октябрь». Горело всё, даже Волга, в которую стекли тысячи тонн пылающей нефти. По официальным данным в огне погибли минимум сорок тысяч человек. На самом же деле общее число погибших вполне могло быть вдвое больше: считать трупы в готовившемся к отражению штурма городе было некому. Никакого военного значения тотальный «террор-бомбинг» не имел: собственно, об этом говорит и печальный для немцев итог Сталинградской битвы. Заводы города так или иначе вскоре прекратили бы работу из-за подошедших буквально к их воротам солдат Вермахта. Не мог к тому времени Гитлер надеяться и на капитуляцию СССР, вызванную шоком от столь масштабного убийства: в Советском Союзе видали и не такое. Иными словами, бомбардировка Сталинграда ни в коей мере не являлась «стратегической», а представляла собой бессмысленный акт террора, совершённый по приказу психически нездорового человека. Мало того, созданные Люфтваффе гигантские завалы помешали продвижению германской бронетехники.

Ответственность за десятки тысяч жертв несёт не только издавший роковую директиву Гитлер, но и командовавший германской воздушной группировкой Вольфрам фон Рихтхофен (Wolfram von Richthofen) и принимавшие участие в налётах немецкие лётчики. Стоит отметить, что за всю историю Третьего рейха нацистам более не удавалось убить за один день столько людей, сколько было уничтожено 23 августа 1942 года в Сталинграде. Ещё более страшным это преступление против человечности делает тот факт, что подавляющее большинство погибших пришлось на беженцев – стариков, женщин и детей, не успевших переправиться через Волгу. И немцы об этом прекрасно знали. Предлагаю вниманию читателя очередную таблицу, в которой я привёл краткую информацию об известных мне «инферно», а также об американских атомных бомбардировках Японии. Как кажется автору, данные таблицы позволяют взглянуть на стратегические