Война моторов. Крылья советов - Андрей Михайлович Мелехов

Таблица 15

Оказывается, из примерно 570 тыс. жертв налётов стратегической авиации союзников на города Германии около 128 000 (точные данные получить никогда не удастся) – или примерно 22 % – пришлись всего на семь рейдов. И это при том, что количество боевых вылетов (не более 6500), совершённых в ходе «адских» операций, составило менее 1 % от их общего числа, сделанных в ходе войны Бомбардировочным командованием (373 514 б. в.) и 8-й Воздушной армией США (440 000 б. в.). И это без учёта боевых вылетов всех прочих группировок американской стратегической авиации против целей в глубине территории Германии, а также ударной авиации союзников. Напрашивается простой вывод: когда у военных той или иной страны получалось устроить очередной «инферно», эффект от подобных «удач» оказывался вполне сопоставим с результатами применения оружия массового поражения. 23 августа 1942 года в Сталинграде погибло больше людей, чем в день атомной бомбардировки Нагасаки. Жертвами «инферно», устроенного американцами в Токио в ночь с 9 на 10 марта 1945 года, стало больше японцев, чем во время атомного холокоста в Хиросиме (без учёта тысяч людей, умерших впоследствии от воздействия радиации и ранений). Тем не менее, несмотря на потрясающее воображение количество жертв и несомненный психологический шок, испытанный той или иной нацией, ни один из приведённых в таблице массовых рейдов с использованием обычного оружия не привёл к «стратегическим» результатам, которые предсказывал покойный Дуэ.

Даже после трагедии Токио в Японии не произошло всплеска народного гнева против авантюристов-военных, а война, которую вооружённые силы империи вели с неослабевающей ожесточённостью и прежней несгибаемой решимостью, продолжалась ещё полгода.

Единственной великой державой, которую действительно удалось «выбомбить» из войны, была Япония (как уже отмечалось, в случае Италии стратегические бомбардировки городов скорее ускорили падение режима Муссолини, но не стали первопричиной свержения дуче). Однако и для этого потребовалось создать и применить ядерное оружие. И даже в данном случае нельзя однозначно утверждать, что японский милитаризм похоронили именно атомные бомбы, сброшенные на Хиросиму и Нагасаки. Подозреваю, что решение о капитуляции оказалось результатом безнадёжного стратегического положения, в котором Японская империя оказалась к середине августа 1945 года. Основными факторами, обусловившими капитуляцию, стали поражение Германии, вступление в войну СССР (и последовавшая за ним катастрофа Квантунской армии), а также – и это, пожалуй, самое главное – потеря доступа к ресурсам, необходимым для дальнейшего ведения войны, и разрушенная налётами «суперкрепостей» промышленность. Атомные бомбардировки были лишь «последней каплей». Отметим, что даже многие американцы считают бомбардировку Нагасаки излишней. Склонен с ними согласиться. Думаю, на данный шаг военное и политическое руководство США пошло не из-за военной необходимости, а чтобы в очередной раз испытать новейшее оружие в действии и послать предупреждающий сигнал Сталину, который к тому времени превратился из важнейшего союзника в геополитического соперника и потенциального противника. Всё это в очередной раз заставляет сомневаться в правильности доктрины Дуэ в её первоначально предложенном виде. Италию вынудили «переметнуться» на сторону союзников не бомбардировки её городов, а поражения в Северной Африке, высадка войск союзников и гнилость фашистского режима, полностью потерявшего поддержку населения страны и её элиты. Чтобы заставить капитулировать Германию, войскам Красной Армии и западных партнёров по антигитлеровской коалиции пришлось разгромить не только Люфтваффе, но также Вермахт, войска СС и фольксштурм (народное ополчение). «Бесноватый» покончил жизнь самоубийством и избавил страну от своего влияния, только когда советские солдаты оказались в нескольких сотнях метров от его непробиваемого бомбами «логова». Даже после трагедии Токио в Японии не произошло всплеска народного гнева против авантюристов-военных, а война, которую вооружённые силы империи вели с неослабевающей ожесточённостью и прежней несгибаемой решимостью, продолжалась ещё полгода.

Я сознательно не касаюсь моральной стороны массированных налётов на германские города и атомных бомбардировок Японии в августе 1945 года. Шла страшная война, которую начали не Великобритания и тем более не Соединённые Штаты Америки. Я бы не стал жать руку «мяснику» Харрису. Вместе с тем автор не готов считать преступниками членов экипажей британской и американской стратегической авиации. Они считали, что выполняют свой долг: пребывать в этом убеждении им помогала мощнейшая пропагандистская машина союзников, факт гибели под немецкими бомбами десятков тысяч англичан и завоёванная нацистами Европа. Отказ бомбить тот или иной город Европы автоматически означал военный суд с непредсказуемыми для слишком принципиального и чувствительного пилота последствиями. Пережившим войну лётчикам «фирмонтов» и так пришлось нелегко – тысячи из них впоследствии страдали от психических расстройств, а некоторые умирали от сердечных приступов в возрасте двадцати пяти лет. Судить их и оправдывать при этом лицемеров гораздо более высокого полёта (вроде, например, Черчилля) было бы нечестно. Вместе с тем нельзя не признать, что в ходе стратегического воздушного наступления на Германию было можно (и нужно) избежать излишних человеческих жертв. При своевременной замене руководства Бомбардировочного командования сотни тысяч тонн бомб были бы сброшены с гораздо большей пользой и со значительно меньшим числом жертв среди мирного населения.

Как мутировали американские «точность» и «точечность»

8-я воздушная армия так никогда и не научилась бомбить с максимальной точностью.

Д. Миллер, «Eighth Air Force»

Самый большой акцент на «точечном» бомбометании в ходе предвоенного десятилетия делали в нацистской Германии и в демократических Соединённых Штатах. Правда, подходы военных двух стран имели и значительные отличия. Так, в Третьем рейхе вершиной «точечности» долгое время считали пикирующий бомбардировщик. Упор при этом делался на фронтовые машины, способные прокладывать дорогу танковым и механизированным соединениям. Символом подобного подхода стал одномоторный пикировщик Ju-87 «Штука». Но, как мы помним, пикировать мог и более тяжёлый немецкий бомбардировщик – двухмоторный «шнелль-бомбер» Ju-88. Как говорилось выше, пытались немцы заставить пикировать и другие свои самолёты – в частности, двухмоторный Do-217 и даже (по сути) четырёхмоторный «стратег» Не-177 «Грейф». По мнениюряда руководителей Люфтваффе (прежде всего Эрнста Удета), именно пикировщики могли обеспечить максимальную эффективность бомбометания по «точечным» целям – включая и малоразмерные, в частности корабли и мосты. Для этого, однако, надо было опускаться до высот порядка 500—1500 м, на которых пикировщик становился чрезвычайно уязвимым к огню зениток противника. Надо отметить, что заказчики и создатели немецких пикирующих бомбардировщиков рассматривали их исключительно как наступательный вид вооружения. Отмечу также, что немецкие представления о «точечности» оказались вполне корректными. Выяснилось, что германским пикировщикам были «не по зубам» такие малоразмерные цели, как, скажем, танки, но в том, что касалось кораблей, позиций войск