Гвардии Камчатка - Николай Владимирович Манвелов

большим обществом офицеры, чиновники и те из дам, которые соглашались участвовать в спектакле. При чтении было много веселых, шумных суждений и шуток; распределили роли; все остались весьма довольны. Назначили даже на главные роли по два кандидата, говоря: убьют одного, другой заменит», – вторила лейтенанту Юлия Завойко.

Но судьба решила по-иному.

17 августа с Дальнего маяка[140] доложили о появлении неизвестной эскадры – это могли быть как корабли Путятина, так и неприятель. Маяк располагался более чем в восьми милях от порта; сооружение высотой 22 фута[141] находилось на скале в 449 футах[142] над уровнем моря. Светили девять ламп с рефлектором, в результате чего яркий белый огонь был виден за 24 мили[143].

Защитники Петропавловска пробили тревогу, прислуга встала к орудиям.

«Мелкою дробью рассыпалась по горам тревога, пробитая у караульного дома. Через какие-то ½ часа город опустел совершенно. Замки на всех дверях, и только изредка можно было встретить на Большой улице женщину с ношей, направляющуюся в Култук за озером», – вспоминал гардемарин с «Авроры» Гавриил Токарев.

В бухту, впрочем, вошел, причем под флагом США, а не под британским, только один пароходофрегат (как потом выяснилось – Virago)[144], к которому был направлен на вельботе прапорщик Корпуса флотских штурманов Семен Самохвалов. Офицер должен был в случае необходимости выступить в качестве лоцмана и помочь «американцу» встать на якорь. Когда шлюпка была совсем рядом, пароход неожиданно спустил американский флаг, подняв британский. Затем он развернулся и ушел обратно в океан.

«Американцы, проживающие в Петропавловском порту, изъявили сильное негодование за то, что пароход воспользовался флагом их нации», – писал позже в своем рапорте Завойко. Забегая вперед скажем, что не все американцы разделяли это чувство.

То, что на Virago в итоге подняли британский флаг, развеяло надежду на то, что к Петропавловску подходит американская эскадра коммодора Мэтью Кэлбрайта Перри. Перри в это время выполнял в Японии миссию, аналогичную посольству Путятина, и появление его кораблей на Камчатке было весьма вероятным.

Праздник сакуры в Японии. Фотография второй половины XIX века

На первый раз противники разошлись мирно, а к ночи союзная эскадра ушла в море.

В тот же день началась отправка в горы женщин и детей – дети-кантонисты[145], впрочем, оставались в Петропавловске. Как мы позже увидим, им была отведена серьезная роль в будущих боях.

«Вышли мы из нашего дома, спустились с нашей горки – наш дом расположен был на склоне, у самой подошвы; помолились на церковь; тут же, на перекрестке, присоединились к нам товарищи нашего бегства, Губарева с шестью детьми; к ним на хутор шли мы и г-жа Клинген[146] с двумя детьми… Все шли молча и плакали, кто с узлом, кто с ребенком на руках. Старшие шли кучкой молча… Дорогу сильно загрязнило; пред тем шли продолжительные дожди. Идти трудно, скользко. Надо то подниматься на гору, то спускаться», – вспоминала Юлия Завойко.

Шлюпка с фрегата Pique

Старший сын губернатора попытался было остаться с отцом.

«Вдруг раздался болезненный, пронзительный вопль Жори[147]:

– Маменька, оставьте меня с папенькой, ведь он остается один, один… С вами все восемь. Оставьте меня с ним, я умру подле него.

– Друг мой, – отвечает отец, – меня долг мой призывает умереть, а тебе, дитя мое, как старшему, я поручаю маму, сестер и братьев. Из любви ко мне иди с ними, заступи мое место, береги их.

Мальчик умолк».

Позже Юлии передали письмо, которое могло стать последней весточкой от ее мужа:

«Ежели меня убьют, я оставлю вас спокойно. Твоя христианская покорность Воле Божией поддержит тебя, и сам Бог научит, что предпринять для блага детей. Учи их быть честными, трудолюбивыми, и в случае нужды пусть будут готовы положить жизни за Царя и Отечество. Я вам не оставляю состояния, но умру спокойно, Бог вас не оставит, отцом вам будет государь».

Восток – Запад

Теперь давайте на время отвлечемся от событий на Дальнем Востоке и посмотрим, что происходило в июле – сентябре 1854 года на других театрах военных действий – куда более близких к столицам, чем задворки империи. Ведь не случайно Восточную войну подчас называют «Нулевой мировой» – боевые действия шли на Балтике и в Черном и Азовском морях, в Белом и Баренцевом морях, в Крыму, на Кавказе и на Камчатке.

В Закавказье дела российских войск обстояли более чем неплохо, а противостоявшим им туркам приходилось довольно несладко. К середине августа месяца русские войска заняли крепость Баязет и подошли к отлично укрепленной крепости Карс, разбив турок девятого августа в сражении при Кюрюк-Даре.

Сражение при селении Кюрюк-Дара в окрестности крепости Карс24 июля 1854 года. С картины Федора Байкова

При Кюрюк-Даре (Турецкая Армения) русские войска под командованием генерал-лейтенанта князя Василия Бебутова насчитывали около 18 тысяч человек против 60 тысяч у турок. Трофеями Российской Императорской армии стали 15 орудий, два знамени, четыре штандарта, 20 значков и более 2 тысяч пленных. Еще около 8 тысяч турок пали в бою. Русские войска потеряли 599 человек убитыми, 2455 – ранеными и контужеными.

Примечательно, что турки атаковали русских первыми – из-за малой численности личного состава князь Бебутов на рожон не лез и предпочитал выжидать, тем более что испытывал недостаток фуража. В отражении неприятеля большую роль сыграли 16 ракетных станков, с которых по живой силе турок запускали неуправляемые пороховые ракеты системы артиллериста и инженера Константина Константинова.

Князь Василий Бебутов

Значение восьмичасового сражения было настолько велико, что князь Бебутов получил за победу в нем высший в империи орден Святого Апостола Андрея Первозванного – награду, которая была гораздо выше чина, в котором он находился на тот момент. Говорят, что император Николай Первый, получив реляцию о сражении, сказал следующее: «Князь Бебутов хочет удивить меня победой; удивлю же я его наградою».

На Черноморском театре 14 июля произошла перестрелка 21 корабля союзного англо-французского флота с береговыми батареями Севастополя. Поскольку стало ясно, что город сильно укреплен с моря, союзники принимают решение о высадке в Крыму – она начнется 2 сентября в Евпатории. В первые же дни будут десантированы свыше 60 тысяч человек.

В отличие от Петропавловска, Севастополь укрепляли давно – капитально и планомерно. К началу войны он был прекрасно прикрыт