Гвардии Камчатка - Николай Владимирович Манвелов

с моря. Корабли противника могли обстреливать восемь блиндированных батарей, часть из которых можно было смело назвать фортами. Речь идет о каменных казематированных батареях: Константиновской, Михайловской, Павловской и Николаевской. С моря противника поджидали 533 орудия, которые также прикрывали внутренний рейд.

Альминское сражение, с картины Ипполита Беллянже. Музей Версальского дворца

Восьмого сентября – сражение при реке Альме на пути к Севастополю. Русская армия численностью около 33 тысяч человек пехоты и 3400 кавалеристов при 83 орудиях под командованием уже знакомого нам князя Александра Меншикова терпит поражение и отходит вглубь полуострова.

Говоря об Альминском сражении, обычно упоминают бездарность Меншикова как полководца, плохо выбранную позицию, отсталую технику – у русских было очень мало нарезного стрелкового оружия. Все это в значительной степени верно, но критики забывают об одной детали, с которой, собственно, надо бы начинать.

Численность пехоты неприятеля в сражении превышала по численности русскую пехоту почти в два раза, насчитывая 61 тысячу человек. Кавалеристов было всего около тысячи, зато артиллерийских орудий – 144. Такая вот статистика. Кроме того, с моря союзников огнем поддерживал флот.

Но самое главное, возможно, в том, что Альминское сражение задержало союзников на пути к Севастополю, практически не укрепленному с суши. В результате русские получили передышку для того, чтобы возвести вокруг главной базы Черноморского флота несколько линий укреплений. Спустя некоторое время начнется почти годичная осада Севастополя.

Бомбардировка Бомарзунда, с картины Эдвина Долби

22 сентября отряд из четырех англо-французских пароходофрегатов (на кораблях в общей сложности было 72 орудия) попытался напасть на Очаков. От прежней крепости, упраздненной в 1852 году и осаждавшейся войсками Миниха, Суворова и Потемкина, к началу Восточной войны оставалось только так называемое Никольское предмостное укрепление, которое всеми признавалось очень слабым. Оно имело лишь 19 старых орудий, лафеты которых рассыпались при практической стрельбе.

Поэтому противнику противостояла только русская флотилия из двух малых пароходов и восьми гребных канонерских лодок, на вооружении которых было 36 орудий малого и среднего калибра. Командовал флотилией капитан 2-го ранга Иван Ендогуров. После трехчасовой перестрелки союзные корабли, получив повреждения, ушли в открытое море.

В Балтийском море 26 июля англо-французский десант численностью 11 тысяч человек при поддержке тяжелых орудий союзного флота обложил и позже принудил к сдаче недостроенную русскую крепость Бомарзунд (Бомарсунд) на Аландских островах.

Борьба за форты длилась две недели, двухтысячному русскому гарнизону при 107[148] орудиях противостояли англо-французские войска при поддержке мощной эскадры из 47 вымпелов. Помимо боевых потерь союзники страдали от эпидемии холеры, унесшей около 1300 жизней.

Дельта Северной Двины, план конца XVIII века. РГВИА

С наступлением осенних штормов англо-французская эскадра покинула Балтику, чтобы вернуться в следующем году.

На севере России в июле – августе 1854 года британская эскадра в составе двух паровых шлюпов и парусного фрегата совершила несколько нападений на русские поселения и торговые суда.

Четвертого июля англичане попытались сделать промеры устья Северной Двины, чтобы нанести удар по Архангельску, – все навигационные знаки были предусмотрительно сняты. Баркасы были встречены огнем двух русских пушек отряда лейтенанта Николая Тверитинова и, понеся потери, отошли. Между тем глубины не давали возможности английским кораблям подойти к берегу на пушечный выстрел и поддержать десант. О входе в реку также не было и речи – препятствовал песчаный бар.

Перспектива входа в устье Северной Двины беспокоила англичан и по другой причине. Было известно, что русские создали на подступах к Архангельску мощный оборонительный район, опиравшийся на бастионную Новодвинскую крепость, а также несколько отрядов мелкосидящих канонерских лодок.

Шестого и седьмого июля англичане обстреливали Соловецкий монастырь, который (вернее – арестантов монастырской тюрьмы) охраняла инвалидная команда из 67 человек (позже она была усилена 20 добровольцами) под командованием прапорщика Николая Никоновича. Во главе обороны находился архимандрит Александр, ранее служивший полковым священником.

Бóльшая часть вооружения из монастырских арсеналов была никуда не годной, а из 20 пушек стрелять могли только две трехфунтовые. К счастью, из Архангельска еще в мае успели доставить восемь шестифунтовых орудий, к каждому из которых было по 60 зарядов и ядер.

Архимандрит Александр

В ходе обстрела монастыря англичанами было выпущено около 1800 ядер, которые особого урона укреплениям Соловков не причинили. Напротив, одно из русских ядер повредило фрегат, который был вынужден отойти для ремонта.

Англичане ушли от стен Соловецкого монастыря, а девятого июля подошли к Кий-острову, где сожгли таможню, не тронув, впрочем, склады леса, принадлежавшие их соотечественникам. Затем был разграблен Онежский Крестный монастырь – десантники увезли с собой большой колокол, десять золотых монет из монастырской казны, а также церковную утварь и столовую посуду. Остальное имущество монахам удалось заблаговременно спрятать.

Помимо Крестного монастыря британская эскадра разорила селения Пушлахта, Кандалакша, Ковда, Кереть и город Кола. В сентябре, с началом холодов, эскадра ушла на родину.

18 августа

18 августа союзники провели разведку боем, подойдя к батареям № 1, № 2 и № 4. Сигнал тревоги на русских укреплениях прозвучал в 11 часов утра (по словам графа О’Рурка[149], офицеры «Авроры» даже толком не успели позавтракать), а в четыре часа дня шесть неприятельских судов вошли в бухту, имея головным флагманский фрегат Прайса President. Депуант держал флаг на фрегате La Forte. Флаги корабли на сей раз подняли своих наций – британский и французский.

Прерванная после ухода Virago 17 августа эвакуация женщин и детей (исключая, как мы помним, кантонистов) продолжилась ускоренными темпами. Эвакуируемые отправлялись в горы, в селение Авача и к озеру Култук.

Губернатор Завойко перешел тем временем на батарею № 1, отдав приказ стрелять по неприятелю, «ежели он не остановится и будет проходить[150] батареи».

Первой открыла огонь перешеечная батарея № 3, однако ее снаряды до противника не долетали. Тогда в бой вступила батарея № 1 на Сигнальном мысу, а за ней – № 2 и № 4, с которых были видны корабли противника. Впрочем, сам Завойко признавал, что попадания в неприятельские суда были зафиксированы только в результате стрельбы орудий с батареи № 1.

Virago обменялся выстрелами с «Авророй». Очевидцы утверждали, что британский пароходофрегат получил два попадания – в колесные кожухи и в корму.

Несмотря на полученные повреждения, игра для союзников стоила свеч. Система береговой обороны была понятна, батареи запеленгованы и нанесены на карту. Выполнив опасную, но необходимую работу, неприятельские корабли отошли на безопасное расстояние.

В