Белый легион в Парагвае. Русские герои Южной Америки - Дмитрий Михайлович Абрамов

В письме не было ни подписи, ни даты, ни даже инициалов. И Сергей понял почему. В тот день он сильно напился со своим другом старшим лейтенантом Санчо. Он почти ничего не рассказал ему о Елене, но слёзы то и дело наворачивались ему на глаза. И Сергей сам не понимал, почему они текут; были то слёзы счастья, или слёзы печали и утраты?

* * *

Дальнейшей задачей парагвайского командования в районе форта «Нанава» было стремление, как можно дальше отбросить боливийские войска от форта на запад. Потому 5-я пехотная дивизия была усилена и хорошо довооружена. Бои западнее форта продолжились в сентябре и в октябре. В одном из этих боёв со своим полком участвовал и майор Салазкин. Он в который раз повёл своих офицеров и солдат в штыковую, но вражеские пулемётная очередь остановила его. Первая пуля прошла на вылет в грудь, вторая – вошла в правое плечо. Но майор был ещё жив. С поля боя его отправили в санитарный батальон, расположенный восточнее «Нанавы». Когда Сергея несли на носилках мимо форта, он, истекающий кровью, приподнялся на руках и долго смотрел на оборонительные сооружения и бастион. Он видел и понимал, что это был его, непокорённый врагом Севастополь. Затем, обессиленный, упал на спину и потерял сознание.

Командир полка парагвайской армии Сергей Сергеевич Салазкин, бывший ротмистр (корниловец-текинец) Добровольческой Русской армии, погиб 30-го октября 1933-го года под фортом «Нанава». По другим данным, он умер от полученных ран 13-го ноября того же года. В его честь в Асунсьоне названа улица: «Comandante Sergio Salaskin».

Верден «Чако»! Автор этих строк, как и миллионы россиян, никогда не видел Вердена и его окрестностей. Но для этого нет необходимости ехать во Францию и осматривать его музеи. Для этого достаточно увидеть Брестскую крепость, Сталинград и Мамаев Курган, Севастополь с его Малаховым курганом, с панорамой Рубо «Оборона Севастополя» и Сапун-горой.

Стихи малоизвестного современного поэта России очень созвучны подвигу командира пехотного полка парагвайской армии Сергея Салазкина, сражавшегося за форт «Нанава» в 1933-м году:

Далеко с кургана Малахова видно…

Россыпь холмов, долин.

Сердцем в прошлое дверь распахнута!

Севастополь!

России сын!

Дымка…, отсвет серых курганов…

Может давних сражений дым?

Старым кажешься?

Нет, не старым.

Молодым!

Но все же седым…

Генерал от Месопотамии… (до РОВС Латинской Америки)

Остывающие воды Каспия всё более светлели и голубели. Ветер гулял по морским просторам и гнал буруны волн, мерно накатывающих на берег у города-порта Баку. Туманы всё более окутывали вершины дальних гор, обрывавшихся у моря. Белые облака плыли по небосводу, периодически закрывая яркое солнце, которое уже не грело столь сильно, как это бывает в августе и сентябре. Листва деревьев блекла и слетала с ветвей под порывами морского ветра. Травы уже давно высохли и источали яркий аромат сухостоя и зрелых семян. Природа медленно засыпала и, несмотря на волнение моря, готовилась к зиме. Стоял октябрь 1915-го года.

Но этот осенний покой неожиданно был нарушен ржанием тысяч коней, топотом конских копыт, говором тысяч мужских голосов, смехом, шутками, ударами молотков, шипением точильных кругов, грохотом окованных железом колёс, а порой и выстрелами. То там, то тут, варили в котлах кашу или взвар, устанавливали палатки, устраивали коновязи, перековывали коней. В те дни у берегов Каспийского моря в округе города Баку появилось множество верховых, вооруженных людей, одетых также, как испокон века одеваются кавказские джигиты, собравшиеся на войну. Но то были русские казаки Северного Кавказа.

Одна половина казаков похожа на горцев. Тут и там мелькали темно-синие, серые длинные (почти до каблуков) черкески с газырями, ярко-синие или чёрные бешметы, высокие лохматые папахи. Все воины по большей части смуглые, бородатые, головы под папахами бритые, как у черкесов. Другая половина – на черкесов похожа мало. Здесь по большей части все лица бритые. Но все казаки, как один – усатые. Да и черкески хоть тёмные, но покороче. Бешметы у всех красные, как и отвороты на черкесках, да и газыри поменьше. И папахи-то, не такие лохматые и невысокие, чаще из стриженой овчины. Верхи папах – красные, ровно рассечённые золотыми крестами на четыре части. А из-под папах чубы торчат.

Но у тех, и у других на поясах старинные кинжалы, гурды, атаги, шашки в ножнах, с рукоятями, оправленными серебром. А за спиной винтовки. И все при погонах. Как подует холодный ветер с моря, так на плечах у воинов – длинные бурки и серые, синие суконные, остроконечные башлыки. Но почти не слышно среди воинов гортанных кавказских наречий, все говорят на диалектах единого русского языка, и все кладут на себя крестное знамение. Редко среди этого казачьего скопления можно было увидеть серую солдатскую шинель артиллериста или пехотинца.

Две казачьи дивизии – Терская и Кубанская числом около 14 тысяч сабель были в те дни сосредоточены близ Баку. Им были приданы 6 конно-артиллерийских батарей числом в 38 орудийных стволов.

* * *

С середины 1915-го года Германия и Турция стали добиваться вовлечения в войну Персии и Афганистана против держав Антанты. Берлин и Стамбул сделали ставку на «джихад» и стали поставками оружия и подкупом сановников и чиновников поднимать мусульманский Восток на «священную войну» против «гяуров-завоевателей» – против русских и союзных им англичан. В успехе своего дела они не сомневались, так как подобный опыт «джихада» у них уже имелся. Так в самом начале войны в горной Аджарии местные аджарцы-мусульмане под воздействием турецких эмиссаров уже поднимали восстания против России.

Территория Персии позволяла нанести кратчайший удар по нефтеносному Баку. Через этот город лежал удобный проход на Северный Кавказ. А там – горцы Дагестана – сотни этносов, исповедующих ислам. Вдруг случится так, что окажись турецкие войска севернее Главного Кавказского хребта – на Тереке, а потом и на Кубани, им бы оказали помощь местные народы. А это – потеря Россией всего Северного Кавказа. Через Персидскую провинцию Хорасан и Афганистан можно было совершить поход и на Туркестан – также на азиатское владение Российской империи. И там местное население исповедует ислам. Таким образом, план создания пантюркистского государства «Туран», который вынашивал один из лидеров Османской империи Энвер-паша, обретал вполне четкие очертания.

Один из русских очевидцев описал то, что происходило в городах Персии в тот период: «Мусульмане всего мира восстают против гнета и насилия, – повсеместно говорилось в проповедях священнослужителей в мечетях и речах дервишей на площадях. – Сунниты – турки уже подняли меч против Креста… Шииты, очередь за вами! У порабощенных народов есть один друг –