Белый легион в Парагвае. Русские герои Южной Америки - Дмитрий Михайлович Абрамов

– Господа, этот мост и ущелье, пожалуй, последнее препятствие на пути к Хамадану. Мост защищён артиллерией и пулемётными гнёздами. До Хамадана осталось около 20 вёрст, может быть менее. Ваши предложения, господа, – начал Фисенко.

– Позвольте, Михаил Георгиевич? – произнёс полковник Эрн.

– Слушаю Вас, Николай Францевич.

– Господа, далее за мостом дорога по краю плато идёт всё время на подъём. Плато располагается левее дороги. Оно невысокое, но с распадами камней и скалами. Там трудно пройти коннице и артиллерии. Ущелье постепенно превращается в горную долину и уходит на юго-восток до самого Хамадана. Справа – низины, оазисы, сады и поля. Потому предлагаю направить небольшой отряд конницы в обход моста западнее и ударить заградительному отряду противника во фланг или в тыл, – стал предлагать Эрн.

– Но противник может встретить нашу конницу уже на дороге пулемётным огнём. У него там могут быть замаскированные пулемётные гнёзда, – заметил один из офицеров штаба.

– Мы откроем артиллерийский огонь с закрытых позиций. Накроем прислугу их орудий и проведём ложную атаку батальоном нашей пехоты. Это отвлечёт их силы в сторону моста, – заметил один из командиров стрелкового батальона.

– Этот манёвр важная, но не основная часть общего плана, по овладению мостом, – отметил полковник Фисенко.

– Господин полковник. По горным склонам, камням и скалам даже налегке идти тяжело, но всё же, думаю, что с помощью надёжного проводника из местных можно сделать вылазку, пробравшись через ущелье. Направим туда пластунов. Они с левого фланга к мосту выйдут и наведут шороха, – высказал своё суждение есаул Ястребов – один из офицеров Терского казачьего полка.

Среди офицеров последовали высказывания и споры.

– Михаил Георгиевич, последнее предложение есаула Ястребова считаю важным, требующим внимания и обсуждения. Ведь противник не ждёт нас с той горной стороны. Тем более, что среди камней и скал нашим пластунам будет легко укрыться, – высказал своё мнение полковник Эрн.

– Согласен, Николай Францевич, давайте обсудим, – произнёс Фисенко, махнув головой.

* * *

Ранним утром, около пяти часов, сотня терцев пластунского батальона, тихо перейдя реку, миновала ущелье и столь же бесшумно поднялась на плато в двух верстах юго-восточнее дороги и моста. Казаки лезли на скалы, иногда подставляя своим товарищам плечи. Другие, что половчее, закидывали прочные плетёные веревки с крюками в расселины между скал. Подтягиваясь, лезли по этим верёвкам до ближайших уступов или небольших площадок. За час самые умелые пластуны преодолели довольно крутой склон и вылезли на каменистое плато. Оттуда они на верёвках подтянули концы канатов, которые закрепили за стволы деревьев или за тяжёлые камни. Уже по этим канатам наверх стали подниматься остальные казаки пластунского батальона.

Следом, около шести утра, батарея Экспедиционного корпуса открыла огонь по предмостному укреплению противника. После четырёх залпов, когда прислуга орудий противника была перебита или выведена из строя русской шрапнелью, две стрелковых роты выдвинулись к мосту и открыли беспорядочный, но шквальный ружейный огонь. Орудия у моста молчали. Пешая жандармерия, прячась за уцелевшую местами каменную кладку, вступила с русскими стрелками в перестрелку. Кочевники, крутясь на своих лошадях недалеко от моста также пытались принять участие в стрельбе. Но меткие пули русских легко сшибали их с коней.

И вдруг с нагорной стороны по защитникам моста открыли огонь пластуны-терцы. Их русские пули клали наповал жандармов и кочевников. Затем сверху вниз полетели гранаты. Сопротивление жандармов было сломлено. Они стали бросать немецкие винтовки «Маузер 98» и охотничьи карабины той же системы. Конные кочевники дали шпоры коням и те унесли их в разные стороны подальше от места боя. Через четверть часа всё было кончено. Русский корпус овладел мостом через ущелье и двинулся прямой дорогой на Хамадан.

Город был занят российскими войсками 3 декабря. Затем силами корпуса разгромлены диверсионные отряды противника в районе Боруджерда, Доулетабада, Кума. Горные перевалы Экспедиционный корпус преодолевал при поддержке артиллерии. Значительная часть германских и турецких инструкторов была уничтожена. Отряды неприятеля рассеивались, разбегаясь в дальние, приграничные области – подальше от Тегерана и Хамадана. Многие представители германской и турецкой агентуры ради своего спасения поспешили перейти границу в горах Курдистана и укрыться на территории Османской империи. Трофеями казаков стали 22 устаревших орудия. Некоторые пушки, отлитые ещё в середине XIX века, и взятые у неприятеля, стреляли ядрами.

В итоге Хамаданской операции Экспедиционному корпусу генерала Баратова удалось обезопасить левый фланг Кавказской армии от действий германо-турецких отрядов. Главным результатом операции стала ликвидация очагов восстания в Персии против Антанты. Далеко идущие планы Энвер-паши по созданию мега-государства «Туран» рухнули в одночасье. Цель операции была достигнута.

* * *

Кумская операция была предпринята почти одновременно с Хамаданской. В составе Кумского отряда полковника И. Н. Колесникова были 1-й Запорожский и 1-й Горско-Моздокский полки (6 казачьих сотен, 2 роты стрелков и 2 орудия). Целью операции было овладение городом Кумом, расположенным в 250 км к югу от базы корпуса в Казвине. Кум являлся главным центром германской агентуры во главе с графом Георгом фон Каницем. Там же располагалась резиденция комитетов национальной обороны и защиты ислама, созданная демократической фракцией меджлиса. Противники шаха, обосновавшиеся в городе, провозгласили образование национального правительства и выпустили воззвание с призывом к населению выступить против правительства и войск Антанты. Силы противника, расположенные в Куме, оценивались в 2 тыс. штыков и сабель при 2-х орудиях.

Выступив из Казвина 23-го ноября, Кумский отряд подошёл к селению Лалекян 3-го декабря. Западнее Кума располагалось до трёх конных и одной пешей сотен противника. Разгромив их 4–5-го декабря, русские оставили часть сил в Лалекяне и выступили к Саве, занятому двумя тысячами наёмников германского консула. При сближении с русскими противник бежал. Город Сава был взят 7-го декабря.

8-го декабря русские подошли к Куму. Германский консул, иранские парламентарии и 3 тысячи жандармов бежали на юго-восток в Кашан. Поскольку в городе находились почитаемые шиитские святыни, командир корпуса князь Баратов вызвал на переговоры представителей местного духовенства и губернатора Кумской округи, с которыми договорился о порядке ввода и размещения войск. В Куме Баратов оставался до вечера 8-го декабря, а затем отбыл в штаб. 9-го декабря отряд Колесникова вступил в Кум, тем самым прикрывая Тегеран с юга. Накануне были получены известия о готовящемся наступлении ещё одного отряда противника на столицу. Тогда генерал Баратов отдал приказ Тегеранскому отряду наступать на Рабат-Керим.

Запорожский полк был оставлен в Куме для контроля и охраны дороги на Исфахан. 1-й Горско-Моздокский полк в дальнейшем занял Боруджерд в Лурестане, с целью держать под контролем территорию племени луров. К этому времени войска корпуса частью сил вышли на северо-западные, а несколько позже и на южные подступы к Тегерану.

Выдвинутый в декабре 1915-го года из Туркестанского военного округа Хорасанский отряд Русской армии численностью в 1