От Особой группы до легендарного Смерша. 1941—1946 - Николай Николаевич Лузан

десятилетий, и в наши дни книги Дмитрия Николаевича обрели новую жизнь, а сам он по праву вошел в пантеон героев отечественных спецслужб. Ему посвящен документальный фильм «Рейд особого назначения» из знаменитого сериала «Легенды госбезопасности».

Глава 6

За вашу свободу

Успехи Красной армии на Украине и в Белоруссии, достигнутые в 1943 году, в результате которых были освобождены значительные территории этих советских республик, красноречиво свидетельствовали о том, что после горечи поражений первых двух лет войны, она в сражениях под Сталинградом и на Курской дуге обрела невиданную мощь, а в ее командирах и бойцах, как в кузнечном горне, выковался несокрушимый дух победителей. Они, и не только они, а и простые граждане, находившиеся за тысячи километров от линии фронта, задавались одними и теми же вопросами: «Что будет дальше?», «На каких рубежах остановится Красная армия?», «Когда закончится война?», «Что за жизнь будет после ее окончания?».

Этими же вопросами задавались как руководители, так и бойцы резидентур 4-го управления НКГБ СССР, сражавшиеся в глубоком тылу противника. С нетерпением ждали ответа на них заместитель начальника 4-го управления НКГБ СССР комиссар госбезопасности Леонид (Наум) Исаакович Эйтингон, начальник 6-го отдела 4-го управления НКГБ СССР полковник Михаил Федорович Орлов и начальник 2-го отдела 4-го управления НКГБ СССР подполковник Михаил (Исидор) Борисович Маклярский. Ответы на эти и ряд других вопросов они рассчитывали услышать от своего руководителя Павла Судоплатова, находившегося на совещании у наркома НКГБ Всеволода Меркулова. На нем обсуждались задачи, стоящие перед наркоматом и управлением, в частности на 1944 год. В том, что они будут носить качественно новый характер, у них не возникало сомнений, об этом говорила военно-стратегическая обстановка, сложившаяся к тому времени на фронте и в тылу противника.

Совещание продолжалось больше двух часов и закончилось несколько минут назад. Энергичная походка и азартный блеск в глазах Судоплатова, появившегося в приемной, подтверждали предположения Эйтингона, Орлова и Маклярского о том, что управление в следующем году ждут еще более важные и масштабные задачи, чем те, которые они решали вчера.

– Заходите, товарищи! – пригласил в кабинет Судоплатов.

Эйтингон, Орлов и Маклярский последовали за ним. Он кивнул им на стулья за столом заседаний, а сам не мог остановиться и стремительными шагами мерил кабинет. Его поведение и яркий румянец на щеках говорили о том, что на совещании рассматривались не повседневные, а задачи стратегического характера. Прежде чем донести их до подчиненных, Судоплатов переосмысливал услышанное и преломлял его на деятельность управления. Владевшее им возбуждение передалось Эйтингону, Орлову и Маклярскому, они с трудом сдерживали себя от вопросов. Поймав их нетерпеливые взгляды, Судоплатов прошел к столу, присел и, выдержав паузу, объявил:

– Друзья! На фронте наступил решительный перелом в нашу пользу! В этом нет никаких сомнений!

– Да!.. Теперь фрицу капут!.. Погоним да самого логова – до Берлина! – дружно прозвучало в ответ.

Судоплатов кивнул и продолжил:

– Товарищ Сталин и товарищ Меркулов поставили перед армией и органами государственной безопасности ответственнейшую задачу: добить врага и покончить с фашизмом навсегда!

– И добьем!.. Негодяи ответят за все свои преступления!.. Гитлера и остальных мерзавцев под суд народов! – наперебой заговорили Маклярский, Орлов и Эйтингон.

Подождав, когда схлынут эмоции, Судоплатов снова вернулся к содержанию совещания:

– Перед управлением и нами как руководителями нарком товарищ Меркулов ставит качественно новые задачи как стратегического, так и тактического характера.

– И в чем они будут состоять, Павел Анатольевич? – торопил события Маклярский.

– Одна из них заключается в том, что с этого дня центр тяжести нашей разведывательно-диверсионной деятельности, и не только ее, а и повстанческой предстоит перенести в страны Восточной Европы: Польшу, Словакию, Чехию и даже на территорию Германии.

– В принципе, ожидаемое решение, – заметил Эйтингон и задался вопросом: – Павел Анатольевич, с разведывательно-диверсионной деятельностью все понятно. А как нам быть с организацией повстанческого движения? С 30 мая сорок второго года ею занимается Центральный штаб партизанского движения.

– С этим у нас не будет проблем, Леонид Александрович. На высшем уровне принято решение: Центральный штаб партизанского движения будет продолжать эту работу на временно оккупированной нашей территории, а мы займемся его организацией в странах Восточной Европы.

– В сорок первом в Болгарии с «Братушками» у нас не очень-то с этим получилось. Эх, таких ребят потеряли, – печально обронил Маклярский.

– Михаил Борисович, горький опыт – это тоже опыт! – заявил Эйтингон.

– Давайте не будем об этом, товарищи! Сегодня не сорок первый год, – напомнил Судоплатов и обратил внимание: – Прошу вас заметить, что настроение в оккупированных немцами странах Европы резко меняется в нашу пользу.

– Как бы Геббельс ни трубил о скором переломе в войне, но шила в мешке не утаишь. Фриц уже далеко не тот, и народ в Европе это почувствовал, – заметил Орлов.

– Ты совершено прав, Михаил Федорович! – поддержал его Судоплатов и подчеркнул: – А для нас появляется хорошая основа, чтобы организовать повстанческое движение в оккупированных странах Восточной Европы и в первую очередь в Польше.

– Польша? – на лицо Маклярского легла тень, а в голосе прозвучала тревога: – Еще та страна. Там мы будем чувствовать себя как на минном поле! Придется воевать не только с немцами, а и с Армией крайовой.

– Если бы только с ней. За ней стоят наши горе-союзнички – англичане! – с сарказмом сказал Орлов.

– Все так, Михаил Федорович, – согласился Эйтингон и признал: – Они нам союзники пока живы Гитлер и его свора.

– Кто-то из этих сэров или пэров, за точность не ручаюсь, говорил: «Как тяжело жить, когда с Россией никто не воюет», – вспомнил Маклярский.

– Все так, Миша. А сказал это лорд Палмерстон, когда выступал в палате общин парламента Великобритании. И было это почти сто лет, – подтвердил Эйтингон.

– Палмерстон или кто другой, какая разница! Все они одним миром мазаны! – отмахнулся Орлов.

– Товарищи, с лордами и Англией есть кому и без нас разбираться. Давайте вернемся к Польше, – положил конец экскурсу в историю Судоплатов и повторил: – Мы обязаны, безусловно, выполнить задачу, поставленную наркомом! Польша не должна, как ты, Михаил Борисович, справедливо заметил, стать минным полем. Мы обязаны сделать все, чтобы не допустить удара со стороны Армии крайовой в спину Красной армии!

– На первом этапе вряд ли наших собственных сил на это хватит, – высказал сомнение Эйтингон.

– Поэтому нам ничего другого не остается, как только искать поддержку среди местного населения, – заключил Орлов.

– Поляки хоть и славяне, но далеко уже нам не братья. Они до сих пор не могут простить, что в Смутное время мы их выперли из Кремля, – обронил Маклярский.

– Просто или сложно, Михаил Борисович, но мы должны выполнить задачу товарища Сталина! Далеко не все поляки так думают, как в Армии крайовой. На них и будем опираться, – не терял уверенности Судоплатов.

– Понятно. Но эту работу нам придется начинать с чистого листа. К сожалению, на сегодня у нас имеются оперативные позиции только в приграничных с Польшей территориях, – констатировал Маклярский.

– Ну не совсем так, Михаил Борисович, – возразил Эйтингон. – Давайте не будем забывать про поляков из Коминтерна и Антифашистского комитета. У них в Польше остались родственники, возможно, сохранились связи в подполье. С них и надо начинать работу.

– Леонид Александрович совершенно прав. Антифашисты могут и должны стать опорой для наших будущих оперций и одновременно ядром в организации повстанческого движения, – поддержал это предложение Судоплатов и пошел дальше: – Одновременно с их заброской на территорию Польши нам надо будет выводить туда наши наиболее боеспособные резидентуры. Какие есть предложения?

– На первом этапе можно задействовать резидентуры Карасева, Морозова и Медведева как наиболее подготовленные, – предложил Орлов.

– А также Орловского и Ваупшасова, – дополнил Маклярский и заметил: – С учетом того что в их составе есть поляки, то им будет гораздо легче адаптироваться к местной обстановке.

– Итак, будем считать, что с работой на польском направлении определились, – подвел предварительный итог Судоплатов и подчеркнул: – Не сегодня, так завтра возникнет вопрос о переносе деятельности наших резидентур непосредственно на территории Германии и Австрии. Поэтому нам не надо ждать дополнительных указаний от наркома. Необходимо уже сегодня, сейчас приступать к этой работе!

В кабинете воцарилось молчание. За три года войны те разведывательные позиции, что советские органы госбезопасности имели в Германии, были полностью утрачены. Некогда мощная разведывательная сеть, получившая