За щитом Давида: Размышления израильского офицера о разведке, армии, людях и о стране - Борис Геллер

Но вернемся к местной текстильной фабрике. Ее поэтапное строительство началось в конце 1950-х. В сентябре 1960-го, когда невооруженным взглядом было видно, что фабричные корпуса и конструкции великоваты для производства текстиля, правительство заявило, что планы поменялись и строится металлургический комбинат, а помогают в этом французы.

Давид Бен-Гурион, первый премьер-министр страны, придерживался простой и ясной точки зрения на будущее Израиля, которая выражалась в двух словах: «Больше никогда!» Больше никогда не повторится Катастрофа, больше никогда евреев не будут свозить в концлагеря. У государства должна быть гарантия выживания. Надежная, с большим запасом. Поэтому 22 октября 1956 г. во время Севрской конференции под Парижем состоялись первые контакты по закупке во Франции ядерного реактора. Сегодня многим кажется, что израильская военная промышленность всегда ориентировалась на США. Но это не более чем заблуждение. Американцы долгие годы отказывались поставлять нам вооружение, и основным стратегическим партнером Израиля была Франция. Официальное заявление о том, что в действительности в Димоне построен ядерный реактор, было сделано только после того, как газета The New York Times опубликовала отчет Государственного департамента США от 2 декабря 1960 г.

Строили реактор, как принято в Израиле, со скандальными делами о взятках, коррупции и воровстве, о которых в середине 1960-х рассказал известный журналист Ицхак Шатиль. Взяточников, коррупционеров и воров судили за закрытыми дверями и быстро о них позабыли, несмотря на огромный ущерб, причиненный стране.

Руководить научной частью ядерного проекта Бен-Гурион назначил профессора Эрнста Дэвида Бергмана, главу отдела исследований и разработок ЦАХАЛ. Была создана Национальная комиссия по ядерной энергии, приглашены выдающиеся израильские физики-ядерщики, работавшие в то время в США: профессора Цви (Гарри) Липкин, Амос де Шалит и Игаль Птолемей. «Смотрящим» от правительства поставили будущего премьера, а тогда еще министра Шимона Переса (Семена Перского). Тот, прочитав книгу о «Манхэттенском проекте», решил, что возглавить строительство должен генерал, чтобы было как у янки.

Выбор пал на личность более чем неординарную — на полковника Мáнеса Перáта (Эммануэля Перански). Говорят, что Манес был строительным гением и прекрасным художником. Предложению Переса построить реактор он удивился: «Но я ничего в этом не понимаю!» «Ничего, — успокоил Перес — поезжай с Липкиным во Францию, он тебя научит». В ответ на вопрос, чем занимаешься, Манес отвечал: «Шимон предложил мне построить что-то очень большое, красивое и чудесное».

Строительство атомного реактора на фоне международного движения за ядерное разоружение было делом непростым, но, несмотря на сильное давление со стороны США, работы завершили, и процесс пошел. Интерес к нему выказывали не только американцы.

Курт Ситта (1910–1993) вошел в историю холодной войны как чешский «ядерный шпион» в Израиле. Ситта, христианин, уроженец Судет, математический гений, получил образование в Немецком университете в Праге. Во время Второй мировой войны за отказ расторгнуть брак с еврейкой был арестован гестапо и отправлен в Бухенвальд. После освобождения Чехословакии его завербовала чешская разведка. В 1948 г., находясь в командировке в Великобритании, Ситта якобы попросил политическое убежище, после чего сначала проживал в Англии, а потом переехал в США.

ФБР, подозревая, что Ситта — чешский шпион, несколько раз безрезультатно допрашивало его, после чего попыталось завербовать, но не преуспело, а только спугнуло. Ситта перебрался в Бразилию. В 1955 г. он получил приглашение прочитать курс лекций в «Технионе»[55]. Курт приехал в Израиль и уже в скором времени стал ректором физфака. Хотя Ситта был физиком-теоретиком, он успешно занимался и прикладной физикой. В частности, участвовал в разработке баллистической ракеты дальнего действия «Шавит».

Положение, которое занял Ситта, открыло перед ним большие разведывательные возможности. Основное внимание он уделял израильской комиссии по ядерной энергии. В результате в Прагу, а оттуда в Москву систематически поступала информация о «текстильной фабрике».

Сотрудникам ШАБАК удалось зафиксировать встречи Ситта с резидентом чешской разведки, работавшим под дипломатическим прикрытием. 16 июня 1960 г. Курт Ситта был арестован.

Израильское научное сообщество очень тяжело восприняло сообщение об аресте коллеги. Был организован комитет в защиту Ситты под предводительством математика Ари Жаботинского, сына одного из столпов сионизма Зеева Жаботинского. Комитет потребовал, чтобы премьер-министр удовлетворился депортацией Ситты из Израиля, но Бен-Гурион отказал. Ситте было предъявлено обвинение в шпионаже, и 5 ноября 1960 г. начался суд. Во время слушаний в зале суда постоянно присутствовала группа поддержки — сочувствовавшие обвиняемому физики из «Техниона», Еврейского университета в Иерусалиме[56] и Института Вейцмана[57].

В Израиле не планировали раздувать шпионский скандал, чтобы не привлекать мировое внимание к атомному проекту. Поэтому Ситта выставили «ученым второго сорта», который передавал чехам второстепенную информацию, не имевшую отношения к ядерной тематике, и осудили всего на пять лет. Благодаря деятельности друзей и адвоката Яакова Саломона Ситта получил помилование от президента страны Ицхака Бен-Цви после двух лет и десяти месяцев заключения. 2 апреля 1963 г., выйдя из тюрьмы, он заявил: «Надеюсь всегда оставаться другом Израиля, и если буду вынужден сейчас покинуть эту страну, то попрощаюсь с ней с пожеланиями безопасности и светлого будущего». Курт Ситта уехал в Швейцарию, откуда перебрался в Западную Германию, где до конца жизни преподавал в Фрайбургском и Гейдельбергском университетах.

Израильский режиссер Гилель Миттельпункт поставил в театре «Бейт Лесин» спектакль «Тогда, в Праге» — историю молодого чешского ученого и преданного коммуниста Петера Ланга, очень похожую на биографию Курта Ситта.

Это не единственный скандал вокруг израильского ядерного проекта. Считать его провалом службы безопасности или успехом (ведь в итоге шпиона разоблачили!), я не знаю. В таких историях все слишком запутано. Но вот дело Мордехая Вануну трактуется однозначно.

Мордехай Вануну родился в Марокко в 1954 г. Когда ему было девять лет, семья репатриировалась в Израиль и обосновалась на юге страны. Мордехай рос, как и все дети вокруг: в религиозной среде, учился в ешиве, служил в армии, в инженерных войсках. Поступил в Беэр-Шевский университет, но не справился с программой. Окончил курсы механиков и пошел на работу в ядерный центр в Димоне, где отвечал за замеры радиации на вверенном участке.

Вануну снова поступил в университет, на этот раз на гуманитарный факультет. Там он близко сошелся с многочисленными арабскими студентами, настроенными by default антиизраильски. Сам ли Вануну решился или его очень попросили, но он сфотографировал некоторые цеха ядерного центра в Димоне и ряд этапов производственного процесса.

Тут возникает закономерный вопрос. Как Вануну сумел «в эпоху войн, в эпоху кризисов, когда действительность сложна» пронести камеру на территорию секретного объекта? Видимо, ШАБАК до поры до времени крепко спал. Мне известно, как проверяют работников на таких объектах в Иране. Поверьте, иголку не пронесешь