За щитом Давида: Размышления израильского офицера о разведке, армии, людях и о стране - Борис Геллер

Разбор вопиющего провала начался сразу, как только армия похоронила погибших. Выводы были не утешительными и указывали на недооценку технических возможностей «Хезболла». Оказалось, что ВВС получали информацию с БПЛА-разведчиков в аналоговом, не закодированном режиме. Лишь в 2006 г. с переводом всей техники на цифровой формат передача данных с беспилотников на базу перешла в кодированный режим. Как теперь понятно, разведка «Хезболла» прекрасно считывала все, что снимали с воздуха израильтяне, и смогла составить представление о возможных районах вторжения. Не знаю, может ли это служить утешением, но ЦАХАЛ — не единственная армия, столкнувшаяся с такой проблемой. Американские военные в Афганистане неоднократно обнаруживали свидетельства того, что боевики «Талибан» перехватывали видеосъемки БПЛА коалиции.

Если бы меня спросили, что характеризует израильтян как народ, то я среди прочего отметил бы: наступать дважды на одни и те же грабли, неумение делать выводы из неудач, да еще верить в авось. Прошло девять лет с той памятной ночи 1997 г., началась Вторая ливанская война. Утром 12 июля «Хезболла» провела массированный ракетный обстрел севера Израиля, в результате которого было ранено 11 человек. Под шум обстрела террористы напали из засады на израильский пограничный патруль, убили троих и захватили в плен двоих бойцов. Нападение на джип было совершено на одном из очень немногих участков границы, которые тогда не просматривались камерами наблюдения. Почему этот участок не наблюдался и как «Хезболла» об этом узнала? В погоню за террористами отправили танк, но арабы это предвидели и заложили фугас, на котором танк и подорвался.

Мои коллеги из мобильной криминалистической лаборатории полиции выехали на место инцидента, чтобы понять, живы ли похищенные солдаты или террористы забрали тела. Полицейские попали под обстрел, но смогли найти и захватить разгрузочные жилеты бойцов. По количеству крови на них специалисты сделали вывод, что бойцы убиты, однако военное командование считало иначе. Время показало, что мои коллеги оказались правы.

14 июля 2006 г., день взятия Бастилии, попадало на выходные дни, и посольство Франции в Тель-Авиве решило устроить праздничный прием 12 июля. В ту неделю я сопровождал группу офицеров французского спецназа в ознакомительной поездке по военным базам и попал в число приглашенных на банкет. Признаюсь, было немного странно пить французское шампанское и есть фуа-гра, зная, что началась война. Не мне судить, насколько она была оправданна, но только безответственный дилетант мог начать ее, не проверив, а есть ли чем воевать. Это был премьер-министр Эхуд Ольмерт. В 2014 г. окружной суд Тель-Авива приговорит его к шести годам тюрьмы и штрафу в размере миллиона шекелей по обвинению в коррупции в бытность мэром Иерусалима.

Но все это потом. А в 2006 г. военные склады оказались полупустыми, неукомплектованными, то есть попросту разграбленными. Разведка, а с ней и армия не подозревали, что у «Хезболла» в огромном количестве имеются российские противотанковые комплексы «Корнет». Они практически парализовали израильские танковые атаки. Штурмовой авиации удалось быстро справиться с ливанскими установками ракет дальнего радиуса действия, но ракеты малой дальности, что досаждали северу страны, были тщательно укрыты в подземных бункерах — «заповедниках». К провалам армейской разведки АМАН мы еще вернемся, а пока лишь констатируем: Вторая ливанская война плохо началась, тяжело протекала и бесславно закончилась.

Активно участвовала в ней и «Флотилия 13». Информация об одной из операций со странным названием «Негевский лес»[46] была рассекречена лишь спустя много лет, да и то частично. В первые дни августа 2006 г. перед «Флотилией» поставили задачу: ликвидировать одного из высших офицеров «Хезболла», отвечавшего за ракетные обстрелы севера Израиля. В любой другой армии мира эту задачу в лучшем случае решили бы точечной бомбардировкой дома террориста, в худшем — снесли бы район города Тир, в котором он проживал. Но в генеральном штабе сочли, что нельзя подвергать опасности семью «объекта» и «все нужно сделать аккуратно».

Разведка и оперативное командование «Флотилии» понимали, что шансов на успех операции очень мало, так как не хватает ни оперативной информации, ни времени на подготовку. Читатель не поверит, но об «объекте» было доподлинно известно только то, что он очень высок, брит наголо, бородатый. Под это определение подпадало большинство террористов «Хезболла». Бойцы «Флотилии» начали интенсивно тренироваться в захвате «объекта» в условиях плотной городской застройки. Тир — конечно, не Лондон, но и не арабская деревня, в нем широкие улицы и городское освещение.

Ночью 4 августа группа спецназа на нескольких быстроходных катерах вышла в Средиземное море. Они уже находились на исходной позиции напротив Тира, но последовала команда «отбой» — и группа вынужденно вернулась на базу. На следующую ночь все повторилось. Имена и фамилии большинства бойцов «Флотилии», участвовавших в этой операции, засекречены до сих пор, так что нам придется называть их «А», «Б», «В» и т.д. Диалоги и монологи, которые я приведу далее, не придуманы мной, а взяты из материалов расследования, по результатам которого снят двухчасовой документальный фильм[47].

Рассказывает А, резервист «Флотилии», добровольно принявший участие в операции:

Не доходя до исходной позиции, катера сбрасывают скорость, сближаются бортами, глушат моторы. Море вдали от берега спокойное, царит абсолютная тишина. Один из наших товарищей вытаскивает из рюкзака бутылку с виноградным соком и пластиковые стаканчики. Я вспоминаю, что сегодня вечер пятницы, то есть шабат. Мы разливаем сок, боец читает субботнее благословение. В морской ночи его слова звучат как-то по-особенному торжественно. Думаю, не у меня одного мелькает мысль, что на базу мы вернемся не все.

Группа вплавь высадилась на берег, спецназовцы сняли гидрокостюмы и ласты, проверили и подогнали снаряжение. Шли гуськом, дыша друг другу в затылок, пока не уперлись в густой фруктовый сад. На аэрофотоснимках он выглядел обычным, но вблизи оказался труднопроходимым.

Слово Б, командиру головной пятерки:

Я подумаю, не стоит ли изменить маршрут и обойти сад, но это увело бы нас далеко от намеченного пути. Приходится пробираться, как сквозь джунгли. Под ногами хрустят ветки. Внезапно сад кончается, и мы оказываемся в сотне метров от плотной городской застройки. Высокие здания, уличные фонари. Радист докладывает командованию, что мы на исходной точке.

Нужный группе дом находился, как назло, в самом конце широкой, хорошо освещенной улицы. Передвигались быстро, разбившись на маленькие команды. Разведка зашла в нужное здание — оно оказалось пустым.

Вспоминает В, командир штурмовой группы:

Как только парни возвращаются и докладывают, что дом пуст, приходит сообщение из центра: «Произошла ошибка, объект сменил адрес. Вам нужен ближайший к саду трехэтажный дом». Нужно возвращаться назад. Приходит мысль, что добром все это не кончится.

Бойцы нашли нужное