Колчаковский террор. Большая охота на депутатов - Сергей Станиславович Балмасов

Они сообщили, что «в Управление начальника екатеринбургского гарнизона 23 ноября явились поручики Перлов и Некрасов, прося оказания содействия в преследовании и задержании члена Учредительного Собрания Чернова и других его депутатов, за которым их командировали из Омска атаман Красильников и полковник Волков.

Для этого старший офицер управления начальника гарнизона Екатеринбурга гвардии ротмистр Молостов предложил явиться в штаб Уланского полка. В командировку на другой день в Челябинск из числа его офицеров отправились Седов с Ивановским и капитаны Любович и Полянский[330].

«Решили отбыть в Челябинск 24-го, а если их (членов Учредительного Собрания – ред.) там не застанем, то последуем за ними с целью доставить в Омск живыми или мертвыми»[331]. (если арестовать «учредиловцев не получится, то убить их).

Перлов «просил оказать ему материальную помощь, т. к. переведенные, по его словам, ему Красильниковым 15 000 рублей он получить не мог.

(Сомнительно, чтобы убийц отправили на многодневное задание без денег. Видимо они всего за неделю спустили эту сумму, равную годовому содержанию крупного чиновника – ред.).

В деньгах ему отказали, тогда Перлов попросил спирта», какого ему выдали две бутылки.

К моменту посадки в поезд Перлов и Некрасов уже были нетрезвы, но на ногах держались и вели себя прилично. По пути все вместе выпили еще бутылку водки»[332].

По прибытии в Челябинск кампания приехала по «учредиловским следам» в «Гранд-Отель». Вскоре остальные участники миссии застали Некрасова и Перлова в номере в кампании женщин, назвавшихся «сестрой милосердия и женой Некрасова, своим видом сильно напоминающей проститутку». В присутствии их и гостиничной прислуги поручики открыто обсуждали свою секретную миссию[333].

При этом «охотники», тратившие деньги на продажных женщин, рестораны и алкоголь, оказались неспособны расплатиться за занимаемый ими гостиничный номер. Для этого Ивановскому пришлось специально ездить за деньгами[334], что притормозило выполнение задачи минимум на одну ночь.

Далее по данным Седова и Ивановского, «В тот же вечер Перлов и Некрасов куда-то уехали. Ночью вернулся очень взволнованный Перлов, сообщив, что Некрасова могли задержать чехи. Они ужинали в ресторане, где увидели капитана в форме охраны членов Директории организации Роговского в Омске, назвавшегося военным чиновником (Стамбулова). Некрасов и Перлов его арестовали и повели в вагон на вокзал. Арестованный настаивал на его отправке в чешскую комендатуру и Некрасов повел его туда.

В это время на путях послышались крик и шум. В вагон вбежал Некрасов, сообщив, что Стамбулов стоит на путях, окруженный чехами и не желает идти в вагон.

Мы вышли и Перлов распорядился вести его туда. Чехи вначале сильно препятствовали, но, когда Перлов заявил, что они не имеют права вмешиваться в русские дела, отступились. Перлов настаивал на его расстреле (это наглядно демонстрирует стоимость в Колчакии человеческой жизни и характер поставленной красильниковцам задачи, которая могла сводиться к уничтожению всех имеющих отношение к «учредителям» – ред.), но по настоянию Седова его обыскали и все отобранное сдали в штаб корпуса (Уральского – ред.). Туда начальник его контрразведки капитан Гирш и распорядился направить арестованного, у которого обнаружили револьвер и 5000 рублей, выданных Перлову (что говорит об официальности миссии красильниковцев, которым контрразведка целого корпуса выдает оружие и деньги задержанного, и отнюдь не препятствует проведению ими ареста офицера без ордера – ред.).

Так, между самими «загонщиками» на утро следующего дня начались распри – Ивановский «со слов сотника Ница и других сообщил, что Перлов – подозрительная личность». Основанием для таких выводов послужило обнаружение у него документа на имя добровольца Бориса Перлина 2-го Иркутского артиллерийского дивизиона, с которым он лежал в лазарете… и личных за ним наблюдений[335]… На что Седов возразил, что у людей, идущих на такое дело, может быть и не один документ»[336].

Тем временем, пока «ликвидаторы» отвлекались на пьянство, разврат, «мелочевку» вроде Стамбулова и личные склоки, объекты их охоты приехали в Уфу, и им было необходимо следовать за ними.

По данным Ивановского, «В штабе полка[337] полковник Некрасов (видимо, командированный из Екатеринбурга в Челябинск координировать охоту на «учредителей» – ред.) дал нам задачу «отправиться в Уфу и вести разведку за «учредилкой», присылая через офицеров донесения о положении на фронте»[338].

А это свидетельство косвенного руководства «процессом» Ставкой, поскольку ей подчинялись отдельные соединения. Иными словами, в охоте на депутатов Всероссийского парламента атаманы объединились с крупными военачальниками самого Колчака.

Однако по данным Седова и Ивановского, «поездка сорвалась, поскольку экспедиция отправилась в штабном вагоне, принадлежащим Чехословацкому Национальному Совету (ЧНС). Некрасов и Перлов взяли его «у чехов против их желания» (то есть «самозахватом»)[339].

Его отправку на основании телеграммы ЧНС из Екатеринбурга задержал Дитерихс, обещая «дать другой»[340].

Возможно, тем самым чехи сознательно срывали колчаковскую охоту на «учредиловцев».

Но, видимо, пребывание в комфортном штабном вагоне настолько понравилось членам «экспедиции» или обладание им для поручиков было делом принципа, но Некрасов и Перлов отказались выполнять требования чехов. Они устроили из-за этого скандал с чехами и русским комендантом челябинского вокзала, перешедшим в конфликт с Седовым и Ивановским.

Доложив об этом в штабе корпуса (Уральского – ред.) Ивановский и Перлов «получили задачу следовать с первым отходящим поездом в Уфу, там явиться командиру казачьего полка (3-го оренбургского – ред.) и следить за Черновым и другими членами Учредительного Собрания».

Ивановский же «предложил Некрасову и Перлову, скомпрометированных пьянством и скандалами, вернуться в Омск. А остальным сейчас же двигать на Уфу под видом офицеров 3-го казачьего полка (видимо, оренбургского Уфимско-Самарского – ред.), либо одиночным порядком». Против чего выступил Перлов[341].

Он упорно не желал покидать штабной вагон и тогда «чешский офицер пояснил «охотникам», что в штабе Чешского корпуса известно о цели их командировки»[342].

Это явилось следствием допущенной Некрасовым и Перловым утечки информации в присутствии потенциальных агентов чехословацких спецслужб, какими могли быть и гостиничный персонал, и скорее всего, попавшая в их номер путана. Особенно последняя – как известно, представительницы древнейшей профессии часто работали на спецслужбы.

Тогда Ивановский и Седов заявили, что вообще не поедут в Уфу, «т. к. наши лица уже хорошо знают, а потому даже выехать из Челябинска не дадут. А посему предложили их всех немедленно отправить в Омск как арестованных (что должно было демонстрировать непричастность колчаковских властей к самочинным действиям своих подчиненных – ред.). Иначе это сделает чехословацкая контрразведка за нежелание покинуть вагон и грубое отношение к чехам Перлова».

Ивановский также обещал доложить обо всем произошедшем в