Подвиг подплава Балтийского флота. Боевые действия в Финском заливе. 1943 г. - Мирослав Эдуардович Морозов

Место взрыва со стороны кормовой части находится под землей и осмотру не доступно, со стороны носовой части место взрыва представляет из себя скрученные в трубочку листы легкого и прочного корпусов лодки.

Лодка имеет противоминную обрусовку корпуса, выполненную по большей части обрезиненными трубками; на рубке установлены дополнительные обмотанные резиной поручни, все выступающие части лодки обмотаны резиновой лентой и резиновыми ковриками.

Согласно немецким архивным данным, С-12 после подрыва на мине подвергалась бомбометанию со стороны немецких кораблей. Поэтому все основные палубные люки сорваны со своих мест ударными волнами от взрывов глубинных бомб. Также двери в корпусе рубки распахнуты и частично сорваны с петель.

Винто-рулевая группа лодки доступна для осмотра, так как корма возвышается над грунтом примерно на метр. Все кормовые рули лодки находятся в положении «ноль».

Под винтами лодки обнаружен минный якорь с минрепом от немецкой мины серии UM, на которой подорвалась С-12. Лодка после подрыва прошла по инерции около 30 м.

Носовые торпедные аппараты частично доступны для осмотра. Верхняя пара аппаратов не имеет волнозащитных щитков, сами трубы торпедных аппаратов закрыты. Кормовые торпедные аппараты закрыты.

Оба перископа убраны в перископную тумбу.

Инструменты на мостике осмотру не доступны, так как сорваны со своих мест взрывами глубинных бомб и покрыты илом, нанесенным на мостик.

Кормовое 45-мм орудие находится в походном положении. Носовое 100-мм орудие не обнаружено, вероятно, оно было

сорвано взрывом мины и лежит отдельно от лодки…

Исходя из осмотра остова подводной лодки С-12, можно сделать следующие выводы:

Подводная лодка подорвалась на немецкой противолодочной мине UMA минного заграждения «Насхорн 2а». Произошедший внутри лодки вторичный взрыв большой мощности разорвал корпус лодки на две части, отбросил носовую часть вправо, развернув ее на 180 градусов. Взрывом были выбиты торпедопогрузочный люк и верхний рубочный. Экипаж погиб мгновенно…

С-12 погибла, отходя от сети, так как ориентирована в восточном-северо-восточном направлении»[136].

Данные осмотра можно дополнить следующими подробностями: место обнаружения находится на трехрядном минном поле «Насхорн-2а» (978 противолодочных мин UMA, выставленных с углублением в 30 м). Перед полуднем 3 августа немецкие дозорные катера, осуществлявшие наблюдения за Таллинской бухтой в районе о. Аэгна, заметили взрыв с высоким выбросом водяного столба далеко в северном направлении. Интересно отметить, что дозорные корабли, стоявшие вдоль сети и находившиеся гораздо ближе к месту событий, этого взрыва не отметили или не придали ему значения. Лишь в 14.05 пролетавший гидросамолет 127-й разведгруппы заметил появление на поверхности свежего масляного пятна и привлек внимание дозора выпуском белой ракеты. Только после этого в район пятна подошли тральщики «М 3105», «М 3114», «М 3127», которые, однако, не нашли никаких других признаков нахождения подлодки, кроме выделения топлива. На следующий день по прямому указанию командира 31-й флотилии тральщиков началось сбрасывание глубинных бомб, установленных на максимальную глубину в данном районе моря. Позже были взяты пробы топлива и подобрана пробка, являвшаяся, по мнению немцев, фрагментами изоляции корпуса. По 8 августа включительно – день, когда командование противника признало подлодку уничтоженной, – малыми тральщиками было сброшено 28 глубинных бомб, семь из которых не взорвались[137]. Впрочем, для С-12 это уже никакой роли не играло – лодка и 46 членов его экипажа погибли за считаные секунды после взрыва.

Сопоставление указаний из «боевой директивы» и времени подрыва дает основание считать, что «эска» подорвалась после неудачной попытки форсирования сетей, которая, по-видимому, была предпринята в ночь на 3 августа. Несмотря на отсутствие каких-либо данных, в штабе бригады решили, что корабль погиб не на подходах к сети, а непосредственно под ней, на донных минах, когда пытался поднырнуть под нижние шкаторины на глубине 96 м[138].

Поход второй подлодки, выделенной для участия в «разведывательной операции», продолжался несколько дольше.

Во время стоянки С-9 на Лавенсари обнаружилась неисправность агрегата гирокомпаса, но его замена не привела к задержке с выходом – он состоялся через двое суток после С-12. «Эска» Мыльникова была отпущена эскортом в точке погружения в 01.10 31 июля. Несмотря на указания в «боевой директиве», командир подлодки решил соблюдать радиомолчание и впервые вышел в эфир лишь после получения запроса от командования бригады в ночь на 5 августа. Он сообщил, что уже третью ночь, несмотря на помехи со стороны сил ПЛО, осуществляет зарядку батареи у о. Кери. Следующее сообщение последовало только в ранние часы 10 августа. Оно было самым информативным – Мыльников отчитался о выполнении разведывательного задания, перечислив состав и координаты всех обнаруженных дозоров, места, где подлодка четырежды задевала за минрепы[139]. Последний факт полностью опровергал утверждения Главного морского штаба о разрядке минных заграждений, якобы не подновлявшихся после 1942 г. Фактически С-9 при ведении разведки у сетей должна была пересечь более 40 минных линий и уцелела лишь чудом. Главным же было то, что сети в месте, указанном в «боевой директиве», не были разрушены авиацией. Не удалось этого добиться и самой подлодке, стрелявшей по сети торпедой, хотя та и взорвалась. Как и в случае с С-12, взрыв не был зафиксирован немецкими дозорными кораблями.

Вечером 9 августа отходившая в район зарядки С-9 была обнаружена финским сторожевым кораблем № 764 (мобилизованный буксир) в районе к северу от о. Кери. По-видимому, подлодка еще раньше обнаружила буксир и совершала маневр срочного погружения, когда ее заметил противник. Финский корабль сбросил в место погружения две глубинные бомбы, после чего в течение 10 минут прослушивал шумы удалявшейся подлодки. К месту событий по тревоге были вызваны сторожевые корабли «Уиско» и «Турсас», минзаг «Руотсинсальми» и сторожевой катер, но их поиски не дали никаких результатов. Командир С-9 Мыльников счел эпизод настолько малозначительным, что даже не упомянул о нем в своей ночной радиограмме.

Поскольку поставленные в «боевой директиве» «эске» задачи были выполнены, командир получил указание возвращаться в базу. Следующее сообщение от С-9 было получено ночью 12 августа из района зарядки в 10 милях к северо-западу от о. Вайндло. Мыльников просил сообщить ему точку и время рандеву на восточном Гогландском плесе, что и было передано тем же вечером. Следует считать, что на лодке приняли эту информацию, после чего сразу погрузились и начали переход. В точке рандеву «эска» должна была всплыть в 1 час ночи 14 августа, и времени в запасе у командира оставалось не много. Тем временем на море поднялось волнение, и в 19 часов 13 августа Верховский приказал передать, что встреча переносится на сутки. Квитанции на эту радиограмму в штаб не поступило[140]. Можно с большой долей