Подвиг подплава Балтийского флота. Боевые действия в Финском заливе. 1943 г. - Мирослав Эдуардович Морозов

3-го ранга А.И. Мыльников. За день до выхода тот в частном разговоре заметил: «Идти в море, пожалуй, бесполезно – на верную гибель». Впрочем, за час до выхода, должно быть для того, чтобы приободрить самого себя и окружающих, он во всеуслышание сказал: «А я все-таки доволен, что иду в море, честное слово, с желанием, а то надоело сидеть на базе». Эмоции рядового состава выразил краснофлотец рулевой Лыкин: «…нельзя сидеть в такое время в базе, когда Красная армия наступает, вместе с ней надо бить немцев!» Ожидание гибели подлодки при выходе в боевой поход становилось какой-то обыденностью, о которой уже не боялись говорить вслух. Так, например, мичман Кононов, старшина торпедистов на С-12, заявил: «Если подорвемся на мине, выйду через аппараты, доберусь до своей матери, которая находится в Кингисеппе (оккупированная территория)»[133].

Поднять настроение пытались сочинением и чтением частушек, главной темой которых, безусловно, являлись летние успехи Красной армии. Вот пример таких виршей, сочиненных в конце того года неким куплетистом-любителем Н. Логвиновым:

К репродуктору спешу,

Сгорая нетерпением,

Слушать вечером Москву

И важное сообщение.

Как приятно говорят,

В Москве орудия палят,

В честь побед стреляют пушки,

В эту ж честь споем частушки.

Целый куст из поражений

Для грабителей расцвел,

После яростных сражений

Снова нашим стал Орел.

И у Геббельса в подвале

Вдруг совсем камин погас,

Что такое? Вас ис дас?

Дал по шее им Донбасс.

Дитмар врет как сивый мерин,

Врет и днем, и врет во сне.

Что-то он сейчас намелет

после Брянска на Десне.

Говорят, что Лядумег

Показал пребыстрый бег,

Но еще быстрее топал

Вшивый фриц за Мелитополь.

Геббельс к Гитлеру влетел,

Фюрер прямо обалдел,

Дрожь в коленях, страх на роже:

Неужели Запорожье?

Говорили немцы немкам:

«Украина – это клад».

На Днепре устроим немцам

Украинский Сталинград.

Фрицев «Тиграми» снабдили,

Жмите, дескать, напролом.

Нам работы подвалили

Убирать железный лом.

Наша туча грозовая

Понесла на Запад град.

Взяты Бахмач, Лозовая,

Красноград и Павлоград.

Гренадеры дали деру,

На Кубани вой и свист,

Наш моряк на Черном море

С боем взял Новороссийск.

Гитлер ганса раз спросил:

«Где ты брюки износил?»

«Я, мой фюрер, их закапал,

Как из Духовщины драпал».

Говорили фрицы где-то:

Дескать, нашим будет лето.

Мы сказали, что ты вре,

Бьем мы гадов на Днепре.

Фриц в Италии украл

Ложки и маслины,

Когда всех обворовал

Спер и Муссолини.

Вышла драная овца

Из фашистского блиц-крига.

Ждут балтийца-молодца

Таллин, Палдиски и Рига.

Как малютки выйдут в море,

Фрицам явно будет горе,

Познакомьте фрицев с дном

И смешайте их с… судном.

Бить фашистский черный сброд

До уничтожения,

Чтобы слушал наш народ

Важное сообщение[134].

Что касается технической подготовки направлявшихся в море субмарин, то она ограничилась установкой обрусовки и противоминной изоляции. Было бы логичным ожидать установки на С-9 и С-12 гидроакустических станций «Дракон-129» (полученные по ленд-лизу британские ГАС «Асдик-129»), с успехом применявшихся подлодками Северного флота для минной разведки летом 1943 г., но из-за позднего поступления комплектов первая балтийская лодка, оснащенная данной станцией, вступила в строй лишь в сентябре. Наверное, если бы в дело вмешались наркомат и ГМШ, работающими станциями до похода можно было бы оснастить и С-9 с С-12 (подлодки Северного флота оснащались «асдиками» с конца 1942 г.), но над этим, похоже, никто не задумался. В это сложно поверить, но даже в год коренного перелома командование считало допустимым проводить минную разведку корпусами самих подлодок и на основе докладов тех, кому чудом удалось вернуться, делать вывод, что мин нет.

Ход «разведывательной операции»

Переход субмарин в точку погружения начался в 23.35 26 июля. Проводку непосредственно обеспечивали пять быстроходных тральщиков и четыре сторожевых катера МО-4. Противник обнаружил эскорт, но не подлодки в нем, а единственным происшествием стало столкновение С-9 с катером МО № 104 ночью 27 июля в месте покладки субмарин на грунт у Шепелевского маяка. На следующую ночь лодки прошли от маяка до Лавенсари, но в связи с задержкой на переходе командир эскорта принял решение вести их не в точку погружения, а в бухту острова. С-12 была выведена в точку погружения лишь в ночь на 29 июля и в 00.55 погрузилась для самостоятельного форсирования Гогландского рубежа.

Донесения Бащенко, осуществлявшиеся в точном соответствии с «боевой директивой» каждую ночь, дают возможность довольно точно восстановить маршрут движения подлодки. Утром и днем 29-го она скрытно форсировала Гогландский рубеж и за ночь в надводном положении достигла района о. Родшер. За следующие сутки подлодка проделала путь от Родшера до банки Калбодагрунд, где ночью снова без помех зарядилась. Днем 31-го состоялся переход от Калбодагрунд до «открытого» Щ-303 района зарядки у о. Кери. Оттуда в 02.55 1 августа Бащенко передал, что пополнил заряд батарей до нужного значения и начинает движение в район сетей[135].

Как оказалось, эта радиограмма стала последней. В 2016 г. остов субмарины был найден в 5 милях северо-восточнее точки, где ей предписывалось форсирование сетевого заграждения. Обследование остова было осуществлено участниками экспедиции «Поклон кораблям Великой Победы» 1–2 сентября 2018 г.:

«По результатам обследования выявлено, что на дне лежит разорванный на две части в районе второго отсека остов советской подводной лодки типа «С» IX-бис серии.

Схема проведения «разведывательной операции» подлодок КБФ в августе 1943 г.

Кормовая часть лодки лежит курсом на востоко-северо-восток, без кренов, с легким дифферентом на нос, утонув в грунте по переднюю стенку рубки, то есть осмотру доступна только рубка и верхняя часть корпуса, за исключением кормовой оконечности, которая видна целиком.

Оторванная носовая часть лодки лежит справа в 10 метрах от кормовой части и развернута на 180 градусов.