Нацистская Германия против Советского Союза: планирование войны - Коллектив авторов

с партизаном. На другой принципиальный вопрос о том, знало ли командование вермахта о методах борьбы с партизанским движением, направленных на истребление еврейского и славянского населения, свидетель ответил коротко: «Знало»[321].

16 сентября 1941 г. в приказе ОКБ В. Кейтель выразил озабоченность широким распространением повстанческого движения на оккупированных территориях и отметил недостаточность средств, использовавшихся ранее для его подавления. При этом он подчеркнул, что «человеческая жизнь в странах, которых это касается, абсолютно ничего не стоит, и устрашающее воздействие возможно лишь путем применения необычайной жестокости». Ниже он пояснил, о чем идет речь: «Искуплением за жизнь каждого немецкого солдата… должна служить, как правило, смертная казнь 50-100 коммунистов. Способы этих казней должны еще увеличивать степень устрашающего воздействия». Командующим войсками в оккупированных областях поручалось довести этот приказ «до сведения всех военных учреждений и инстанций, связанных с подавлением коммунистических мятежей и восстаний…»[322].

Приказ В. Кейтеля нашел отражение во многих документах вермахта. Например, в приказе командующего 6-й армией генерал-фельдмаршала Вальтера фон Рейхенау от 10 октября 1941 г. «О поведении войск на Востоке» говорилось: «К борьбе с врагом за линией фронта еще недостаточно серьезно относятся. Все еще продолжают брать в плен коварных, жестоких партизан и выродков-женщин; к одетым в полувоенную или гражданскую форму отдельным стрелкам из засад и бродягам относятся все еще как к настоящим солдатам и направляют их в лагеря для военнопленных… Подобное поведение войск объясняется только полным легкомыслием. Пора начальствующему составу пробудить в себе понимание борьбы, которая ведется в настоящее время… В случае применения оружия в тылу армии со стороны отдельных партизан, применять в отношении их решительные и жестокие меры. Эти мероприятия распространяются также и на мужское население с целью предотвращения возможных с его стороны покушений»[323]. Данный приказ получил высокую оценку А. Гитлера и, по указанию главнокомандующего сухопутными войсками В. фон Браухича, был отправлен всем частям на Восточном фронте в качестве руководства к действию[324]. Какого-либо противодействия со стороны нижестоящих инстанций вермахта этот приказ не вызвал. Так, например, в приказе по 101-му мотопехотному полку 18-й танковой дивизии от 12 декабря 1941 г. указывалось: «По всем мужчинам и женщинам, появляющимся на участке дивизии пешком, на санях или на лыжах, открывать огонь без предупреждения»[325].

Нарастание партизанской войны вело к еще большему ужесточению карательных мер. В дополнение к приказу № 46 от 18 октября 1942 г., антипартизанские действия объявлялись «борьбой на полное уничтожение одной из сторон», что предполагало в качестве превентивных мер (мер «возмездия») арест и умерщвление якобы подозрительных мирных жителей, невинных женщин и детей, уничтожение целых деревень. В директиве ОКБ от 16 декабря 1942 г. В. фон Кейтель от имени А. Гитлера снял с военнослужащих вермахта всякую ответственность за преступления, совершаемые в ходе ведения антипартизанской борьбы. В этом документе, в частности, констатировалось: «Войска… имеют право и обязаны в этой борьбе применять без ограничений любые средства против также женщин и детей, если их использование ведет к успеху»[326].

Нацистский режим ставил перед собой задачу ослабить советский народ до такой степени, чтобы он никогда уже не был в состоянии помешать завоевательным планам нацистов. Речь шла о том, чтобы огнем и мечом покорить народы Советского Союза, прежде всего славянские, полностью лишить их государственной самостоятельности, национальной культуры и самобытности, присвоить себе их национальные богатства, превратить население восточноевропейских государств в бесправных рабов, использовать его в качестве дешевой рабочей силы и в конечном счете обречь на вымирание.

6. Антикоммунизм как компонент идеологической подготовки к войне с СССР

Идеологическая подготовка нацистами войны против Советского Союза, помимо ее расовой направленности и антиславянизма, основывалась также на антикоммунизме. При этом прослеживается синтез усиленных идей реванша геополитических конструкций, унаследованных от Второго рейха, с идеологией борьбы с коммунизмом – в ближайшей перспективе как главной преграды на пути к власти в Германии, а в дальнейшем – одного из препятствий в решении «исторических задач нации».

Советский Союз, представлявший собой альтернативу национал-социализму, построенному в виде «прусского социализма», вызывал особую ненависть Берлина по политико-идеологическим соображениям[327]. Один из нацистских идеологов А. Розенберг еще в 1922 г. заявил, что в борьбе против «еврейского большевизма» есть «только один выбор – быть уничтоженным или победить»[328].

В апреле 1926 г. Гитлер произнес речь в гамбургском «Клубе 1919 г.», в который входили политические деятели правого толка и крупные промышленники. По заявлению Гитлера, его «главная цель – уничтожение марксизма», который необходимо безжалостно выкорчевать». В первую очередь удар был направлен против германских коммунистов. Гитлер утверждал, что, «имея 14–15 млн марксистов, пацифистов и т. п., вы не можете вести никакой борьбы: ни развернуть приготовления внутри страны, ни начать настоящей войны»[329].

Нацистская модель государственного строительства, в отличие от советской, предполагала объединение «наиболее ценной части немецких рабочих с лучшими носителями старопрусской государственной идеи». Это объединение «должно покоиться на едином чувстве долга, осознании величия задачи, готовности подчиняться, чтобы господствовать, умереть, чтобы победить, на способности принести величайшие жертвы для достижения своей цели»[330]. В основе этой модели «социализма» лежали, прежде всего, национализм и культ силы.

Использование же «оболочки» из социалистической фразеологии было необходимо нацистам для того, чтобы преодолеть остроту классового противостояния в Германии, учитывая, что рабочий класс Германии представлял собой хорошо организованную, мощную силу, являвшуюся главным препятствием для осуществления завоевательных планов нацистов. Во многом благодаря умелой пропаганде и репрессивной политике, нацистскому режиму удалось этого добиться. Реализация концепции национал-социализма, в том числе и отдельных элементов социального государства, позволила обеспечить относительную стабильность нацистского режима накануне войны. Последнему удалось в короткие сроки решить ряд важных социальных задач, доставшихся в наследство от Веймарской республики – практически ликвидировать безработицу. Промышленность Германии к 1933 г. вышла из циклического кризиса, начались заметное оживление и рост конъюнктуры, дополненные некоторыми регулирующими мероприятиями государства, например организацией общественных работ за счет выпуска государственных займов инфляционного характера. Вскоре к этому добавился промышленный бум, связанный с форсированием военной промышленности и строительства на нужды войны. Все это привело к тому, что безработица, охватившая в 1933 г. свыше 6 млн человек, к концу 1930-х гг. практически исчезла, вселив уверенность среди широких слоев в правильности нацистской идеологии. В свою очередь, рост военной промышленности, принося огромные прибыли, обеспечил лояльность нацистскому режиму со стороны крупных промышленников, оценивших, что расово-идеологическая программа по своей направленности отвечает их интересам. При этом подлинное классовое содержание нацистской идеологии было хорошо завуалировано, создавая