Нацистская Германия против Советского Союза: планирование войны - Коллектив авторов

и «механизм управления» СССР, «уничтожить комиссаров и коммунистическую интеллигенцию», партийных функционеров и таким путем разрушить «мировоззренческие узы» русского народа[343]. 6 июня 1941 г. штабом ОКБ была издана «Инструкция об обращении с политическими комиссарами», в которой солдатам и офицерам вермахта предписывалось истреблять на месте попавших в плен всех политических работников Красной армии, которым было отказано в праве рассматриваться в качестве военнопленных[344]. Согласно дополнению к этим указаниям, подписанному главнокомандующим сухопутными войсками В. фон Браухичем 8 июня того же года, казнь политкомиссаров должна была проводиться в войсках вне зоны боевых действий, по приказу офицера[345].

* * *

Расизм, антиславянизм и антикоммунизм, тесно взаимосвязанные, усиливали друг друга в рамках навязанного германскому обществу идеологического концепта. Они должны были замаскировать далеко идущие геополитические замыслы нацистской Германии относительно Советского Союза. Необходимость подобного идейного симбиоза в готовящейся войне против Советского Союза была обоснована уже в книге «Майн кампф». Основной принцип будущей «восточной политики», согласно А. Гитлеру, должен был соединять «национальную» идею, расовую теорию и антисемитизм с тезисом о «жизненном пространстве»[346]. Борьба против «мирового еврейского большевизма» в представлении Гитлера была связана с одновременным приобретением «жизненного пространства», что предполагало разгром советской государственности и тем самым окончательное устранение одного из основных соперников в борьбе за доминирование в европейской и мировой политике. Сопутствующей, но не менее важной задачей являлся захват советского экономического пространства в интересах Германской империи, что предполагало расселение на завоеванном «жизненном пространстве» миллионов немцев на протяжении 25–30 лет.

В связи с этим вряд ли продуктивными являются попытки выделить в качестве главной какую-либо одну из составляющих нацистской идеологии. Они были тесно переплетены. В этом смысле является оправданным утверждение немецкого историка Г. Юбершера о том, что нацистская программа относительно Советского Союза, по своей сути, представляла «расово-идеологическую программу приобретения жизненного пространства»[347].

Расово-идеологическую конструкцию нацистов пронизывали культ силы и жестокости, обоснование необходимости грубого насилия против населения Советского Союза как главного средства реализации поставленных задач[348]. По мнению известного немецкого философа и политического мыслителя К. Шмитта, Германия в годы Второй мировой войны вела две войны: «обычную – на Западном фронте и совсем другую, тотальную, – на Восточном. Первая война имела обычные военные цели; целью второй было физическое истребление представителей другой этнической группы, уничтожение противника как Враждебного Иного»[349].

В отдельные моменты нечеловеческая жестокость германских войск вызывала беспокойство даже у самого Гитлера, который в середине октября 1941 г. заявил: «То, что делают наши войска, в самом деле не поддается воображению. Как будут наши солдаты, которые сейчас находятся на дороге домой, чувствовать себя, когда вновь ступят на германскую землю?» В самом деле, не начнут ли они, приученные на Востоке к насилию и убийствам, и на родной земле по пьяному делу насиловать немок и разбивать о стены головы младенцев?[350]

Это были вполне обоснованные опасения. В частности, под Тихвином зимой 1941 г. выбившие немцев из очередной деревни красноармейцы наткнулись на страшную находку. «Мы идем по опустошенной местности, где все сожжено, ни одного дома в деревнях, сплошная пустыня, – писал домой один из советских солдат. – Мирные жители, старушки с детьми находят приют в лесу, у костра, в землянках. Мужчин угоняют гитлеровцы на работу, а потом расстреливают при отходе. Издевательство над местным населением самое зверское. В Волоколамске повесили 8 человек, их не разрешали снимать, и они висели 52 дня, до прихода наших частей. Недалеко от Ржева в одной деревне загнали почти всю деревню и пленных в церковь и потом зажгли ее. Всего ужаса не опишешь. При продвижении вперед каждый день встречали неслыханные издевательства над жителями»[351].

Ни в одной другой стране, оккупированной нацистским рейхом, не происходило ничего даже отдаленно похожего на те преступления, что совершались на советской территории. Во Франции, Норвегии, Дании, Греции и даже в Польше оккупанты долгое время вели себя как «цивилизованные» завоеватели, выполнявшие международные законы и обычаи войны[352].

Во время Нюрнбергского трибунала выяснилась примечательная деталь: вступая на территорию Франции, Бельгии и Нидерландов, каждый солдат вермахта имел памятку с «Десятью заповедями о ведении войны», в которой предписывалось вести себя лояльно по отношению к мирному населению и не нарушать международных правил ведения войны.

Когда через год вермахт вторгся в Советский Союз, его солдаты получили разрешение без размышлений применять оружие против мирных жителей. Штабом ОКВ 13 марта 1941 г. была подготовлена специальная «Инструкция об особых областях» к директиве № 21 (план «Барбаросса»), в которой были определены специальные акции по установлению жесткого оккупационного режима[353]. В дополнение к этому документу 13 мая 1941 г. за подписью фельдмаршала В. фон Кейтеля была издана директива «О военной подсудности в районе «Барбаросса» и особых полномочиях войск», «Двенадцать заповедей поведения немцев на Востоке и их обращение с русскими» от 1 июня 1941 г. и ряд других документов, выводивших действия вермахта против гражданского населения, носивших общепринятый преступный характер, из-под юрисдикции немецких военно-полевых судов[354].

Распространению и утверждению расово-идеологических взглядов нацистов способствовала умело построенная система пропаганды в лице Имперского министерства народного просвещения и пропаганды (Reichsministerium fur Volksaufklarung und Propaganda), возглавляемое Й. Геббельсом. Геббельс с первых шагов своей деятельности в качестве министра заявлял, что «министерство пропаганды не является административным учреждением. Это министерство для народа. Привлечь весь народ на сторону государства – вот наша самая главная задача в этом министерстве»[355]. Им же был сформулирован один из главных принципов нацистской пропаганды: «Пропаганда должна ограничиться минимумом и повторять это постоянно. Настойчивость является важной предпосылкой ее успеха».

Пропагандистская кампания, работавшая без остановки в нацистской Германии, приносила свои плоды. Уже в 1936 г., по мнению германского исследователя Земана, «нацистские пропагандисты развернули мощное наступление на Советский Союз. Оно было задумано в целях обеспечения международной поддержки Гитлеру и достигло удивительных успехов: возможно, без этих подготовительных шагов нацистам было бы трудно или просто невозможно добиться побед 1938 и 1939 гг.»[356] Если в эти годы Берлин использовал антисоветскую пропаганду с тем, чтобы ввести в заблуждение западных политиков и беспрепятственно реализовать свои замыслы в Западной Европе, то непосредственно накануне войны против СССР, она решала задачи морально-психологической подготовки населения и вермахта к приближающейся войне.

Сравнение целей Германии в двух мировых войнах обнаруживает большое сходство, в том числе в деталях. Лозунг о «жизненном пространстве» на Востоке и прочие геополитические планы, расовые и колонизаторские идеи, империалистические внешнеэкономические установки, а также возникшие после поражения Германии в Первой