Россия и локальные войны. 1991–2023 - Димитрий Олегович Чураков

США, НАТО, транснациональных глобалистских кругов к пониманию того, что существуют базовые условия для перехода к войнам нового поколения. Войны, которые в конечном итоге будут названы неклассическими, гибридными и т. д.

Их целью было закрепить господство правящих кругов Атлантической системы[31] после победы в холодной войне и империалистической глобализации. Страны так называемого «золотого миллиарда» с их сложной социальной структурой и относительно высоким уровнем потребления, но в то же время с сохраняющейся тенденцией к ограничению личных прав и гражданских свобод, должны были стать основой и виртуальной витриной новой мировой реальности. Для стран этого «золотого миллиарда» локальные гибридные войны должны были сыграть роль элемента внутренней пропаганды с целью культивирования милитаристских антидемократических настроений, формирования образа врага и оправдания ограничений демократических институтов. Для других стран современные локальные гибридные войны должны были стать гарантией того, что многополярный мир, если он будет сформирован, останется таким же управляемым, как и однополярный, и во главе этого многополярного мира будет единый ярко выраженный мегаполис – хотя и не обязательно Соединенные Штаты. Историческая Россия (возможность возвращения в мировую политику которой не исключались даже в условиях господства приемлемых политических сил в Российской Федерации) понималась не как единственная проблема на пути к достижению этих целей, а как значимая.

Новые методы проведения глубоких геостратегических операций по расколу больших пространств и переформатированию менталитета народов (в первую очередь так называемых «народов-изгоев»), получивших в XXI веке собирательное название гибридных войн, позволили надеяться, что даже в условиях формирования многополярности сохранится единственная модель цивилизационного развития – та, которая доминирует сейчас, а все альтернативные модели останутся достоянием социальных мечтаний немногих маргиналов. Что касается нашей страны, то современные гибридные локальные конфликты позволили нам рассчитывать на окончательное решение «русского вопроса» путем полной ликвидации исторической России не только как центра силы и как геополитической реальности, но и как страны, которая в XX веке сумела на практике доказать, что существует реальная альтернатива сегодняшней модели цивилизационного развития. Для этого необходимо было решить несколько задач, первой из которых было сокращение зоны потенциального влияния нынешней Российской Федерации (при необходимости – до ее абсолютной или выборочной международной изоляции).

США против свободной Югославии: империя наносит преэмптивный удар

Стартовым механизмом, запустившим процесс обострения ситуации в горячих точках в XXI веке, стал очередной виток югославского конфликта. В 1998–2000 годах на Балканах произошли события, которые в очередной раз сместили вектор мировой истории в сторону войны. Война, начавшаяся на Балканах, уже носила ярко выраженный гибридный характер, в отличие от более ранних конфликтов, в которых использовались некоторые новые неклассические элементы военной стратегии. Гибридная война как таковая – это не только комбинированное веерное использование всех сфер и методов воздействия на противника. Гибридная война многовекторна не только с точки зрения методов, но и с точки зрения решения задач. Целью Соединенных Штатов в новой войне на Балканах было не только разгромить дружественную Россию, независимую державу Югославии, единственную европейскую страну на постсоциалистическом пространстве, которая не стремилась вступить в НАТО, но и вытеснить Россию с Балкан.

Присутствие нашей страны здесь было прочно закреплено самым надежным образом – в культурно-историческом кодексе сербов, скрепленном печатью благодарности сербского народа братскому православному русскому народу. Из поколения в поколение сербский народ воспроизводил русофильство на ментальном уровне, переданное в известной поговорке: «Бог на небесах, а Россия на земле». Только глубокое разочарование могло раскрыть этот культурный код. Неслучайно Соединенные Штаты хотели, чтобы Россия собственными руками вынудила сербов сдаться НАТО, потому что в глазах сербского народа эта позиция явно выглядела как предательство.

К концу XX века от бывшей СФРЮ осталось только союзное государство Сербия и Черногория (с исторической провинцией Косово, которая все еще была частью Сербии). Поэтому антиюгославская кампания, начатая Б. Клинтоном в конце 1998 года, предусматривала окончательное дробление страны по этническому признаку. Это изолировало бы Сербию от моря, что означало бы ее полную блокаду. В таких экстремальных условиях Сербия больше не сможет противостоять натиску извне и будет свергнута оппозицией изнутри.

На первом этапе, который охватывал рубеж 1998–1999 годов, были созданы предпосылки для решающего удара по Югославии. Ряды оппозиции были созданы и выровнены. Подготовка цветной революции включала финансирование оппозиции Милошевичу (США перечислили 30 миллионов долларов, Германия 45 миллионов под видом гуманитарной помощи, компьютерного и другого оборудования), обучение активистов за рубежом, финансирование СМИ (около 4 миллионов марок было выделено югославским оппозиционным СМИ в 1999 году). Австрийский историк и журналист Ханс Хофбауэр пишет, что свержение Слободана Милошевича финансировалось американским фондом «Дом свободы», фондом Дж. Сороса, «Немецким фондом Маршалла», «Международным республиканским институтом», «Национальным демократическим институтом» и «Национальным фондом за демократию». При активном участии этих и международных фондов на Балканах был создан ряд «общественных» организаций. В это время, например, начала свою деятельность широко известная студенческая организация «Отпор». Именно «Отпор» вскоре станет главной ударной силой, а также своеобразным штабом прозападной оппозиции. Руководители этой организации прошли инструктаж в американских и западноевропейских центрах, в том числе в Венгрии. Процесс подготовки свержения Милошевича координировался представительством США в Венгрии – офисом США по Югославии – во главе с Уильямом Монтгомери, расположенным в Будапеште. После «бульдозерной революции» в «Отталкивании» при поддержке Дж. Сороса в 2002 году возник международный «Центр прикладных ненасильственных действий и стратегий» (Center for Applied NonViolent Action and Strategies, CANVAS). Он занимается бизнесом по продаже технологий для «гуманного свержения» политических режимов, которые были опробованы в Югославии. В 2004 году «Отпор» открыл свой филиал на Украине.

В то же время начинается поиск единого оппозиционного кандидата в противовес С. Милошевичу на возможных президентских выборах. Почти за год до выборов в Сербии госсекретарь США Мадлен Олбрайт, глава МИД Германии Дж. Фишер согласовали кандидатуру лидера оппозиции Воислава Коштуницы на пост президента Сербии. Его фигура была изучена специальным аналитическим американским агентством «Пенн, Шон и Берланд Ассошиэйтс», которое установило, что, в отличие от лидера оппозиции, непопулярного со своими прозападными взглядами среди сербов Джинджича, Коштуница воспринимался значительной частью населения как выразитель национальных интересов и антиамериканец[32].

Все эти действия проводились на фоне непрекращающихся санкций, антисербской истерии и военных приготовлений.

Следующим этапом югославской драмы являются бомбардировки НАТО 24 марта – 10 июня 1999 года.

Операция НАТО называлась «Союзнические силы». Ее предлогом было притеснение косовских албанцев. Характерно, что ни до, ни после агрессии НАТО против Югославии Западу не удалось доказать масштабные преступления против косоваров. Причиной развязывания военной агрессии НАТО, как это уже было проверено во время конфликта в