Истребительные батальоны НКВД в период Великой Отечественной войны. Организация, управление, применение. 1941—1945 - Тимофей Дмитриевич Медведев

крупной бандой (скорее всего группой УПА). В результате боя бойцам (по данным их командира Захарова, скорее всего завышенным) удалось уничтожить порядка 50 членов группы, еще несколько человек – взять в плен. 18 октября 1944 года произошел бой между Лельчицким (сформированным в районном центре Лельчицы Гомельской области) истребительным батальоном и бандой УПА в районе села Буйновичи. И подобного рода столкновения вкупе с зачистками населенных пунктов происходили достаточно регулярно, особенно в западных районах республики[622].

Еще одной горячей точкой было белорусское Полесье, где появлялись переходящие административную границу между Украинской и Белорусской ССР группы УПА. В постановлении бюро Полесского обкома от 30 января 1945 года за подписью председателя данного обкома И.С. Былинского[623] партийные чиновники констатировали, что ситуация в регионе остается напряженной, имеют место бандпроявления, при этом истребительные батальоны не всегда справляются со своими задачами[624].

Помимо всего прочего, истребительные части, действующие на территории Белоруссии, привлекались для задержания бывших коллаборационистов, часть из которых ушла в различные банды, а часть – осталась в местах своего постоянного жительства. Так, например, 28 июня 1944 года в Полесье силами Камаринского истребительного батальона были задержаны братья Бескоровайные – по данным командира этого батальона являющиеся бывшими жандармами (полицаями). 20 января 1945 года в ходе зачистки деревни Жабчицы Пинской области, проводимой силами местного батальона, задерживается некий В.Я. Власов – бывший полицай, скрывающийся у родственников, проживающих в этом же населенном пункте[625]. Достаточно очевидно, что в ходе зачисток в населенных пунктах задерживались и реальные коллаборационисты, и случайные люди, в некоторых случаях – родственники бывших полицаев. Также можно с уверенностью сказать, что коллаборационисты в делопроизводственной документации сотрудников госбезопасности различных уровней чаще всего проходили как «бандиты и немецкие пособники» и включались в соответствующие отчетные категории, поэтому установить точное число задержанных в изучаемый период реальных и мнимых немецких пособников не представляется возможным.

Приведенные данные позволяют сделать вывод о том, что истребительные батальоны, действующие на территории Белорусской ССР, активно применялись для решения различных задач. Их круг практически ничем не ограничивался – части могли использоваться как для зачистки котлов в районе Минска, так и для обеспечения паспортного режима, выставления постов на дорогах и т. д. Как и в других изучаемых республиках, подразделения не были лишены системных недостатков, выражающихся в зачастую невысоком уровне подготовки личного состава (комплектование батальонов исключительно партизанами, очевидно, являлось несбыточным проектом советского руководства), проблемах с вооружением (до конца 1944 года в истребительные части практически не обеспечивались оружием централизованно). Вместе с тем отсутствием хорошо организованного националистического подполья позволяло истребительным батальонам относительно эффективно решать поставленные задачи, не неся больших потерь. К примеру, за период с 1 января по 31 августа 1945 года подразделения, при отсутствии дезертиров, потеряли всего 53 человека убитыми, включая потери от неосторожного обращения с оружием[626].

Истребительные части на территории балтийских республик

В сентябре – ноябре 1944 года большая часть балтийских республик (Эстонии, Латвии, Литвы) была занята Красной армией в ходе серии фронтовых наступательных операций. На территории Курляндского полуострова закрепились немецкие войска из состава группы армий «Север», оборону которых, несмотря на многочисленные попытки, РККА прорвать не смогла. Как и на остальных освобожденных территориях, в республиках Балтии начали оперативно создаваться истребительные батальоны, чья деятельность была в том числе направлена против активного в названном регионе вооруженного подполья.

В целом, если говорить о периоде второй половины 1944 – начала 1945 года, истребительные части в балтийских республиках применялись в основном для борьбы с «банд-проявлениями», а также для несения повседневной охранной службы. Например, за январь 1945 года в Эстонской ССР при общей численности батальонов в 300–350 человек к операциям по ликвидации банд было привлечено 173 человека (в результате было задержано 8 и ликвидировано 2 бандита), к охране стратегических объектов – 158 бойцов. По 35 военнослужащих за месяц поучаствовали в конвоировании и охране заключенных. Задачи по борьбе с десантами по понятным причинам с подразделений были практически сняты – только 6 человек за указанный период было выделено для выставления постов воздушного наблюдения, а за первый квартал следующего года число выставляемых постов сократилось до 4[627].

Согласно отчетам отдела по борьбе с бандитизмом[628] Эстонской ССР, за период января – мая 1945 года батальоны практически не задействовались в чекистско-войсковых операциях по причине их слабой готовности и использовались в основном в качестве подразделений охраны[629]. Этот тезис подтверждают и данные по боестолкновениям с участием батальонов. За обозначенный период они применялись исключительно для ликвидации одиночек и мелких групп бандитов, дважды проводились операции по поиску германских летчиков со сбитых самолетов. Также имели место случаи целенаправленных атак со стороны противников советской власти на военнослужащих. Например, 20 марта 1945 года в районе Пярну произошло нападение на заместителя председателя волисполкома[630] Адраса и бойца местного истребительного батальона Рипка. Оба они получили тяжелые ранения, по данным отчета начальника местного ОПББ подполковника В.Н. Глушанина[631], двое нападавших были убиты. К маю того же года численный состав подразделений значительно вырос – на начало месяца в батальонах числилось 2626 человек и еще 159 составляли группы содействия[632].

Традиционно слабой была подготовка частей, отмечалось отсутствие достаточного числа квалифицированных командных кадров, особенно если говорить о командирах взводов и отделений. Отдельно отмечается типичный для всех истребительных батальонов недостаток, а именно чрезвычайная загруженность их командиров на службе (чаще всего частями руководили заместители начальников уездных управлений НКВД), которые были вынуждены проходить службу в двух местах, зачастую не получая оклада на должности командиров батальонов[633].

Для решения этой проблемы 19 апреля 1945 года подполковник В.Н. Глушанин обратился в ЦК КП(б) Эстонии с просьбой о выделении денежных средств, необходимых для содержания 12 освобожденных от иной деятельности начальников штабов истребительных частей, а также для награждения отличившихся военнослужащих[634]. Из этого следует, что проблема финансового обеспечения была одной из наиболее острых для республиканских истребительных батальонов, а для ее решения органы госбезопасности вступали во взаимодействие с партийными структурами.

Также в качестве препятствия для более эффективной деятельности истребительных подразделений отмечалось воздействие на население немецкой пропаганды и наличие большого числа «фашистских элементов», то есть людей, отрицательно настроенных к советской власти[635]. Из-за этого истребительные батальоны испытывали некоторый дефицит личного состава, который восполнялся в том числе посредством партийно-комсомольских мобилизаций, проводимых среди республиканских активистов[636]. О проведении подобных мероприятий говорят не только соответствующие указания партийных органов,