Истребительные батальоны НКВД в период Великой Отечественной войны. Организация, управление, применение. 1941—1945 - Тимофей Дмитриевич Медведев

Только в июне 1945 года весь учет оружия был передан в ведение республиканского отдела по борьбе с бандитизмом, однако по данным, приводимым его начальником подполковником Б.Г. Бурылиным[655], составить полное представление о количестве имеющегося в батальонах вооружения практически не представлялось возможным, поскольку командиры частей могли передавать своему руководству неполные сведения, в частности для повышения огневой мощи подчиненных частей[656]. Подобные проблемы имели место во всех истребительных батальонах в течение всего периода войны, однако в условиях наличия в западных республиках СССР сильного националистического подполья они приобретали особую остроту и приводили к пополнению групп последнего оружием, а также установлению особых связей между бойцами истребительных батальонов и их противниками.

В ходе анализа отчетно-следственных документов по всем изучаемым регионам выявлено три основные причины поддержки националистов со стороны военнослужащих истребительных подразделений. Она могла осуществляться как путем дезертирства из батальонов, так и посредством передачи информации, предоставления жилья и т. д. Во-первых, зачастую последние осознанно внедряли в батальоны своих сторонников, что, ввиду отсутствующей длительное время системы фильтрации личного состава, было сделать достаточно просто. Во-вторых, как уже указывалось выше, острое противостояние на территории западных республик приводило к ситуациям, когда члены одной семьи могли быть и военнослужащими батальона, и членами групп националистов. Семейные связи зачастую не прерывались, что приводило к появлению сочувствующих националистам в рядах истребительных частей. Имели место и обратные случаи, когда оказывавшиеся в банде родственники бойцов батальонов сдавались властям. И наконец, свою роль при принятии решения о дезертирстве или предоставлении иной помощи противнику играла личная выгода. К примеру, в одном из подразделений, действующих в Эстонии, несколько бойцов передали сведения о дислокации их части и режиме охраны защищаемых объектов, получив взамен несколько бутылок алкогольных напитков[657].

Имели место и хорошо организованные случаи дезертирства. Например, в феврале 1945 года командир отделения Алитусского истребительного батальона Паулитис с тремя бойцами, находящимися под его командованием, обезоружили нескольких бойцов подразделения, захватили шесть винтовок и один автомат и «ушли в банду»[658]. Подобные эпизоды, скорее всего, время от времени имели место во всех изучаемых республиках.

Обстановка на территории Литовской ССР была достаточно напряженной. К примеру, 10 декабря 1944 года в дом к бойцу одного из батальонов Тарулису ворвались трое неизвестных, попытавшихся его убить. Оказав сопротивление, Тарулис смог ранить одного из нападавших, а затем сумел скрыться. 28 декабря в Укмергском уезде силами местного истребительного батальона, действующего совместно с войсками НКВД, была проведена операция по поиску бандгрупп. В результате была рассеяна крупная банда численностью до 150 человек, из которых, по данным отчета руководства местного Управления по борьбе с бандитизмом, было убито 22 человека[659].

Всего же за весь 1944 год в республике силами истребительных батальонов было задержано 540 бандитов, 776 «подозрительных», 640 нарушителей режима военного времени. Изъято 1035 винтовок, 50 пулеметов и даже одно противотанковое ружье. В январе 1945 года число «отобранного» и захваченного оружия резко выросло до 600 винтовок и 86 пулеметов[660]. Для небольшой по размеру Литвы данные цифры нужно признать весьма значительными. В 1944–1945 годах происходили достаточно интенсивные боестолкновения с противниками советской власти, в результате которых обе стороны несли серьезные потери. Также имели место факты дезертирства из состава истребительных батальонов, в том числе с дальнейшим переходом на сторону антисоветских сил. Также в документах отмечается «невысокая заинтересованность» в изучаемых частях со стороны их непосредственных командиров, которые были вынуждены совмещать посты начальника уездного отдела НКВД и командира местного батальона[661].

Имели место и грубые нарушения воинской дисциплины со стороны бойцов войск НКВД и пограничников. В частности, 27 марта 1945 года во время задержания двух военнослужащих пограничного полка, находящихся в нетрезвом состоянии, был убит боец истребительного батальона Пятраускас[662].

Характерным для всех подразделений недостатком был низкий уровень подготовки военнослужащих, особенно для выполнения стоящих перед ними специфических задач, связанных с антипартизанскими мероприятиями. Причем слабой была в том числе и тактическая подготовка командиров. Например, 12–15 января 1945 года в Сейнском уезде (территория современной Польши) была проведена операция против группы националистов. Однако в результате плохой организации и незнания местности противнику удалось без потерь оторваться от бойцов батальона, усиленных военнослужащими НКВД. По итогам операции отмечалось, в частности, «недостаточное умение вести прицельный огонь из автоматов и винтовок»[663].

В том же месяце в районе города Радвилишкис Радвилишской волости Биржайского уезда была устроена засада, состоящая из 25 бойцов местной истребительной части. Несмотря на то что у ее командира – офицера НКВД – была информация о наличии в этом районе противника, при появлении последнего военнослужащие открыли беспорядочный огонь, а после того, как бандиты начали стрелять в ответ, «большая часть бойцов разбежалась, а бандиты, думая, что напали на крупную засаду, отошли». Трагическая история произошла 1 марта 1945 года в районе Лаздияя, где в ходе преследования банды одним из подразделений 298-го полка войск НКВД были обстреляны военнослужащие Алитусского истребительного батальона, в результате чего последний потерял три человека убитыми и одного раненым[664].

14 апреля того же года уполномоченный Мариямпольского управления НКВД Жадейко с двумя бойцами уездного истребительного батальона после выполнения стоящей перед ними задачи по опросу местного населения в деревне Сургуце распили бутылку самогона, а затем по пути следования в соседний населенный пункт обстреляли наряд пограничников, приняв последних за членов подполья. Ответным огнем один боец батальона был убит, второй ранен, Жадейко же арестовали и придали суду[665]. Случаи, подобные вышеприведенным, имели место наряду с успешными операциями, проводимыми силами батальонов.

Для улучшения ситуации и лучшего управления подразделениями в местных отделах НКВД были введены специальные должности заместителей начальников по истребительным батальонам. Также проводились проверки боеготовности частей, предпринимались попытки создать систему охраны важных объектов силами находящихся на казарменном положении групп военнослужащих. В марте – апреле 1945 года в пяти уездах республики прошли пятидневные сборы военнослужащих, проводившееся по ускоренной программе[666].

В отличие от осени 1944 года, когда подготовка бойцов быстро создаваемых частей проводилась по общевойсковой программе, на указанных сборах к ней были добавлены специальные дисциплины – например, организация патруля, техника задержания и обыска, способы ведения разведки и т. д. Однако даже на эти, по сути дела, обязательные сборы явилось только порядка 50 % военнослужащих, остальные в подавляющем большинстве были оставлены на местах постоянной работы[667].

В том числе из-за этого проводимые учебные мероприятия зачастую не давали быстрого положительного эффекта. В истребительных частях отмечались случаи