Россия и локальные войны. 1991–2023 - Димитрий Олегович Чураков

от Сербии. Косово стало де-факто автономной областью, поскольку сербские власти не могли направить туда войска, что, кстати, было предусмотрено резолюцией 1244 Совета Безопасности ООН. Та же резолюция стала юридическим основанием для официального юридического закрепления отделения Косово, которое было зафиксировано там как автономия в составе уже не существующей Югославии.

Атака клонов: оранжевый вирус «близ есть, при дверех»

Достигнув своих целей в Югославии, лидеры Североатлантического альянса предприняли усилия по закреплению своих успехов в других частях мира, прежде всего в непосредственной близости от границ Российской Федерации на постсоветском пространстве. Серьезным ударом по интересам Российской Федерации стала так называемая «революция роз» в Грузии. Характерно, что конечным объектом влияния была Москва, а вовсе не сама Грузия. Потеряв свои прежние позиции на Балканах, России пришлось уступить место в другом стратегически важном регионе – Кавказе. Таким образом, Грузия действовала только как инструмент давления на Россию.

Формально «революция роз» была направлена против режима Э.А. Шеварднадзе, правившего в Грузии. В недавнем прошлом Шеварднадзе был видным политиком, который при Горбачеве возглавлял союзное внешнеполитическое ведомство и поэтому долгое время проводил благоприятный для Запада внешнеполитический курс в духе так называемого «нового политического мышления». Но в силу комплекса причин бывший союзник перестал устраивать американцев. Не исключено, что основной возможной причиной падения авторитета Шеварднадзе на Западе была его медлительность в процессах интеграции Грузии в атлантическую систему и его неспособность полностью разорвать многовековые связи Грузии с Россией[43]. Однако возможны и другие, более прозаичные объяснения: например, действующая американская администрация могла опасаться, что в случае необходимости силового решения проблемы с бывшими грузинскими автономиями, которые добивались независимости, Шеварднадзе мог оказаться «слабым звеном». Эта слабость грузинского лидера могла быть связана с его советским прошлым – российские власти, если бы захотели, могли бы найти компрометирующие Шеварднадзе материалы, сохранившиеся в московских архивах, и тем самым побудить его быть уступчивым в принципиальных вопросах территориального устройства Грузии.

Молодой доверенный политик М. Саакашвили, который не имеет никаких связей с Россией и готов к решительным действиям, был готов заменить Шеварднадзе в Соединенных Штатах. Он стал героем «революции роз», подготовленной по всем правилам и методам цветных квазиреволюций. В маленькой республике Закавказья, куда переместился центр глубокой геополитической операции по вытеснению Российской Федерации с постсоветского пространства, был задействован тот же сценарий политического и ментального переворота, опробованный в Сербии. Иностранные агенты (в данном случае в основном в современном правовом смысле), фонды, неправительственные организации и молодежь снова становятся его инструментами. Идет строительство оппозиционных сил из местного материала, в частности, для большей эффективности протестная молодежь объединяется в организации, подобные «Отпору». Созданная социальная структура получит столь же короткое, яркое, несущее важную смысловую нагрузку название – «Хмара» (хватит – достаточно). Не лишним было бы добавить, что в «Хмаре» нашлось применение не только «революционным разработкам» «Отпора», но и самим революционерам, приехавшим экспортировать революцию в чужую страну. В то же время следует отметить, что важным отличием «революции роз» от «бульдозерной революции» было то, что она никоим образом не была продолжением военной агрессии Запада.

Выборы снова используются как спусковой механизм, предлог для начала «революции» в Грузии, как и в Сербии. На этот раз это были выборы в парламент Грузии 2 ноября 2003 года. На следующий день после объявления их результатов оппозиция призвала граждан не признавать выборы, а действующее правительство уйти в отставку. Запад также не признал результаты устами своих наблюдателей, которые контролировали выборы. Саакашвили, опираясь на внешнюю поддержку, потребовал новых выборов. Чтобы подкрепить свои угрозы, он призвал простых людей выйти на улицы[44].

Призыв оппозиции был не очень популярен. В беспорядках приняло участие меньшинство населения республики. В разгар «революции роз» в демонстрациях приняли участие только 35 тысяч из 4,5 миллиона жителей Грузии. Но этого было достаточно, чтобы Шеварднадзе, полностью потерявший поддержку, признал поражение 23 ноября. Не обошлось и без демонстративных силовых мер – капитуляции Шеварднадзе предшествовал ночной захват оппозицией парламента, а также переговоры с оппозицией.

Российская сторона изначально поддерживала Шеварднадзе, но в основном информационно и дипломатически. Ожидалось, что эта поддержка будет недостаточной, поскольку наступающая оппозиция не была склонна оставаться в правовом поле. В дальнейшем Российская Федерация в лице своего министра иностранных дел Иванова попыталась активно вмешаться в ситуацию. Несколько десятков специально обученных сотрудников службы безопасности прибыли в Тбилиси с высокопоставленным российским дипломатом-контингентом, готовым решать любые неожиданные задачи. Прибыв в Тбилиси, Иванов предложил свои услуги в качестве посредника и организатора прямых переговоров между сторонами. В результате этих переговоров Шеварднадзе подал в отставку с поста президента Грузии. Хотя Иванов отрицает свою роль в отставке грузинского лидера, на самом деле он сыграл роль катализатора, и его посредничество ускорило смену власти в Тбилиси и Батуми. И уже в январе 2004 года герой «революции роз» победил на последних президентских выборах Саакашвили. У пророссийских сил на этих выборах не было никаких перспектив, само их присутствие в Грузии в то время никак не ощущалось.

Наиболее показательным примером недостатков предыдущей выжидательной тактики[45], которая вышла из 1990‑х годов, являются украинские события, в частности события 2004 года и нескольких последующих лет, которые условно можно назвать первым изданием «оранжевой власти» в этой бывшей советской республике. Из всех горячих точек постсоветского пространства Украина, несомненно, была самой важной, но в то же время и самой сложной с точки зрения интересов Российской Федерации. Здесь русской цивилизации (по Тойнби и Хантингтону) пришлось напрямую противостоять своему самому могущественному сопернику – англосаксонскому миру (по У. Черчиллю), «Атлантической системе» (по Р. Сакве).

Соединенные Штаты вышли на первый план на Украине, где были влиятельные силы, которые преследовали цель оторвать Украину от России[46]. События на Украине в 2004 году сегодня можно с полным основанием воспринимать как одну из кульминационных точек классического гибридного локального конфликта, основные участники которого находились за пределами страны и действовали через свои различные прокси-структуры, «агентов влияния», СМИ и т. д. В этом конфликте против российских интересов на Украине было использовано множество геостратегических инструментов давления: от таких традиционных, как подкуп (условно говоря, метод взятия крепостей Филиппом Великим с помощью осла, нагруженного золотом), до новейших технологий организованного хаоса. Американцы сосредоточились на необходимых им изменениях в настроениях украинской элиты и агрессивной проповеди западных ценностей во всех слоях украинского общества.

Руководство Российской Федерации, к тому времени вряд ли осознавшее характер произошедших в мире изменений и в разработке новых военных стратегий, в основном использовало набор методов, которые советское руководство пыталось