Россия и локальные войны. 1991–2023 - Димитрий Олегович Чураков

Против Ливии была проведена классическая гибридная геостратегическая операция местного уровня. Против страны-изгоя в XXI веке были использованы все возможные формы влияния: от попыток организации оранжевого бунта до угрозы применения силы, от дипломатического давления до применения реальной вооруженной силы. Более того, в качестве ударных отрядов использовались не только международные террористы, ливийские прокси-структуры, ЧВК, но и подразделения специального назначения стран-агрессоров, в частности, Франции, Великобритании, Катара, Объединенных Арабских Эмиратов. Именно ССО осуществили наземный этап антиливийской операции. Именно им было поручено определить местонахождение и уничтожить Каддафи и его родных[51].

В рамках подготовки к вторжению в Ливию Североатлантический альянс создал крупную военно-морскую и воздушную группировку. Военно-морская группа включала 39 военных кораблей, подводных лодок и вспомогательных судов из 10 стран. Авиагруппа состояла из 360 самолетов из 14 государств. Чтобы скрыть вмешательство, Запад в рамках совместного информационного и правового давления на Ливию инициировал принятие резолюции Совета Безопасности ООН № 1973 от 17 марта 2011 года. Формально в нем говорилось о «беспилотной зоне» над Ливией, но фактически резолюция открыла страну для иностранной военной агрессии.

Москва могла бы если не остановить, то замедлить начало агрессии против своего важного экономического партнера. Но этого не произошло. Дмитрий Медведев, который в то время был президентом Российской Федерации, приказал представителю России при ООН В.И. Чуркину воздержаться от голосования. В.В. Путин, занимавший в то время пост премьер-министра, очень критически оценил принятую резолюцию, назвав ее «неполной и ошибочной». «Это позволяет каждому предпринимать все, любые действия против суверенного государства, – подчеркнул он. – Это напоминает мне средневековый призыв к крестовому походу, когда кто-то призывал кого-то отправиться в определенное место и освободить что-то». Это был не единственный шаг, предпринятый российским руководством против Каддафи. За пару дней до принятия резолюции ООН, 15 марта, Каддафи попытался вырваться из дипломатической изоляции. Он пригласил послов Российской Федерации, Индии и Китая посетить его. Эти страны открыли очень перспективные условия для сотрудничества с Ливией в области добычи углеводородов. Покупка лояльности партнеров была не эпизодическим, а стандартным приемом главы Ливии[52].

Но на этот раз что-то пошло не так для Каддафи. Реакция Кремля была очень символичной. Самому Каддафи и даже членам его семьи был запрещен въезд на территорию Российской Федерации, а посол России в Триполи Вл. Чамов был срочно уволен – как полагают наблюдатели, за проливийские симпатии. Поэтому позицию Российской Федерации во время голосования в ООН, отказ наложить вето на резолюции Совета Безопасности № 1973 нельзя считать случайностью или ошибкой – она отражала позицию Кремля в ливийском кризисе на тот момент. Таким образом, можно говорить о признаках пересмотра линии Москвы в отношении Ливии, поскольку еще в конце 1990‑х – начале 2000‑х годов российская дипломатия прилагала большие усилия для вывода режима Каддафи из международной изоляции. В то время это позволило тогдашнему министру иностранных дел И.С. Иванову заявить, что позиция Российской Федерации в регионе позволяет ей играть заметную роль в преодолении существующих там конфликтов. На этот раз, всего восемь лет спустя, после уверенных оценок Иванова, Москва не настаивала ни на своей ведущей роли, ни на необходимости мирного решения ливийского конфликта.

Через несколько дней после начала агрессии Кремлю, вслед за Китаем, Кубой и некоторыми странами, все еще приходилось требовать прекращения вооруженного вмешательства в ливийские дела, но никаких ощутимых действий со стороны Российской Федерации в поддержку своих требований предложено не было. Это значительно пошатнуло престиж Российской Федерации как независимого центра власти, поскольку, как позже будет показано Р. Саква, анализируя роль Кремля на международной арене в наше время: «В условиях, когда Россия сталкивается со столь серьезными вызовами, она должна показать, что может находить решения, а не просто заявлять о проблемах».

Операция по уничтожению революционного режима в Триполи получила название «Одиссея. Рассвет». Как и в Югославии, агрессия в Ливии началась с массированных авиаударов. Они были запущены 19 марта 2011 года французской авиацией, которая провела разведку и одновременно уничтожила несколько наземных целей. Другие страны антиливийской коалиции начали наносить авиаудары вслед за французами. Эти удары в Ливии затронули не только государственную, экономическую и военную инфраструктуру, но и гражданское население. Бомбардировки ни в коем случае не носили избирательного характера и, помимо прочего, служили методом устрашения и подрыва боевого духа противника. Единственное отличие, но не принципиальное, от событий в Югославии или Ираке заключалось в том, что на этапе наземной операции на первых ролях против Ливии выступали не Соединенные Штаты, а их европейские клиенты, союзники по НАТО – правительства Италии, Великобритании и Франции. Но Соединенные Штаты, со всей своей военной мощью, были готовы открыто вмешаться в любой момент.

Наземная операция последовала за разрушительными бомбардировками и массовыми поставками оружия боевикам ливийской оппозиции. Это произошло несмотря на то, что даже резолюция ООН, открывшая двери в Ливию для интервентов, предусматривала только воздушные операции. Наземные действия были прямым нарушением документов, одобренных международным сообществом. Вторжение сухопутных войск иностранных государств осуществлялось не как классическая наступательная операция, а как серия ударов элитных подразделений. В частности, взятие Триполи является заслугой не ливийских повстанцев, а профессиональных бойцов Французского иностранного легиона, английского 22‑го полка Специальной воздушной службы, а также военнослужащих Катара и Объединенных Арабских Эмиратов, которые принимали участие в штурме.

В ливийском конфликте Москва не смогла решить существующие проблемы в выгодном для себя формате. Договориться оказалось проще, надеясь на сдержанность «западных партнеров», чем воспользоваться плодами достигнутых позже договоренностей. Результатом этих невпечатляющих действий стало падение дружественного Москве режима, смерть Каддафи, потеря выгодных контрактов с ливийской стороной и фактическое обнуление ливийских долгов Российской Федерации. Сама Ливия превратилась в вызженную точку на карте Северной Африки, рассадник терроризма[53]. В ближайшем будущем Ливия стала одним из важных фронтов нового противостояния с турецким режимом Эрдогана, который будет поддерживать другую сторону в гражданской войне в Ливии по сравнению с Кремлем.

6. Возрождение? Иллюзия?

Путь на Балканы: возвращение России

Однако уже на рубеже XX–XXI веков в действиях Российской Федерации на международной арене появляются новые акценты. В поведении российского руководства есть уверенность в собственных силах и в своей правоте, которой раньше долгое время не было. Это нашло отражение в переходе в некоторых областях внешней политики от пассивности к энергичным наступательным действиям по защите своих интересов. Новые настроения в руководстве Российской Федерации появились, хотя и в несколько нерешительной