Доброволец / Как я провел лето - Александр Васильевич Архипов

class="p1">– Ранение, можно сказать, рядовое. Сквозное осколочное мягких тканей. Правда, немного правую лопатку зацепило, но это так… железо всё из него повытаскивали, – начал объяснять заведующий травматологией. – Левый голеностоп удачно собрали. Там перелом двух плюсневидных костей, трещины в ладьевидной и таранной костях, ну и надрыв малоберцовой пяточной связки. Но здесь особых сложностей не вижу. Осложнение у него с открытой раной. Их из болота чёрных привезли… Стоять рядом с ними невозможно было. Трупный запах… Видно, там на дне целое кладбище. Еле отмыли. От грязи-то отчистили, а вот стафилококк, видно, в открытые раны попал. Ну а дальше инфекция, абсцесс развился.

– Ну а проще? Когда парня моего на ноги поставишь? – нахмурил брови генерал Журавлёв.

– Проще… Как тут проще, товарищ генерал? Идёт воспаление тканей с их расплавлением. Образовалась гнойная полость… – мгновенно вспотев, продолжал докладывать военный хирург. – Боремся… вводим инъекционные лекарства… чистим.

– Победите? – перебил доктора вопросом генерал-лейтенант, успокаивающе глядя на Журавлёва. – А то, может, в столицу его перевезти?

– Так точно. Победим. Парень крепкий, организм молодой, иммунная система в порядке, – уверенно ответил Михаил Петрович.

– Максим Петрович, не против? Я к родственнику зайду, попрощаюсь, – встав из-за стола, сказал Журавлёв.

– Конечно, Игорь Анатольевич. Ты не спеши, а мы с товарищами поговорим о проблемах насущных, – ответил начальник.

* * *

Генерал подходил к палате, когда из неё, замешкавшись на пороге, вышли медсестра и санитар Эдик со штативом в руках. Только что закончили капать внутривенное лекарство Шиллеру и поменяли дренажные трубки в плохо заживающей ране. Артём пребывал в расстроенно-растерянных чувствах, потому что на вопрос: «Можно ли позвать в палату его “старинного друга” Сергея Цымбалюка?», Эдик ответил:

– А этого твоего друга отправили сопровождающим на медицинской перевозке. На передовой на мине «бетер» подорвался… короче, забирать раненых поехали.

Так что своего «родственника» Журавлёв увидел уже сидящим на кровати с подвязанной к шее правой рукой. По палате прыгал, стуча по полу костылём, Вера и возмущённо что-то доказывал Немцу:

– Ну, увидит он тебя – и что? Ты даже в пятак ему зарядить не сможешь! Я видел этого кабана. Больше центнера! Во – рожа!

– Ты за меня зарядишь ему костылём по этой роже… а я потом отдам, когда поправлюсь, – криво улыбнулся Шиллер. – Для начала хотел просто поговорить. Кто кому и сколько должен. Но Кирю я ему точно не прощу! Санитар, бля… Он и на суде говорил, что убивает исключительно бродячих собак, потому что считает себя санитаром общества. Я понял, Толян… Это он от суда в зону военных действий свинтил. Точно! Бабок заплатил… Слушай, похоже мы у одного адвоката консультировались! Есть такой Виктор Петрович… Ладно… подождём.

Увидев входящего в палату генерала, оба замерли и замолчали. Немец нервно заелозил по линолеуму босыми ногами, пытаясь найти под кроватью больничные тапки, чтобы встать. Но Журавлёв улыбнулся и, мягко положив руку на плечо Артёма, сам сел на кровать напротив. Потом повернулся к Вере и сказал:

– Малашихин, правильно?

– Так точно, сержант Малашихин, – подтвердил Вера, пристукнув об пол костылём.

– Сержант, ты же ходячий, – кивнув на костыль, улыбнулся генерал. – Ну, походи пока. А мы с Артёмом за жизнь поговорим. Не против?

– Да, пойду… Говорят, женскую палату открыли, – стуча костылём, запрыгал на выход Вера. – Пойду представлюсь, а то как-то невежливо.

– Врёт… к сёстрам пошёл… спирт клянчит, – глядя вслед Вере, тихо сказал Шиллер.

– Я всё слышу, Немец. Закладывать не по-пацански, – уже из коридора крикнул Вера, захлопывая дверь в палату.

С минуту оба сидели молча, думая каждый о своём. Наконец генерал нервно кашлянул в кулак и, кивнув на перевязанную правую часть туловища Шиллера, сочувственно спросил:

– Заживает?

Артём молча кивнул головой и неожиданно спросил:

– А вы же вроде в мент… виноват, в полиции служите, а здесь как?

– Да… в начале лета подал рапорт. Имею боевой опыт. Афган, Югославия, Абхазия, Чечня… Перевёлся в Росгвардию. Пока вот… в роли «свадебного генерала». Но обещают… – немного покраснев, путано объяснил своё присутствие Журавлёв.

– Понятно, – негромко ответил Шиллер, мельком взглянув на «тестя». – А Саша как?

– Саша? Саша нормально, молочко есть… – улыбнулся генерал.

– В смысле? – не понял намёка «папаша».

– А… извини, ты же не в курсе. Родила наша Сашенька. Двойню, как планировали. Парень и принцесса. Мальчишка – два шестьсот, а малышка – два четыреста. Ровно пять кило получилось! Представляешь? – эмоционально хлопнув себя по коленям, искренне засмеялся генерал. – Я прошлым летом сазана на пять кило поймал. Да…

Шиллер нервно зашевелился, попробовал встать, поморщился от боли и, осторожно поглаживая раненое плечо, вымученно прошептал:

– Родила… Как-то быстро всё… Саша… детки, как? Всё нормально, товарищ генерал-майор?

– Всё отлично, рядовой! Сашка поправилась быстро, она у нас девка здоровая… спортсменка. Ну, ты знаешь… Вы же с ней в спортзале познакомились? – нахмурил брови генерал. – Ребята мамку сосут, орут, в весе прибавляют. Памперсы не успеваем покупать. Я их буквально за пару недель перед командировкой из роддома забрал. После того как ты ей позвонил, она через пять часов и родила. Еле успели до роддома довезти. Полторы недели до срока не доходила. Врачи сказали – спазм на фоне эмоционального возбуждения… Ну, а возбудителем ты оказался.

– Понял… Это я тогда с трофейного телефона, с крыши пикапа… Короче, с правого берега речки, – досадливо махнув рукой, ответил Артём.

– Знаю… мои тут же пробили номер, – кивнул седеющей головой генерал.

– Извините… – виновато вздохнул, опустив голову Артём.

Возникла небольшая пауза. Артём ещё раз попытался встать, генерал вовремя подставил плечо, аккуратно поддержав «родственника». Убедившись, что парень уверенно ловит равновесие, Журавлёв улыбнулся и сказал:

– Думаю, нам нужно ближе познакомиться для начала. Журавлёв Игорь Анатольевич, папа Сашеньки и дед двойняшек… девочки и мальчика, в общем.

Вытерев о пижаму сразу вспотевшую ладонь, Артём протянул генералу «целую» левую руку и тоже представился:

– Шиллер Артём Константинович, пока не муж Александры, но… надеюсь исправить, так сказать… Папа двойняшек… девочки и мальчика.

– Позвоним? – неожиданно предложил Журавлёв, доставая из внутреннего кармана кителя айфон.

– Ку-куда? – глупо спросил Шиллер, чуть не выпав из госпитальных тапок. – А м… мо… можно?

Журавлёв надел очки и несколько раз дотронулся до экрана телефона своим толстым указательным пальцем. Через пару секунд морщинки на его лице разгладились, он прикрыл микрофон и, улыбаясь, сказал:

– Орут! Банда… Санька, привет… папа. Я сейчас тебе…

Артём взял айфон в левую руку, прислонил к уху и услышал сначала какое-то писклявое бормотание, а потом голос Саши:

– Пап, я тебя не слышу… связь какая-то сегодня… Па, я Тёмочку кормлю, а принцесска, видно, чувствует, и подпискивать начинает. Мама