Выписка из журнала маневренных карточек (За период с 04.07.1977 по 17.11.1998) - Павел Георгиевич Вишняков

Мне, флагманскому штурману бригады, заход в этот порт добавил работы – той работы, которая мне нравилась всегда. Я обложился Лоциями, Огнями и знаками, Международно-правовыми сборниками, постепенно на картах стала проявляться прокладка, названия ориентиров перестали звучать экзотически. Тренировки вахтенных офицеров и корабельных штурманов, на которых после трех месяцев боевой службы стало приятно смотреть, демонстрировали их способность активно реагировать на изменения обстановки и принимать обоснованные решения.

Русские военные корабли в Гибралтаре бывали единожды – в 1769 году здесь должны были встретиться эскадры адмиралов Спиридова и Грейга для последующих действий против Блестящей Порты в Архипелаге под генеральным командованием графа Алексея Орлова. Одна из трех белых полосок на синем флотском воротнике напоминает о славной победе времен этой экспедиции – Чесма, лейтенант Ильин!

Телеграммой из Москвы нам предписывалось осуществить взаимодействие с английскими кораблями по организации и проведении учения по совместному плаванию и выполнению поисково-спасательных действий при активном содействии российского военного атташе в Испании. Кораблем-хозяином с английской стороны назначался фрегат «Бриллиант».

Заход в порт Гибралтара прошел без сучка и задоринки, у меня даже было время на фотографирование и зарисовки берега и ориентиров. Офицеры «Бриллианта» были дружелюбны сверх всякой меры, восхищались «Ленкомом», который за боевую службу успел превратиться в «Легкого», пили чемергес с нами наравне – в результате осмотр СПУ ГАК «Звезда», на который они нас так разводили, прошел для всех нас в крайнем волнении за жизнь британского коллеги, чуть было не рухнувшего в разверстую пасть люка…

Мы славно погуляли по старинному городу, пешком пролезли по кромке Скалы, отбиваясь от мартышек (или макак?), какие-то строгие евреи турнули нас от синагоги, впечатлил порт, сухие доки, способные принять линкоры и крейсера.

Замечательный музей в Скале – проходы, камеры с пушками и манекенами в форме моряков 18 века, все это обращено не к морю, а в сторону Испании. Знаменитая взлетная полоса поперек перешейка, КПП на границе, много интересного зацепили и по военной части – итоговое разведдонесение по результатам боевой службы развеяло жалость и сомнения в умственных способностях начальника разведки походного штаба.

Обрадовали балтийцы – их лейтенант-гидроакустик, раззадоренный дешевым виски (Порто-франко же!) и разморенный жарой, угнал дорогущий кабриолет, в столкновении на перекрестке размял бока еще двум бедолагам, скрывшись с места «трагедии» в ближайшем частном доме, заперся там и уснул – забиравшие его в околоток полицейские могли бы и не предпринимать такие меры предосторожности.

Этот случай изрядно напугал начальство – лейтенанта грозили зарядить в тюрьму, а выход на совместные учения, после которых мы должны были идти домой, намечался на завтра. Начальство (комбриг с комиссаром и командиры) отправилось к генерал-губернатору Гибралтара, адмиралу и участнику англо-аргентинского конфликта у Фолклендов, рассчитывая на корпоративную солидарность в решении вопроса о вызволении лейтенанта из колониальных застенков…

Вот в такой атмосфере из песни Александра Ф. Скляра «Эльдорадо» на борту «Бессменного», где держал свой флаг комбриг, и появились два местных молодых человека, приветливо пригласившие желающих зайти к ним в заведение на вечерок и принесшие целый пакет визиток, дававших, по их словам, право бесплатного прохода, одного бесплатного подхода к барной стойке, ну и девочки… по обстановке – с ухмылками разъяснили визитеры.

Паша Хилько, образцовый семьянин и старпом Бессменного, оставшийся старшим на борту, поблагодарил гостей за радушие и новое мышление, засунул пакет в сейф и отправился на построение экипажа, не заметив ушлого мичманка из БЧ-2, прослушавшего весь разговор. Вернувшись, Паша обнаружил взломанный сейф – кроме пакета с приглашениями не пропало ничего, ни валюта, ни кортик, ни шило, – что указывало на умысел… Взволнованный семьянин прибежал ко мне – старшему на КП похода, – и, перейдя от нервности на суржик, доложился про ситуацию, упирая на вычисленный им план злодеев – на халяву нажраться в местной тошниловке.

Я был занят планом совместных учений – его мы разработали быстро, опыт совместного плавания с англичанами у нас был, в 1991 году прошел «Дервиш-91», – но принимающая сторона добавила в план перчику, выделив дополнительный наряд сил в виде двух «Нимродов», что должно было прибавить зрелищности событиям, весьма усложнив организацию взаимодействия. Во время «Дервиша» я, не мудрствуя лукаво, выменял у штурмана «Лондона» аналог нашего БЭСа в обмен на заветную бутылку «Stolichnaya» и теперь увлеченно мудрил вместе со связистом и старпомом «Бриллианта» над плановой таблицей учений, компилируя сигналы и маневрирование – мне было не до Паши с его публичным домом. «Паша, – вскипел я, – тезка мой дорогой, иди к черту! Сходу дробь, любой сход с корабля – только с моего разрешения! Построения экипажа по большому сбору через каждые 3 часа с тотальной проверкой наличия личного состава!»

Загнав, как мне казалось, события в русло повседневной рутины, я вернулся к планам, табличкам, инструктажам штурманов и БИПов. К приезду генералитета план учений был готов – комбриг, успешно вырвавший лейтенанта из когтей местной судейской инквизиции, напоминал кота, объевшегося сметанкой напополам с валерианкой, подмахнул его не глядя, и начал готовить отвальную. На отвальную были приглашены командиры английских кораблей и «Нимродов», атташе, консул – в грязь лицом ударить было нельзя.

Вечеринка была в самом разгаре, когда у оперативного появился Паша Хилько – бледный и заикающийся. С первых слов стало понятно, что на вечерней проверке отсутствует 5 человек из БЧ-2 – двое офицеров и трое мичманов, дедуктивный ум старпома сразу же связал их пропажу с разломанным сейфом. Вся скульптурная группа – оперативная служба и старпом, – глядела на меня, и взгляды эти требовали мер. Меры были на поверхности – через вестового из кают-компании я вызвал комбрига и доложил ситуацию.

Комбриг, изрядно разгоряченный общением с союзниками, долго думать не стал и, обращаясь ко мне, безаппеляционно промурлыкал: «Ты, Пал Георгич, эту историю контролируешь с самого начала, тебе её и завершать – организовывай поиски». «Хорошо, что хоть «контролируешь», а не «заварил,» – подумал я, и возглавив группу следопытов из штабных офицеров-мичманов, отправился на прогулку по ночному Гибралтару.

Долго гулять не пришлось – минут через сорок в ночной тишине узких улочек старого города мы услышали «лихую разбойничью песню». Возглавляемая командиром БЧ-2 «Бессменного» бригада искателей удовольствий на халяву, пьянючая и счастливая, шла прямо в наши объятия. «Георгич, это было нечто,» – разговевшись после трехмесячного воздержания, счастливчики прямо-таки горели желанием рассказать нам о сексе все, что нам хотелось знать. Так, под знаменем, на котором золотом пылали слова: «Das ist fantastisch!!!», мы добрались до кораблей, где многочисленная группа встречающих тоже получила свою порцию воспоминаний о походе в местное логово субкультуры.

Дальнейшие события развивались планово – учения откатали успешно, один из Нимродов, кстати, не вылетел – по внезапной болезни командира экипажа ☺, и наша