«Создать невыносимые условия для оккупантов»: движение сопротивления в Крыму в годы Великой Отечественной войны - Сергей Николаевич Ткаченко

Позиция объединения партизанских отрядов в воинское соединение противоречила основным принципам, и самой сущности партизанской борьбы. В отличие от борьбы регулярных войск на фронте она ведется не только оружием, но и словом и самим присутствием партизан – представителей народа, местного населения. Поэтому ошибочные намерения командования Северо-Кавказского фронта не нашли одобрения в Государственном Комитете Обороны. Начальник ЦШПД П. К. Пономаренко на письме С. М. Буденного 5 июля 1942 г. написал резолюцию, в которой говорилось «…В дивизию сводить отряды нецелесообразно», но согласился с отзывом командования ШГР[543]. Однако позиция С.М. Буденного и его авторитет не могли не оказать воздействия на Государственный Комитет Обороны. Начальник ЦШПД П. К. Пономаренко 8 июля 1942 г. утвердил план по расширению и, активизации партизанского движения в Крыму. В нем определены конкретные меры по организационным вопросам. В частности, Штаб Главного руководства, возглавлявшийся А.В. Мокроусовым и С.В. Мартыновым, расформировывался. Руководство партизанским движением в Крыму передавалось из ведения Военного совета Северо-Кавказского фронта Южному штабу партизанского движения, в состав которого включен первый секретарь Крымского обкома партии В. С. Булатов. Намечены меры по обеспечению материально-технического снабжения партизанских формирований и укреплению связи с ними[544].

23 июня по распоряжению ВС фронта Е.А. Попов был назначен комиссаром 2‑го района. Едва приняв комиссарские обязанности от Н.Д. Лугового, который возвратился в Зуйский отряд, Попов стал проявлять недовольство по поводу кадровых назначений, произведенных в районе в последнее время. Не найдя поддержки у начальника ШГР, он написал очередной донос командующему фронтом. Комиссаром района Попов пробыл всего двое суток. При этом стал на путь игнорирования распоряжений Куракова и подрыва его авторитета. Кураков не выдержал и дал телеграмму С.М. Буденному, что он работать с Поповым не может, и попросил освободить его от выполнения обязанностей начальника 2‑го района[545]. С новой силой возобновились разговоры об объединении военнослужащих в крупную воинскую часть или переброске всех на Большую землю. Как вспоминает Ф.И. Федоренко, что в результате конфликта между Мокроусовым и Поповым (вылившегося в арест последнего) «…в партизанском движении Крыма на какое-то время возникла, если оценивать честно, очень тревожная, близкая к кризисной, ситуация»[546]. Объективно следует отметить явную негибкость А.В. Мокроусова, неспособность С.В. Мартынова к разрешению конфликтов и слабую их связь с обкомом, который тоже не обладал всей полнотой информации. На стороне же военных была параллельная радиосвязь, корпоративность и от этого – приоритет на участие в перелетах.

В течение нескольких дней июня на Большую землю улетели Б.Б. Городовиков, М.А. Бускадзе, Н.Г. Селихов, С.Г. Забродоцкий; готовились к убытию Е.А. Попов (улетит 2.07.42 г.), И.З. Вергасов, И.Х. Давидкин, В.Н. Домнин и некоторые другие партизанские руководители. Рядовым партизанам не было известно о разногласиях в штабе партизанского движения, поэтому, несмотря на тревожные разговоры о якобы предстоящем свертывании партизанского движения, отряды продолжали вести разведку, добывать продовольствие и действовать на коммуникациях 11‑й армии, чем оказывали посильную помощь сражающемуся Севастополю.

Ко 2 июля 1942 года в Краснодаре в штабе СКФ собрались бывшие партизаны – представители командования 48‑й кавдивизии – Е.А. Попов и Б.Б. Городовиков и командиры 226‑го и 554‑го горнострелковых полков – соответственно Н.Г. Селихов и С.Г. Забродоцкий, «по болезни» эвакуированные из леса, где продолжали борьбу остатки их дивизии и полков. Под впечатлением полученной односторонней предвзятой информации С.М. Буденный и И.С. Исаков, зная о резолюции П.К. Пономаренко от 5.7.1942 г. на их письме Сталину, что в дивизию сводить отряды нецелесообразно, не поставив в известность ЦШПД и полностью игнорируя располагавшийся рядом со штабом фронта Крымский обком ВКП(б), приняли решение о смене командования и полной реорганизации партизанского движения в Крыму.

8 июля в Крым была отправлена радиограмма с вызовом в Краснодар А.В. Мокроусова и С.В. Мартынова «для отчета о политической и боевой деятельности партизан Крыма», и в этот же день самолетом в Москву в дополнение к июньскому письму С.М. Буденного и И.С. Исакова было направлено письмо Сталину и Пономаренко с докладом «О намеченных мероприятиях по укреплению частей, действующих в лесах Крыма, и о перспективах партизанского движения». В докладе предлагалось считать все партизанские отряды – военными отрядами фронта и разбить их на три района, Командующим партизанскими отрядами назначить полковника М.Т. Лобова, военкомом полкового комиссара Е.А. Попова, начальником штаба майора И.И. Юрьева. Штаб подчинить Военному совету Северо-Кавказского фронта, при каждом отряде иметь особый отдел и военный трибунал. Для обеспечения деятельности партизанских отрядов ставились соответствующие задачи; предлагалось продолжить заброску продовольствия, обмундирования и боеприпасов; сменить руководство партизанским движением, не оправдавшее себя; организовать морем устойчивую связь; усилить партийно-политическую работу среди личного состава отрядов и «предоставить больше инициативы полковнику Лобову»[547]. Но в силу различных причин, в том числе противодействия ЦШПД и ЦК ВКП(б), Буденному на данном этапе удалось только сменить командование партизанами в Крыму. В ночь на 11 июля 1942 г. Мокроусов и Мартынов были вывезены на Большую землю, а командующим назначен бывший начальник штаба 48‑й кавалерийской дивизии полковник М.Т. Лобов, комиссаром – Н.Д. Луговой. Заслушанный на Военном Совете СКФ А.В. Мокроусов докладывал неуверенно и от волнения и усталости не смог в достаточной степени обоснованно ответить на множество заданных вопросов. В заключение Мокроусову и Мартынову было объявлено, что они отстраняются от командования партизанским движением, будут привлечены к строгой ответственности, а пока, до принятия окончательного решения, им надлежит находиться в распоряжении Крымского ОК ВКП(б). При этом на заслушивание партизанского командования первый секретарь обкома В.С. Булатов умышленно приглашен не был. Затем Мокроусов и Мартынов докладывали на заседании обкома. В этой связи небезынтересны строки из письма В.С. Булатова Г.М. Маленкову и П.К. Пономаренко: «Желая устранить все имеющиеся беспринципные недоразумения, обком ВКП(б) 15.VII принял решение по докладу Мокроусова и Мартынова, где, дав должную оценку всем фактам, поставил ряд предложений перед Военсоветом Северо-Кавказского фронта, согласие с которым, по нашему мнению, должно исчерпать все недоразумения. В итоге по этому решению вызвал меня к аппарату ВЧ Буденный и разговор свелся к следующему. Поезжайте всем обкомом в лес, а здесь вам делать нечего. Я попросил его принять меня поговорить по этому вопросу, – он отказал в приеме, заявив, что говорить нам с вами не о чем»[548]. Со своей стороны, обком партии реагировал на смену руководства партизанским движением, с июля 1942 г. бюро обкома партии по заслушанному докладу командования партизан Крыма (А.В. Мокроусова и С.В. Мартынова) приняло постановление, в котором определило меры по повышению боевой активности партизан и оказанию им необходимой помощи[549]. «Военно-партизанская смута» в крымском